Зов (СИ) - Стерх Юрий

— Дед, ну ты не выглядишь на семидесятилетнего! Максимум шестьдесят можно дать! И то с очень большой натяжкой!

— Да? — дед поправил волосы и глянул в зеркало. — Ну, пусть будет шестьдесят!

— А где ты жил?

Дед поднял глаза к небу.

— Да где, во Франции я жил, где ж еще! Меньше будем придумывать, меньше будем прокалываться. Поехали, по дороге расскажешь о своих друзьях и близких!

К дому подъехали только через два с половиной часа, попали в самый час пик.

Я заранее предупредил Тамару Павловну по телефону о дорогом госте, иначе она бы мне этого ни за что не простила. По настоянию деда я звонил Марго — очень ему хотелось на нее взглянуть, но она не смогла приехать, какое-то очередное ЧП на работе.

Возле дома нас встречали тётя Тамара и Петр, за их спинами и чуть в сторонке стояли две наши горничные Валентина и Анна.

— Знакомьтесь! Мой дядя Илларион Пантелеевич Стругов. Прошу любить и жаловать!

Я приобнял тётю Тамару за плечи.

— А это, наша многоуважаемая и всеми любимая Тамара Павловна! Она коллега отца и его давний боевой товарищ!

Дед подошел к ней, взял ее руки в свои огромные ладони, заглянул ей в глаза и затем элегантно поцеловал кончики пальцев, выражая тем самым глубочайшее уважение и особую признательность.

— Тамара Павловна любезно согласилась тут присматривать за всем!

Затем я представил ему Петра.

— Ее сын Пётр, долгое время был помощником отца, — дед крепко пожал ему руку, — а сейчас он руководит нашей компанией «Строй Сити». У нас с ним тут дома по соседству. Так что он и на работе, и вне ее всегда рядом!

— Илларион Пантелеевич! Сейчас Валентина отведет вас в ваши покои, а через час ждем вас на ужин, — пояснила тётя Тамара и взглянула на горничную.

Дед кивнул и пошел за Валентиной, а Толик, мой водитель, ощутимо напрягаясь от тяжести, потащил чемодан деда за ним следом.

— Как ты и просил, я для твоего дяди подготовила покои Ивана Сергеевича, — вздохнула Тамара Павловна.

— Спасибо тебе, тётя Тамара! — я снова приобнял старушку. — Петя, пойдем прогуляемся. Пока до ужина есть время, обсудим сегодняшнее совещание в мэрии Москвы.

За ужином царила веселая и непринужденная атмосфера. Дед много шутил, рассказывал разные курьезные истории из своей жизни во Франции. Нахваливал домашние блюда, делился какими-то своими кулинарными рецептами. Одним словом, был душой компании.

— А у вас есть дети? — тихо спросила Тамара Павловна.

Дед немного смутился и отложил в сторону салфетку.

— Был сын, погиб при исполнении служебных обязанностей, несчастный случай…

— Простите, не хотела вас расстраивать, — голос тёти Тамары слегка дрогнул.

Дед кивнул. За столом возникла неловкая пауза, затем посмотрев на меня, он улыбнулся.

— Зато у меня вон какой племянник! Наша порода! Клянусь тебе, Коля… пока жив, я передам тебе все свои знания и опыт! Обещаю!

Расходиться начали довольно поздно. Ближе к полуночи. Тётя Тамара пожаловалась на усталость и пошла к себе в комнату, которая находилась в нашем доме на первом этаже. Она так и не переехала к Петру, сославшись на то, что у того жена есть, а вот кто вовремя Колечку покормит, кто в доме за порядком следить будет, а? Вот, то-то и оно! Аргументы просто железные! Пётр, улыбаясь, на это только разводил руками.

Светлана — жена Петра, тоже отправилась к себе, а мы втроем еще задержались немного, решили докончить начатую за ужином бутылочку хорошего выдержанного коньяка, которую дед привез из Франции. За ничего незначащими разговорами просидели еще час.

Настоящий кабинет

Дед зевнул и потер глаза.

— Пойду, наверное, и я! Притомился что-то с дороги.

— Я провожу! — я поспешно встал из-за стола. — Петь, спокойной тебе ночи, завтра увидимся.

Мы зашли в апартаменты, которые раньше были отцовскими. Три комнаты. Большая гостиная обставлена дорогой мягкой мебелью, где аудио и видеосистема последнего поколения марки Beng Olafson занимала значительную часть стены. Солидный кабинет в английском стиле и огромный балкон, на котором отец любил проводить много времени независимо от времени года, поэтому там стояли два удобных дивана из плетеного ротанга, несколько кресел и журнальный столик. И не менее приличных размеров спальня. Ванная комната, соединенная с ней, имела хорошую удобную сантехнику и была отделана дорогой плиткой теплых тонов.

— А ничего так, уютно! — оценил дед. — А где настоящий кабинет?

— Пойдем!

В спальне подошли к одной из картин, украшающей комнату.

— Вот, смотри! — я аккуратно снял ее со стены. — Нажимаешь вот здесь, — я нажал пальцем рисунок на обоях, — слышал щелчок?

Дед утвердительно кивнул.

— Дальше! Теперь переходим вот сюда и открываем вот это.

Мы подошли к большому шкафу, вмонтированному в стену. Я открыл створки и указал на открывшуюся в боковине панель.

— Видишь вон тот маленький дисплей? Набираешь код: «Зов» английскими буквами, но произносить надо на нашем родовом языке.

Я проделал эту манипуляцию, и на задней стене шифоньера открылась еще одна электронная панель.

— Теперь, используя наш язык, также английскими буквами набираешь слово: «Вход».

Металлическая часть задней стенки шкафа, искусно отделанная под натуральное дерево, отъехала в сторону, открыв нашему взору массивную сейфовую дверь, ведущую в наш секретный кабинет. На внутренней боковой стенке светился небольшой дисплей с набором цифр.

— Подбери для себя код и пользуйся! — указал я на экран.

Дед одобрительно кивнул.

— Сильно мудрёно, но всё в духе времени. Одобряю!

Я пропустил деда вперед, а сам зашел следом.

— Никто не войдет? — забеспокоился он.

— Нет, не переживай! Когда открывается кабинет, блокируется дверь в апартаменты, — выдержав паузу, я добавил: — Очень надежно блокируется.

Кабинет представлял собой помещение в семьдесят квадратных метров без окон. Хорошая вентиляция не давала воздуху застояться, и поэтому было сухо, и в тоже время даже немного прохладно. На стенах в строгом порядке было развешано оружие наших предков. Посреди комнаты стоял массивный отцовский стол из нашей старой квартиры, два удобных кожаных кресла и между ними небольшой изящный столик.

Дед постоял с минуту, осматривая стены, затем взгляд его остановился на старой кавалерийской сабле в потертых деревянных ножнах. Он медленно подошел к ней, мелко подрагивающими пальцами снял ее со стены и улыбнулся краешками губ. Затем вернулся к креслу и присел на край. Бережно положил саблю себе на колени и любовно погладил ножны.

— Родная моя, — тихо прошептал он, — вот и свиделись!

Я стоял, не шевелясь, боясь испортить момент.

Дед вытащил клинок до середины, прикоснулся губами к лезвию из дамасской стали, прикрыл глаза и… сорвался с места безумным вихрем, переходя из одной позиции в другую, нанося молниеносные удары по воздуху. Клинок при этом гудел, создавая вокруг деда стальной непробиваемый кокон.

Всё прекратилось так же резко, как и началось.

Глаза деда сияли, он глубоко дышал полной грудью и счастливо улыбался, нежно поглаживая широкой ладонью хищный клинок.

— Я с ней еще Наполеона по Смоленским лесам гонял… партизанил!

Радостно улыбаясь, он повесил саблю на место, любовно погладив напоследок ножны, и развернулся ко мне.

— А ты как сюда попадаешь? Тоже через мою спальню?

— Нет, что ты! Смотри как!

Я подошел к противоположной стене, совсем немного поднапряг возможности своего дара и открыл незаметную дверь в свою спальню.

— Это то, о чём мне твой отец рассказывал? Ну ты и силен! — восхищенно выпалил дед.

— Да, эту дверь можно открыть только при помощи телекинеза и никак иначе! Так что вот как-то так!

Дед уютно расположился в кресле, закинув ногу на ногу, и внимательно посмотрел на меня.

— Расскажи мне про свой сон! Твой отец говорил, но только в общих чертах. Сказал, что ты расскажешь обо всём более подробно.