Стань моей свободой - Ольга Арунд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Металлическая, медного цвета ручка теплеет, зажатая в моей руке, а я всё ещё стою в коридоре.
Насколько проще всё это в фильмах! Когда героиня врывается к герою и смотрит на него с выразительной укоризной, но, главное, видит в его глазах все ответы на незаданное вопросы. Угум, поплакать и забыть. Потому что чёрта с два она бы увидела что-то во взгляде того, кто регулярно преувеличивает, преуменьшает и ораторствует так, что заслушаешься. И врёт. Умом я понимаю, что без этого умения Андрей бы не поднялся, но так хочется верить, что это меня не касалось!
Разжав ладонь, я снова сжимаю её на ручке. Вот это вот сомневающееся нечто это я? Папа бы разочаровался.
Выдохнув, я поворачиваю ручку.
— Алиса Константиновна? — резко вскинувшись, я быстро отступаю от двери, словно меня застали за преступлением. И, наблюдая как ко мне пружинящей походкой, подходит немолодой, но всё ещё подтянутый мужчина. С приветливой улыбкой.
У меня и здесь есть знакомые?
— Извините?..
— Полуночная Алиса Константиновна, — подойдя, этот некто протягивает мне руку, в которую я заторможено вкладываю ладонь, и едва пожимаю в ответ на рукопожатие. — Рад вас видеть! Вы к Андрею?
— Нет, я уже уходила, — вру я с улыбкой. — А вы?..
— Сухоруков Иван Фёдорович, к вашим услугам. — С улыбкой глядя на меня, он предлагает: — Выпьете со мной кофе?
— Почему бы и нет, — неопределённо пожав плечами, соглашаюсь я.
Всё лучше, чем гипнотизировать дверь, которую я вряд ли решусь открыть.
— Алиса, как хорошо, что мы так встретились! — По пути в кофейню через дорогу Сухоруков заговаривает меня напрочь. Так, что я не понимаю, когда мы успеваем перейти на панибратское «ты». — Признаться, я уже собирался просить твой номер у Андрея.
— Это неожиданно. — И теперь я всячески лавирую, чтобы избежать тыканья мужику на сорок лет меня старше.
— Так уж и неожиданно, — хитро прищуривается Сухоруков и пододвигает мне тарелку с пирожными. — Пожалуйста, угощайся.
— Спасибо. — Не говорить же, что я по горло сыта и обедами, и разговорами, а о чашку больше грею холодные пальцы. Даром, что на улице плюс тридцать.
— Андрей упоминал, что ты как-то связана с «Альдебараном», — отложив ложку, которой он размешивал сахар, Сухоруков поднимает взгляд на меня.
Хорошо, что в соглашении о совместной деятельности было название учебного центра.
— Так получилось, что я буду разрабатывать проект библиотеки. — С подачи Андрея, которого теперь хочется то ли сходу прибить, то помучить подольше.
— Прекрасно, — становится довольным он, — просто великолепно. А если твоё сотрудничество с «Альдебараном» этим не ограничится?
— В каком смысле? — Моя чашка дёргается в ладонях, громко звякнув по блюдцу.
— Видишь ли, помимо основной работы в «Рейва-банке» у меня образовалось слишком много проектов, за всеми из которых уследить одному нереально. — Начало мне уже не нравится. — И «Альдебаран» один из крупнейших. Именно поэтому мне нужны гарантии, скажем так, целесообразного расходования средств. — Сухоруков улыбается одними губами.
— А как же финансовые отчёты? — Вряд ли непонимающая складка на лбу меня красит. — Да и Ян Исилин вам наверняка хорошо знаком, он не рискнёт заниматься… — Афёрой. Это я, конечно, не договариваю, неопределённо взмахнув рукой, но он понимает и без слов.
— Знаком, — легко кивает Сухоруков, — но иные знакомства… Что касается отчётов, то есть у меня один такой Владислав Викторович, тоже, кстати, знакомый. Удивительно компетентный специалист. Настолько, что в его счетоводстве весь Древний Рим во главе с Архимедом не разберётся.
— Сочувствую. — Это явно не повод для поздравлений.
— А там не мне, там Крамелю надо сочувствовать, потому что у него жена в положении, вот он и… Не важно. — Интересно, что это за Крамель такой, которого так уважает и, пожалуй, даже любит Сухоруков? Заставляющий собственное руководство лучится довольством. Несмотря на отчёты. — «Альдебаран» — важная и нужная инициатива, и меньше всего мне хочется постфактум разбираться с взятками, перерасходованием и, давай говорить откровенно, воровством.
Чтобы Ян и воровал?
— Я думаю, вы зря беспокоитесь, — уверенно улыбаюсь я, — Ян… Антонович не позволит расхищать средства, направленные на строительство центра под его началом.
— Он, может, и не позволит, но мне хотелось бы большей уверенности, гарантией которой станет твоя персона, — чересчур довольно заявляет Сухоруков, жестом указав на меня.
— Я… что?! — едва не давлюсь вздохом я. — Подождите, Иван Фёдорович! Причём здесь я?
— Я хочу сделать тебя своим доверенным лицом в «Альдебаране». — Бред! Просто бред.
— Но у меня нет экономического образования! — Раскрыть глаза шире уже, кажется, невозможно. — Я и библиотекой-то занялась только после долгих и мучительных сомнений!
— Алиса, твоя главная задача в том, чтобы быть в центре событий, а для этого не нужен диплом экономиста.
Чтоб его черти пожрали, этот центр событий!
— Иван Фёдорович, при всём уважении, но у меня и помимо «Альдебарана» есть дела, которые не получится отложить, — пытаюсь я воззвать к его разуму. — И мне далеко до вашей энергичности, а «Саркани» отнимает почти всё моё время и силы.
— Вы себя недооцениваете, — интригующе, словно по секрету, сообщает он. — Тем более, вам поможет Андрей, а я не знаю другого такого целеустремлённого и честного человека.
Я тоже думала, что не знаю.
— Иван Фёдорович…
— Я понимаю, какая это ответственность, — перебивает Сухоруков, — и вижу, что ты с ней справишься. Мне нужен «Альдебаран». — А вот и жёсткость, с которой и надо было начинать. — И для этого мне нужна ты. Подумай, Алиса, а я подумаю, чем тебя отблагодарить за эту услугу.
— Я не могу ничего вам обещать, — сдаюсь я, понимая, что из спора с ним здесь и сейчас не выйдет ничего хорошего. — Но подумать… Я подумаю.
— Вот и отлично! — хлопает в ладони он. — Попробуй, тут чудесные сладости!..
Хлопок двери раздаётся в тихой уже сумрачной квартире.
— Алис, ты дома?
