Путь Шамана. Начало Пути - Василий Маханенко

– Спит, где ему еще быть? Он же пробыл в капсуле три месяца, вот и отсыпается за все время, – ответил ему голос Сергеича.

– В смысле: как отсыпается?

– А, вы же не знаете. Сон в игре не обеспечивает нужного психологического расслабления, поэтому заключенных раз в три месяца отключают и обеспечивают им обычный сон. Десяти часов сна как раз хватает на следующие три месяца. Что касается самого содержанта, то для него в игре внезапно наступает завтра.

– А с этим тогда что?

– Вот это уже не наша проблема. По какой-то причине его капсула отключилась от игры, а автоматика перетащила его в центр реабилитации. Еще и крышку в процессе транспортировки сломали, блин, так что ждем новую капсулу и техника-настройщика. Потом засунем заключенного обратно и…

Больше я не слышал. Глаза закрылись, и я вновь очутился в царстве Морфея.

– Вставай, – меня вновь вернули в реальность. Несколько мгновений я боролся с собой, чтобы открыть глаза. Как же хорошо просто поспать, никуда не спеша, не думая, что нужно делать дневную норму. Красотища! Сонными глазами я осмотрел помещение, после чего смог сфокусироваться на стоящих рядом со мной людях. Ба, одного из них я знаю! Это тот самый техник, что помещал меня в капсулу. Он еще тогда прикалывался: мол, «втекай». Сейчас я мог более тщательно его рассмотреть: несмотря на обычное лицо, которое можно встретить где угодно, вид техника вызывал улыбку. Прежде всего – под распахнутым халатом виднелся свитер. Если за три месяца моего заключения в моде ничего не изменилось, то этот свитер стоил безумные деньги и был очень популярен среди продвинутой молодежи. Его можно было носить от минус сорока до плюс тридцати, внутренняя система контроля температуры обеспечивала комфорт в этом диапазоне. Свитер мог менять цвета и текстуру по желанию владельца, даже на ощупь он мог быть разным – от гладкого до пушистого. Кроме свитера, на Петре, как гласило имя на электронном пропуске, были надеты классические брюки. Брюки тщательнейшим образом, со стрелками, отглажены и заправлены в старые, грязные, потрепанные армейские башмаки. Если каждая по себе вещь и выглядела нормально, то вместе они создавали незабываемый образ. Зная современных техников – вечно бородатых, в обычных свитерах, рабочих штанах и вот таких вот ботинках, – я решил, что Петр сделал над собой неимоверное усилие и приоделся. Сверху. А до нижней части туловища просто не дошел или забыл в процессе. О том, что он к чему-то готовился, говорила довольно неплохая прическа, которую ему сделали в салоне несколько дней назад. Почему несколько дней? Потому что двух-трехдневная щетина завершала полный образ техника, собравшегося на какое-нибудь свидание. При всей комичности образа можно было догадаться, что у Петра случилось что-то неприятное. Отрешенный взгляд, застывшее выражение лица, а когда он выходил из комнаты, то пересчитал своим телом практически все доступные углы. Мне даже стало интересно, что с ним такое случилось.

В окружении полицейских я вошел в комнату, в которой техники уже готовили для меня капсулу. Вот и наступил конец моей внезапной одиссее на свободе. Полицейские разместились на стульях возле входа, я же направился к капсуле.

– А, ты уже здесь, – рассеянно спросил Петр, когда я встал рядом и негромко кашлянул, – раздевай капсулу и влезай в одежду.

Похоже, у парня действительно что-то случилось. Как его в таком состоянии на работу отправили? Если я не ошибаюсь, каждое утро весь технический персонал проходит экспресс-обследование, по результатам которого выдается разрешение на работу. Зомбиков, которые всю ночь играли, а утром приходят на работу отсыпаться, в корпорации не держат. К тому же в таком состоянии он мне сейчас так капсулу настроит, что окажусь в теле какого-нибудь гоблина. Я вопросительно посмотрел на его напарника.

– Не обращай внимания, – понял он этот немой вопрос. – Просто у нашего Петруччо горе. Его девушка бросила около часа назад. Как раз перед тем, как мы сюда поехали. Да, Петруччо? Бросить тебе ключ? И брось мне, пожалуйста, вон ту штуку.

Понятно. Если у одного горе, то второй над этим зубоскалит. Напарничек, блин.

– Петр, а у тебя все нормально? Как-то выглядишь ты не очень. Еще настроишь гадость всякую, так я восемь лет мучиться буду.

– Да. Нет. Все хорошо. Да. Все нормально, – как-то растерянно ответил он, после чего негромко выругался, сбросил настройки и приступил к ним заново.

– Петр! Да на тебе же лица нет, ты мне это брось – с настройками баловаться!

– Брось… Брось! Бросить!!! Да достали уже все! – вскричал Петр. – Не бросаю я людей, это меня они бросают! Я три месяца встречался с девушкой, думал – нравлюсь ей; думал, ее интересует моя работа, раз она о ней меня периодически расспрашивала. Когда рассказал, что буду засовывать в капсулу самого «Убийцу коллектора», она и вовсе попросила меня сделать тебе подарок – чтобы ты сам выбрал себе имя. И что? Сегодня, когда меня сюда сорвали, я посмотрел данные по заключенному, позвонил ей, хотел обрадовать, что заключенный, которому она подарила имя, выходит в игровой мир. Думал, порадую ее… Когда она новость про тебя узнала, то сказала, что между нами все кончено. За что? Что я сделал не так? Вот ты мне можешь объяснить?

Я удивленно посмотрел на техника, удобнее устраиваясь в капсуле. Выходит, возможность выбора имени – это не личное желание техника, а воля какой-то взбалмошной девушки? Взбалмошной?

– А как ее звали-то? – решил я поддержать разговор.

Но Петр молча развернулся и отошел от капсулы. Н-да, досталось парню хорошо. По себе знаю: когда бросают – даже жить не хочется. А тут еще такой напарник.

– Марина, – ответил за него напарник. – Лично у меня такое чувство, что она его бросила из-за тебя. Конечно, не мое дело, но я Петруччо уже час пытаюсь в нормальное состояние вернуть. Он даже под машину думал броситься, когда разговор с ней закончил. Щас вернемся, к психологу его отведу: все-таки напарник, уже несколько лет вместе работаем. Но действительно очень большое подозрение, что без тебя тут не обошлось. И имя она попросила дать тебе возможность самому выбрать, и ушла от Пети сразу, как про тебя узнала. Ничего не хочешь сказать?

Чтоб тебя. Неужели это та самая?

– А у тебя, случайно, нет с собой ее снимка? Знаю я одну Марину, очень по поведению на эту похожа. Тоже меня кинула, как раз перед заключением.

Техник повернул экран коммуникатора, с которого на меня смотрел Петр в обнимку с довольно привлекательной девушкой. Той самой, из-за спора с которой я попал в Барлиону на восемь лет.

– Нет, не та, – нейтрально ответил я, стараясь ничем не выдать охватившее меня волнение. – Хорошенькая. Может, скажешь Петру, чтобы он за нее боролся? Вдруг у нее случилось что: настроения не было, встала не с той ноги. Кто их, женщин, знает.

– Да я так и думаю делать. На обратном пути начну опять ему мозги промывать, чтобы в себя вернуть. Уже хорошо, что он кричать начал, обиделся – значит, постепенно в норму возвращается! Ладно, удачи тебе, парень, – сказал напарник Петра, закрепил последний шланг и закрыл крышку. Вспышка света – и я вернулся в Барлиону.

Открыв глаза, обнаружил себя в какой-то комнате. Быстренько глянул на характеристики, в мешок – персонаж мой, ничего не пропало. С замиранием сердца я вошел в настройки и вызвал форум. Раньше он был не доступен, а сейчас…

Добро пожаловать на внутриигровой форум игры Барлиона. Просим вас ознакомиться с правилами…

Спасибо тебе, Сергеич! Огромное человеческое спасибо!

В комнате располагались небольшой стол и два кресла. Наверняка одно мое, подумал я, удобно в нем расположившись. Если я правильно помню последовательность действий, сейчас со мной должна встретиться комиссия по досрочному освобождению с рудника, поговорить, наставить на путь истинный и определить мне место поселения. Так, пока никого нет, можно немного подумать. Получается, что Марина меня ищет? А зачем я ей нужен? Вернуть долг за проигрыш спора и стать моей девушкой на месяц? О да, в виртуальности мне это крайне «необходимо». В Барлионе было строгое ограничение на возможность физических сексуальных контактов между игроками. Даже оголиться полностью нельзя было: набедренные повязки, с дополнением повязки на груди у женщин, не снимались никогда. Единственным исключением из этого правила были специальные Дома терпимости, размещенные в каждом крупном городе. Местные бордели. В них игрок мог делать все, что его извращенной душе угодно, – работали в таких домах только имитаторы. Но если два игрока по собственной воле заходили в такой дом, они имели возможность контактировать друг с другом. Признаться, я сам несколько раз бывал в таком заведении, особенно в начале игры. Эльфийки, гномы, воргенши, орчанки… Экзотика! По официальной статистике, бордели в Барлионе находились на втором месте по популярности, уступая только Подземельям. Но статистика не уточняет, что оценка производилась между одним Домом терпимости и всеми Подземельями региона.