Особенные. Элька-4 - Ольга Ильина

Парень совершенно серьезно на меня посмотрел, потер шею и отрицательно покачал головой.

— Вообще-то ты не первая, кто говорит мне, что я что-то забыл. У меня такое бывает иногда.

— И как давно?

— Да с начала года. Я аспирант первогодка, нагрузки совсем другие, вот и коротит в мозгах.

— Может быть, — вздохнула я. Блин, это ж надо. Я так долго искала этого парня, была уверена, что он приведет меня к J. так или иначе, а тут такой облом. Я пытаюсь найти в нем хоть какие-то признаки фальши, но он был совершенно нормальным, стоял улыбался и теребил свой кулон в вырезе рубашки.

— Вэл, скажи, а откуда у тебя могли взяться конспекты по ядоведению?

— Понятия не имею. Как я уже сказал, я не ядодел. Может, нашел где. А что?

— Ничего, — вздохнула я.

Тупик, настоящий тупик. Ведь он, и правда, мог их где-то найти. Не понимаю, как все это объяснить? Что за заклинание заставляет человека делать что-то ужасное, а затем полностью вымывает воспоминания из сознания? На этот вопрос ни Катя, ни Крыс, ни даже Соня с Крис ответить так и не смогли. Пришлось отложить этот ребус на время потому, что произошло кое-что еще более странное и пугающее, одно утешает, на этот раз не со мной.

Глава 19

Новое нападение

— Бабуль, а как дела у деда?

Я сидела в бабушкином кабинете, делая доклад для Алексия Юрьевича по истории создания Джулс, нашей системы оповещения, а бабушка занималась своими обычными делами ректора МЭСИ. Оказывается нашу Джулс создал регистратор — артефактор, который являлся директором института, довольно недолго, всего каких-то полвека, но он столько всего придумал, столько перестроил, создал замок буквально из ничего. Ведь мало кто знает, что каких-то два века назад МЭСИ представлял собой небольшое каменное здание в три этажа и несколько деревянных общежитий. Ни башен, ни огромных, магических ворот, ни холла со скульптурами. Единственное, что было здесь изначально, это ритуальный зал, где, собственно, меня и прибьют, как барашка. Все остальное плод трудов директора Отто. Его портрет висит в нашей галерее знаменитых студентов и преподавателей. Она находится на первом этаже, и если спускаться в столовую по западной лестнице, то проходишь как раз через нее. Кстати, только в начале двадцатого века наш МЭСИ стал называться институтом. Раньше это была школа для детей аристократов. Большинство представителей тайного мира были именно из дворянской братии.

— Хорошо, что ты напомнила, — встрепенулась бабушка. — Как ты знаешь, через месяц будет бал.

— Да, и мы с девочками собираемся туда пойти.

— Но вряд ли девочки рассказали тебе, что первокурсники проходят особый ритуал представления.

— Чего? — не поняла я.

— Это что-то вроде знакомства с миром магии, представление дебютантки магическому сообществу.

— Так, понятно. А это обязательно?

— Вообще-то да. Вам еще расскажут об этом подробнее чуть позже, но самое главное, что ты должна сделать, это спуститься по лестнице, внизу которой тебя встретит твой кавалер и станцевать первый танец с отцом.

— С папой?

— Ну, нашему папе путь сюда заказан, поэтому, если ты будешь не против, то прадедушка очень просит заменить его на церемонии.

Признаюсь, я выпала в осадок от потрясающей новости.

— А… э… это точно обязательно?

— Что тебя смущает? Если ты не захочешь танцевать с папой, то.

— Нет, не то. А кавалер… он… без него…

— Нет кавалера? — в свою очередь удивилась бабуля. — У моей внучки нет кавалера?

— Бабуль, мой кавалер идет с другой, вообще-то.

— Ты все еще думаешь об этом мальчишке?

— Ну, это лучше, чем если бы я думала о другом, — хмыкнула я, пытаясь остудить мою запальчивую родственницу.

— Ладно, убедила. Но на счет кавалера подумай.

— Я уже подумала. Да и не хочу сейчас никаких романов заводить, от старых еще не отошла. Егор сказал, что я пожалею.

— Да, я слышала, — вздохнула бабушка. А я встрепенулась.

— Что? Ты подглядывала что ли?

Моему возмущению не было предела, но бабуля и тут выкрутилась.

— Милая, я же должна была знать, почему этот подлый мальчишка ушел.

— Как ты вообще это делаешь? — все еще возмущенно воскликнула я.

— Очень просто, — примирительно улыбнулась она. Подошла к столу, нажала на все ту же фигурку горгульи и панель за ее спиной отъехала, явив моему взору большое зеркало.

— Оно магическое? — обалдела я.

— Не совсем. Позволь представить тебе, Эля, Джулс. Мои глаза и уши в этом замке и за его пределами.

И как только бабушка сказала имя Джулс, то зеркало зарябило, превратившись в изображение женщины, красивой, белокурой красавицы, которая улыбалась и махала мне рукой.

— Что, что это такое?

— Это и есть Джулс, дорогая.

— Она живая?

— Нет, конечно. Это образ, проекция возлюбленной господина Отто. Поскольку он был регистратором, а Джулс, точнее леди Джулия — светлой ведьмой, их связь была невозможна. Он создал ее, как Пигмаллион свою Галатею или Петрарка стихи о своей Лауре. Безответная любовь служила ему вдохновением, а сама прекрасная леди была музой. Что говорить, мастер Отто был удивительным артефактником.

— Ты была с ним знакома?

— Шапочно, а вот Илья Захарович очень дружил с нашим прежним директором, особенно, когда тот отошел от дел и уехал в Прагу. Но то, что он сделал… навсегда обессмертило его, обессмертило леди Джулию.

— Бабушка, ты так говоришь… словно сама вдохновлена этой историей.

— А почему нет? Так и есть.

— Кстати о любви, а на что это там дед намекал, когда говорил, что ты была помолвлена?

— Это было давно, — отрезала бабушка, но я же ее внучка и так просто не сдаюсь.

— Ага, ага. Значит, как за мной подглядывать, это мы можем, а как на мой вопрос ответить, замыкаемся. Так что ли?

— Эля, это действительно было давно и совершенно не стоит твоего внимания.

— Бабушка, так не честно. Я тебе рассказываю все.

— Да неужели? — подняла бровь бабуля. — А о попытке изнасилования ты мне когда собиралась поведать?

— Бабушка?! — в очередной раз возмутилась я.

— То-то же. Мне моя история с помолвкой также неприятна, как твоя история с Егоровым. Поэтому, давай закроем тему.

— Ну, ты хоть скажи, кто был этот несчастный, кому ты разбила сердце?

— А кто сказал, что это я разбила? — немного грустно усмехнулась бабушка. И это заставило меня больше не расспрашивать ее ни о чем. Если здесь идет речь о разбитом сердце, то лучше не лезть. По себе знаю. — Так или иначе, но этот мужчина давно и счастливо женат.