Безмятежный лотос 4 (СИ) - Го Алекс

— Верховный судья, как всегда, крайне пристрастен, — со стороны обвиняемого вдруг вышел какой-то мужчина, и его цвет волос и черты не особо примечательного лица изменились прямо на глазах. — Все мы в очередной раз стали свидетелями весьма несправедливого приговора. Молодая госпожа Ши семнадцать раз обвинялась в убийстве библиотекарей, но ей все сходило с рук. И когда восемнадцатая жертва вдруг оказалась ей не по зубам, верховный судья сам помог ей разобраться с соперницей.

— Поддерживаю. Клан Сюань подтверждает, что решения Верховного судьи не соответствуют его должности, — за ним вышел еще один небожитель с изменившейся внешностью.

Судя по тому, как заохали узнавшие их зрители, это были какие-то влиятельные шишки. Вика посмотрела на Цзе Миня, но тот вовсе не выглядел удивленным таким поворотом событий. Ведь это именно он использовал свои связи, чтобы найти людей, недовольных семьей Ши и привести их сюда.

— Тишина! — громогласно произнес Верховный судья. — Я еще не закончил оглашение приговора. Ши Линцю тоже получит наказание за лжесвидетельства, но его меру будут определять на отдельном заседании суда.

— Однако то, что боги войны убили слуг, известно лишь со слов молодой госпожи Ши, которую уже обвиняют в лжесвидетельстве. Несправедливо наказывать их за то, чего они не совершали, — возразил ему мужчина.

— Нет никаких оснований полагать, что боги войны оставили нападавших в живых. Мой вердикт останется неизменным, — судье тоже не хотелось терять лицо, да и от проблемных небожителей надо было избавиться.

— Стойте! Мой хозяин никого не убивал, — вдруг произнес Синчень, и Вика на него удивленно уставилась, не понимая, что тот задумал. — Раны слугам были нанесены мечом, но у моего хозяина нет оружия.

Все тут же уставились на Вику, впервые отметив этот факт.

— Тем, кто наносил раны, был я, — закончил Синчень.

— Что же, это логично, — тут же нашел лазейку Верховный судья, понявший, что Цзе Минь будет защищать девушку, а нее ее клинок, — тогда справедливо будет, что наказанию подвергнется только меч.

— Нет! — закричала Вика и бросилась к Синченю, собираясь схватить его и спрятать в инвентарь, чтобы он не пострадал.

Достаточно с нее этого фарса! Она слишком долго была послушной, но сейчас наконец-то покажет этим зазнавшимся небожителям, где раки зимуют. Стоит ей произнести несколько предложений, как тут начнется сущий конец света. А пока с неба будет бить Звездная скорбь, и пространство станет корчиться, изменяясь под новые физические законы, она сумеет сбежать. А дальше будет видно.

Только вот она и шага сделать не успела, как сзади ее что-то ударило по голове. Краем затухающего сознания она поняла, что это стоявший за спиной Цзе Минь ее вырубил. А потом весь мир погрузился в темноту.

Экстра "Особенность"

Шенли всегда знал, что он особенный. В детстве ему об этом твердила мама, но он думал, что все родители говорят такое своим детям. Однако через некоторое время после ее смерти, мальчик понял, что она была очень буквальна и имела в виду то, что он полудемон. Об этой своей особенности он узнал совершенно случайно, когда в момент смертельной опасности вдруг трансформировался в какое-то существо. Он в первый раз даже не понял, в кого обратился, просто увидел, что тело стало необычайно длинным и покрылось чешуей, а руки превратились в лапы с острыми когтями. Поначалу он даже не поверил, что в нем течет кровь дракона, думал, что превращается в какую-нибудь демоническую ящерицу, но вскоре во всем разобрался.

Помимо этого, у Шенли имелось еще несколько необычных способностей. Например, он мог чувствовать эмоции окружающих людей. Поначалу он был слишком маленьким и не понимал, что только он так умеет, а для окружающих чужие чувства — тайна за семью печатями. Поэтому в детстве всегда так удивлялся, когда его пытались обмануть, ведь при этом люди говорили одно, а чувствовали совсем другое.

Став сиротой и оказавшись на улице, Шенли быстро понял, что он на свете такой один уникальный, а все остальные как будто слепые или глухие. Восприимчивость к чужим эмоциям не раз спасала ему жизнь, хотя у этой способности тоже имелись свои ограничения. Например, если вокруг него было несколько человек, он не мог точно определить, где чьи эмоции. К тому же, если кто-то испытывал много всяких чувств, то уловить можно было только одно их них.

Третьей его особенностью была необычайная удача. Даже будучи сиротой и беспризорником, Шенли почти никогда не голодал. Ему частенько удавалось найти еду или даже деньги в самых неожиданных местах, словно кто-то специально для него их туда подкидывал. А еще со всеми его обидчиками непременно случалось что-нибудь плохое. Если это были дети, то порой они отделывались простой взбучкой от, казалось бы, совершенно случайных людей. Но вот взрослые либо умирали, либо пропадали без вести. Как вариант — могли заболеть какой-нибудь тяжелой хворью, и пострадавшему приходилось сильно раскошеливаться на врачей или даже совершенствующихся, чтобы изгнали дух болезни.

Сравнимая себя с другими беспризорниками, Шенли даже мог сказать, что ему относительно неплохо живется. Хотя, конечно, и у него в жизни всякое случалось, и порой выкрутиться удалось лишь благодаря удаче. Только вот, после принятия в Безмятежный орден, вся его удача словно исчерпала себя. Другие ученики смотрели на него с презрением или, в лучшем случае, с пренебрежением. А учитель… Учитель его возненавидел с первого же взгляда.

А ведь Шенли, когда по распределению попал на пик науки и искусств и увидел утонченного и возвышенного небожителя, так сильно восхищался им, что решил тоже стать настоящим заклинателем и больше никогда не обращаться в дракона, забыв о своем демоническом наследии. До чего наивные это были мысли, мальчик потом каждый раз мысленно кривился, когда вспоминал, свои прежние восторги. Все его глупые мечты рассыпались на следующий же день во время собеседования.

Оказавшись с Лань Веньхуа наедине, Шенли сразу почувствовал, что тот его ненавидит, хоть мужчина и говорил лишь приличествующие случаю слова. Сначала полудемон никак не мог понять, чем же заслужил такую сильную неприязнь, но потом сообразил. Небожителю, наверное, не понравилось, что остальные главы подкинули ему уличного крысеныша, каким в его глазах был бывший беспризорник. Самому Шенли он ничего по этому поводу не сказал, но с тех пор жизнь мальчика превратилась в ад.

Его новые так называемые старшие братья не упускали случая, чтобы ткнуть его носом в любую оплошность, будь она настоящей, допущенной по незнанию, или даже вовсе только что выдуманной. В ответ Шенли тут же бросался на обидчиков с кулаками, но в результате вдобавок к унижениям еще и оказывался побит. Это только в драках с другими беспризорниками он выходил победителем, потому что был сильнее, но здесь ученики все были старше и уже несколько лет занимались боевыми искусствами. Однако Шенли не сдавался, даже если у него не было шансов выиграть. Вот и вышло так, что на пике науки и искусств он дрался намного чаще, чем в трущобах.

А потом у учителя случилось то искажение Ци. Поначалу Шенли этому не поверил, ведь от мужчины исходила уже знакомая неприязнь, но вскоре вынужден был признать, что с головой у Лань Веньхуа действительно что-то не так. Учитель начал давать ему сладости почти каждый день, но сам при этом испытывал досаду, как будто его заставляли делиться против воли. А потом Шенли вдруг узнал, что этот возвышенный бессмертный когда-то сам был беспризорным сиротой. Но теперь он вообще не понимал, за что учитель его ненавидит, если сам такой же. Или может, он ненавидит вообще всех? Иного объяснения мальчик просто не находил.

Раньше его единственным утешением на пике было то, что он представлял, как вырастет большим сильным демоном и сурово покарает всех своих обидчиков. Учитель в этих фантазиях фигурировал чаще всего, но теперь, когда Шенли знал, что Лань Веньхуа немного сумасшедший, представлять его пытки было уже не так весело.