Верь, люби, живи! (сборник) - Доктор Нонна

Обоим казалось, что не было этих долгих шести лет разлуки. Они стояли и смотрели друг на друга.

– Клара, бежим в буфет! Есть охота! Если я сейчас не поем – умру, – сказала Наташа, с которой они стажировались вместе.

– Ты иди одна...

Подруга ничего не знала о Толике и была уверена, что Клара замужем счастлива и у нее все прекрасно...

– Поехали ко мне! – быстро шепнул Толик.

– Только не к тебе.

– Не говори ничего. Люська спустя год рассказала, что это она украла деньги. Мама с папой всегда тебя защищали. Это я виноват, Клара, мне стыдно было перед ними, мол, вот, привел... Прости меня! Я люблю тебя! После тебя у меня не было никого...

– Так уж и никого?

– Не дури, ты меня поняла. Никого, с кем бы мне хотелось быть всю жизнь.

– Толик, Толик, у меня же двое детей. Малышке всего шесть месяцев, а старшей шесть лет.

– Клара, это моя дочь? Скажи!

– Давай не будем это обсуждать! Договорились?

Глава 18

Они зашли в ближайший ресторан и просидели до десяти вечера. Им было так интересно, так хорошо друг с другом. Касание коленок под столом обдавало обоих жаром страсти, они все никак не могли расстаться в тот вечер. Но разум Клары взял верх над вновь вспыхнувшими чувствами.

– Меня мама убьет! Она замоталась с двумя детьми.

– Когда мы увидимся? – нетерпеливо спросил Толик.

– Не знаю...

Клара неотрывно смотрела ему в глаза и не могла насытиться им, он постоянно прикасался к ней, не веря, что вновь обрел свою любовь. Их тянуло друг к другу словно магнитом, расстаться даже на минуту было невозможно. Но ресторанный оркестр вдруг заиграл любимую мелодию отца, и Клара неожиданно для себя затосковала по дому, привычный распорядок дня был сегодня резко нарушен, ей стало неуютно ощущать возникшую раздвоенность своего существования. Она поцеловала Толика и направилась к выходу. «Домой! Домой!» – звала ее душа. «Толик!» – вспоминала она, и счастливая улыбка пряталась в уголках губ.

Клара открыла дверь своей комнаты и встала, прислонившись к косяку: дети спали, Гриша занимался. Настольная лампа освещала серьезное лицо мужа, сосредоточенного на учебе. «Слава богу, детки спят. Значит, мама ругаться не будет», – подумала Клара.

– Что так поздно, дорогая?

– Мы с Ксюшей сидели в библиотеке, – неожиданно для себя ловко соврала она.

– Я хочу тебе сказать, Клара, пока я рядом, с тобой ничего не случится. Я ничему этому не верю.

– О чем ты? – растерялась Клара, а посмотрев на стол, поняла, что не учился он, а раз за разом перечитывал газетную передовицу про «дело врачей».

Стыд обжег ее душу, в хмельном угаре любви к Анатолию она забыла обо всем, а Гриша всегда думал только о ней.

Обычно она засыпала, как только ложилась в кровать. Но сегодня сон не приходил, зато тяжелые мысли заставляли ее ворочаться с боку на бок:

«Я до сих пор люблю Толика, а живу с Гришей. Сегодня я могла бы все изменить. Но Гриша, сам того не ведая, остановил меня. Хочу ли я перемен? Что скажет мама, ведь сейчас я полностью завишу от нее? Нет, сначала надо окончить институт, а потом... Потом я буду вместе с любимым. Я же люблю его. Так люблю, что не откажусь ни за что на свете. Ничто меня не остановит. Но Гришу жалко, он-то меня любит! Он не смог бы вот так обманывать. Он не изменял мне никогда в душе своей. А что делаю я? За что он меня любит? Зачем он меня любит?» Наконец сон остановил водоворот мыслей, сказались предыдущие бессонные ночи, и Клара провалилась в темноту. Проснулась она от голодного крика Нины.

Началось время воровства любви: встречались они с Толей урывками, редко, но кипящей лавины эмоций, которые они получали друг от друга, хватало до следующей встречи. Смерть Сталина и его похороны не перечеркнули графика их встреч. Они не видели ничего вокруг себя.

Толик не торопил Клару, он понимал всю ответственность, лежащую на ней, и то, что ей сейчас очень тяжело принимать решение.

– Любимая, я буду ждать столько, сколько нужно. Ведь в том, что мы не вместе, – виноват я. Зачем я тогда поверил Люське?! Она же никогда ни о ком хорошо не думает и не говорит! Я только сейчас это понял! – сказал он восторженно.

Клара почувствовала, что любимый стал ей близок как никогда, что ему можно доверить себя всю без остатка, так же, как во время близости. Ее как прорвало, и она стала рассказывать Толику про свои боли и потери, страхи и радости, про свою юность в военное время. Когда Клара призналась, что убила своего горбатого мучителя бюстом Сталина, она увидела, как изменилось лицо Толика.

– Одевайся, нам пора! Сейчас Сашка вернется.

Клара с удивлением взглянула на Толика. Снова его лицо стало брезгливым, снова он отводил от нее взгляд. Саша, в квартире которого они встречались, был в командировке, и она это точно знала. Ничего не говоря, Клара быстро оделась и, не поцеловав Толика, побежала домой. Впервые она поняла, что женщины придумывают себе своих любимых, наделяя их теми качествами, которые нравятся, не видя за образом, созданным фантазией, самого человека, его реальные черты.

Глава 19

Клара остановилась, подняла глаза на дочерей, которых кормила завтраком. Оладьи источали аромат домашнего уюта, покоя...

– Запомните, девочки. Мы кроим образы своих мужчин по своим размерам и представлениям. Но чаще всего «одежда», сшитая в наших фантазиях, совсем не подходит нашим избранникам: она и в пройме жмет, и цветовая гамма облику не соответствует... А когда любимый снимет тот наряд, в который мы его облачили, наша любовь окажется самообманом, получится, что истинного взаимного чувства и не было. И вообще суженый – совсем не тот мужчина.

Клара вошла в дом, погруженная в свои мысли. Гриша жарил картошку на кухне. Под ногами вертелся котенок Тимофей, который, к всеобщему удивлению, обожал брусочки жареного картофеля и всегда выклянчивал их себе. Картина семейного уюта умилила Клару.

– Ну, женушка, меня посылают в Тюмень майором. Тимоху брать будем или родителям оставим?

– Но мне хотя бы этот семестр надо доучиться! – Клара со страхом подняла глаза на мужа. Он сейчас ей был так нужен. Гриша был единственной опорой в болоте ее чувств. Но она знала, что военные себе не принадлежат, и их семьи, как правило, также зависимы от распоряжений начальства. С ординатурой придется распрощаться.

– Ты сдашь экзамены и приедешь с детьми. Я к этому времени подыщу какую-нибудь мебель. Нам дают комнату, Кларочка. Так что заживем самостоятельно, дорогая.

За спиной, как всегда неожиданно, возникла Фаина.

– Нет, детей я не отдам. Там же холодно! Там продуктов нет никаких.

– Мамочка, пока я вообще остаюсь с вами. Давай не начинай свою песню!