Твой дым (СИ) - Ксана М.

Сколько ещё граней в нем оставалось для неизведанными?

Руки Дарена медленно сползли вниз и, ухватившись за край платья, потащили его вверх. Услышала, как лязгнула молния и непроизвольно приподнялась, чувствуя, как кожа вновь покрывается мурашками ― снова, и снова, и снова… и я уже не могла их остановить.

Он осторожно снял с меня платье и, а я стянула с него футболку. Когда мои ладони легли на его обнаженную грудь, ощутила, как по всему телу разлилась волна невероятной теплоты. Дарен едва ощутимо коснулся губами ключицы, шаг за шагом продвигаясь всё ниже и ниже, заставляя чувствовать трепет каждым оголенным нервом.

Мне казалось, что за моей спиной выросли крылья, а в животе начали зарождаться бабочки. Много―много разнообразных бабочек… кто бы мог подумать, что эти нелепые и, казалось бы, на первый взгляд выдуманные фразы в одно мгновение станут такими настоящими и значимыми. И что я поверю в каждую из них.

— Что ты делаешь со мной, ― шептал он, прокладывая сладостную дорожку из поцелуев по линии моего живота, ― что творишь…

Выгнулась от удовольствия и тихо застонала, закрывая глаза и бесконтрольно сминая пальцами простынь. Пока Дарен целовал моё тело, нежно касался его кончиками своих пальцев и лишал последней «защиты», я чувствовала, что вместе со своим телом в этот самый момент отдаю ему что―то не менее важное, то, что уже никогда не смогу забрать назад.

Да, было страшно. Очень страшно.

Но эту боязнь перекрывало то, что сейчас было намного сильнее любого страха ― необъяснимое и безумное желание раствориться в этом мужчине и позволить ему испить себя до дна. До самой последней капли.

Когда его пальцы потянулись к трусикам, я зажмурилась, вжимаясь в кровать, чувствуя, как гулко колотится сердце.

Раз ― два ― три ― четыре ― пять ― шесть ― семь…

— Посмотри на меня, Эбби, ― его внезапный шепот прорезался сквозь затуманенное сознание.

…Восемь ― девять ― десять…

— Эбби, ― повторил Дарен, на этот раз взяв моё лицо в свои ладони. ― Посмотри на меня, ― когда я открыла глаза, он тихо сказал: ― я не хочу, чтобы ты боялась меня.

Ощутила, насколько тяжелыми для него оказались эти слова.

В его взгляде была такая сильная мука, что у меня до боли сжалось сердце.

Я знала, как сложно ему было контролировать себя, он был именно таким ― вспыльчивым, несдержанным и заводился с пол оборота… но ради меня готов был стараться из последних сил, удерживая в узде Зверя, и я хотела дать ему что―то взамен.

— Никогда, ― прошептала на выдохе, увереннее обнимая его за плечи и ощущая бешеную пульсацию внутри, ― я никогда не буду бояться тебя.

И в этот момент ощутила, как он начал неторопливо, бережно заполнять меня собой. Всё моё пространство. Не смея отрывать друг от друга взгляда, мы сливались воедино, слыша, как наши сердца бьются единым ритмом.

Я приоткрыла губы, стараясь ничем не выдать своей боли, лишь впивалась ногтями в его кожу и сдерживала рвущийся наружу крик. Он немного помедлил, словно почувствовав, что мне необходимо выдохнуть, привыкнуть к новым ощущениям, и лишь потом, заметив в моих глазах готовность, медленно задвигался.

С каждым его толчком болезненные ощущения становились всё глуше, сменяясь сладкой истомой, заставляющей тело взрываться и гореть.

Дарен прижался губами к моей шее, и я сильнее стиснула пальцами его плечи, желая ощущать его внутри дольше, сильнее, глубже. Я почти задохнулась, но когда он снова нашел мой рот ― испытала что―то запредельное: словно где―то внутри меня открылось второе дыхание. Словно я обнаружила источник сладостного наслаждения и безграничных желаний, который до этой минуты был заперт под множеством замков и спрятан от чужих глаз. До этой минуты. Пока не появился Он.

Дарен нежно целовал каждый участочек моего тела, и с каждым новым толчком, наполненным чувственностью и заботой, я ощущала, как реальный мир перестает существовать, рассыпаясь на мельчайшие частички, превращаясь в пыль.

Я не знала, поднималась ли высоко в небеса или же спускалась глубоко под землю, но единственное, что понимала ― даже если бы он попросил пойти за ним в Ад, я сказала бы «да». Бездумно и безрассудно променяв на него любое, даже самое райское место.

Невольно улыбнулась ― едва уловимо, почти незаметно, ― а затем позволила одинокой слезинке медленно скатиться по щеке. Я снова плакала. Но впервые за долгое время, это были слезы не боли, а счастья.

Громкого, но тихого, нереального, но настоящего счастья.

Счастья, которое я испытала рядом с Ним.

Счастья, от которого мне вновь хотелось жить.

19. Дарен и Эбигейл

Почему я не мог не думать о ней?

Почему не мог не вспоминать то, что испытал?

С самого утра всё просто валилось из рук. Я совершенно не слушал сестру, которая без умолку что―то говорила, и уже пару раз ловил на себе её подозрительные и рассерженные взгляды.

Я на самом деле думал, что после этой ночи всё будет иначе, что всё изменится и встанет на свои места. Но не предполагал, что эффект окажется совершенно обратным.

Что вместо того, чтобы забыть Эбигейл и понять, что испытывал к ней только физическое влечение, я начну думать о ней ещё чаще. И что эти мысли будут как кислота разъедать мою голову.

Нет, это был не просто секс. Это было нечто большее.

И я понимал это потому, что моё сердце еще никогда в жизни не сокращалось так часто. Я не знал, как относится к этому, что думать и предпринимать, но осознавал, что всего за несколько часов успел наделать кучу ошибок.

Моя ярость была настолько мощной, что казалось, по телу проносится разрушающий тайфун. Сначала история с этой дурацкой карточкой, затем моя выходка, когда я почти назвал её уличной девкой (твою мать, язык бы мне оторвать!). Но даже после всего этого умудрился зарыть себя ещё глубже ― переспать с ней.

Стать её первым.

Вымученно прикрыл глаза, вспоминая её шепот, вновь и вновь прокручивая в голове её слова: я никогда не буду бояться тебя. Я до сих пор чувствовал её руки, ощущал запах груши и ванили ― манящий и одновременно лишающий рассудка, ― вспоминал её синие глаза, наполненные желанием, страстью и нежностью.

Почему она сделала это?

Почему безоговорочно доверилась и отдалась мужчине, который не привнес в её жизнь ничего, кроме боли? Отчего не оттолкнула? Среди миллиона выбрав именно меня?

— Рождественские распродажи просто невероятны, правда? Я обожаю эти суетливые и немного безумные дни.

— Разве ты не могла заказать всё необходимое в интернете? ― вздыхал Пол, как и я вынужденно таскаясь за Элейн по торговому центру. ― Двадцать первый век на дворе.

— Конечно же, нет, ― фыркнула она. ― Очень важно подержать подарок в руках прежде, чем кому―либо его преподнести. Он должен пропитаться любовью, нежностью и небольшим сумасшествием от человека, который его выбирает. Его должен благословить Дух Рождества, а он не сделает этого, если я кликну кнопку «доставка» в интернете.

— Дух рождества, ну да, точно… ― усмехнулся Пол, а затем, пока Элейн что―то расспрашивала у молоденькой продавщицы, развернулся ко мне. ― Еще хотя бы пять минут в этом торговом центре, и я точно завою, ― тихо сказал он, а затем усмехнулся. ― В следующий раз, когда в «черную пятницу» я дам согласие пойти с твоей сестрой за покупками, застрели меня.

Пол устало выдохнул, а я так до конца и не осознал, что он мне говорил. Только когда ощутил легкое прикосновение к плечу, вышел из оцепенения и повернулся.

— Что?

— Где ты витаешь? ― промолчал, услышав, как Пол усмехнулся. ― Дух Рождества и тебя обольстил?

Посмотрел на экран своего мобильника: ни одного сообщения, ни одного звонка, и ни единого намека на то, что Эбби вообще захочет объявиться.

Интересно, она уже проснулась? Как она себя чувствует?

Я ушел ещё ранним утром, пока она крепко спала, и решение, которое тогда казалось верным и обдуманным, теперь угнетало и не давало покоя. Было неправильно оставлять её после того, что произошло, но проблема была в том, что я просто не знал, что было бы, если бы я остался.