Легенда о - Красный дракон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот чувство страха исчезло, растворилось и он тоже. Теперь он эта тишина и тьма, без начала и конца. Она словно текла как река, несла куда-то. Растворяясь в этом бесконечном, становилось легко и свободно. Словно он эта вся вселенная, безграничная и необъятная, а она это он. Сколько прошло времени, он не мог сказать, там нет этого понятия, как и пространства. По ощущениям, он провел там вечность, будучи тишиной и тьмой, нет даже больше вечности, это не описать временными рамками или числами и в тоже время казалось этого времени не достаточно, оно слишком быстрое и его всегда не хватает.
В этом потоке, где нет ни слов, ни мыслей, ни чувств, он услышал извне свой голос: «А что, если это правда?». Поток дрогнул, а с ним и он. Тишина исчезла, ее сменил шелест листьев, а тьму осветил далекий огонек. «А что, если я ошибся сейчас?». Во тьме загорелся еще один далекий огонек. «Тогда я уж ничего не смогу изменить». Один за другим далекие огоньки стали появляться во тьме. «Я с этим не согласен, мое желание все изменить». Свет маленьких, далеких огоньков развеял тьму, он опять видел тени колыхающейся листвы дуба на фоне ночного неба и звезд.
Очнулся? Вернулся с того света? А что дальше? Выдохнуть по-прежнему было невозможно, нехватка кислорода вызывала сильную боль, позвать на помощь тоже. Умереть второй раз одну ночь, не то чего он хотел. «Думай! Я не могу дышать, не могу позвать на помощь, не шевелится. Должен быть выход», – судорожно думал он, оглядывая пустую комнату в надежде найти в ней хоть что-нибудь, что могло бы изменить ситуацию и как-нибудь помочь. Глаза не смогли ни за что зацепиться, только голые стены и медсестра, похоже, не собиралась зайти и проведать больного. «Проклятье! Ни чего, что могло бы помочь, надежды нет. Ну и плевать, если ничего не может дать надежду, я сам стану этой надеждой. Если не могу выдохнуть надо заставить себя это сделать. Сделать самому себе, что-то вроде искусственного дыхания. Надо попробовать ударить или надавить с силой себе на грудь, что бы воздух вышел. Заставить свои руки двигаться. Давай!», – он пытался заставить шевелиться хотя бы одну из своих рук. Пальцы на левой руке шевельнулись.
«Отлично! Давай! Поднимайся! Заставь ее двигаться больной ублюдок! Умри не здесь и не сейчас! Шевелись!», – орал он мысленно на себя, прикладываю всю свою силу воли, что рука поднялась. «Умри не здесь и не сейчас! Подними руку! Умри не здесь и не сейчас! Выживи, чтобы хоть что-то изменить! Давай же сволочь, ради всех, ради себя, умри не здесь и не сейчас!», – из его глаз бежали слезы и что-то, словно, надломилось в нем, болью раскатившись по телу. Рука согнулась в локте, он ее почувствовал. Собрав силы, он уронил ее себе на грудь с максимальным усилием, которое позволяло его состояние. Удар по груди вышел не сильный, но достаточный, что бы он почувствовал, как небольшой объем воздуха вышел из легких. «Выдохнул! Пусть чуть-чуть, но получилось! Я умру, но не здесь и сейчас! Слышите, не здесь и не сейчас! Извини прекрасный поток, я к тебе загляну потом, мне нужно задержаться здесь», – он заглотнул чуть-чуть воздуха, почувствовал, как кислород наполняет кровь. Мало, но этого хватит, чтобы протянуть еще. От глотка воздуха закружилась голова и снова начало темнеть в глазах: «Ну уж нет, я не дам себе потерять сознание снова, тогда не смогу повторить процедуру второй раз. Это мой шанс, моя надежда», – с этой мыслью, он сжал внутреннюю часть нижней губы между зубами и прокусил ее с силой. В глазах мелькнула вспышка боли, головокружение прошло, зрение вернулось обратно, язык почувствовал соленый вкус железа. «А теперь продолжим дальше», – он напряг левую руку и стал давить себе на грудь, давление было слабым, его не хватало. «Проклятье! Ладно, есть правая рука! Давай!», – он стал пытаться пошевелить правой рукой, сделать тоже самое, что и с левой, повторяя как мантру: «Умри не здесь и не сейчас», – крича на себя и проклиная свою слабость.
Вот и правая рука согнулась в локте. Он обрушил ее себе на грудь, одновременно давя левой рукой. Из легких вышел воздух, тут же он жадно вдохнул спасительного кислорода. Голова опять начала кружиться, однако действенный способ борьбы с этим уже ранее был найден, укусив с силой опять себя за губу. Теперь давя обеими руками, силы хватило, чтобы воздух медленно, но все же выходил из легких. «Я дышу! Я живу! Ладно, рано расслабляться, теперь мне предстоит не уснуть и не потерять сознание, до тех пор, пока либо не придет медсестра, либо не смогу дышать самостоятельно, не делая себе искусственное дыхание. Надеюсь, лекарства, что мне вкололи, подействуют».
Он лежал, глядя через окно на звезды и листву. Давя себе на грудь через равные промежутки времени, секунд десять, пятнадцать и вдыхая новую порцию воздуха. Каждый раз, как только звезды начинали расплываться или он чувствовал, как засыпает, то кусал себя за губу, потом в ход пошла щека и язык. «Я умру, но не здесь и не сейчас», – повторял он про себя все это время. Ночное небо стало отступать, уступая место солнцу и наступающему рассвету. Звезды блекли, а тени листьев зеленеть. Он дожил до утра и вступил вместе с ним в новый день. Губы, щеки и язык болели, соленый привкус крови во рту стал привычным.
Периодически он проверял, может ли самостоятельно выдохнуть, не прилагая к этому усилий, и вот когда в окне уже появились лучи солнца, он выдохнул сам, не прилагая усилий рук. Еще какое-то время он лежал, контролируя свое дыхание, проверяя, не откажут легкие снова, но дыхание восстановилось. «Наконец-то, я это сделал, теперь можно и отдохнуть», -после этого он расслабился и уснул. Хотя было страшно засыпать, но все же он был на пределе. Все это время он был в напряжении, удерживая себя в сознании и искусственно помогая вентилировать свои легкие, преодолевая слабость, усталость и болезнь. Это был блаженный
