Призраки Древних - Егор Седов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Повелитель, – прошелестел за его спиной голосок Мириэль. Он обернулся. Рядом с «эльфийкой» стоял Эмрис и кто-то еще. – Мы готовы, но…
– Я уже понял, что «но», – невесело усмехнулся Хэлкар. – Ладно, ребята, расслабьтесь, не ваша вина. Я отменяю приказание. Пообедать бы, голоден ваш повелитель – сил нет. А там и решим. И, кстати, ты, Эмрис, выполнил поручение?
Тот кивнул.
– Тогда я должен выполнить то, что вам всем пообещал: дать всем имена. – Хэлкар судорожно вспоминал все фэнтезийные романы, когда-либо прочитанные им. Имен для эльфов там было более чем достаточно.
Пожалуй, еще сутки назад такая раздача имен превратилась бы для него в очень даже веселое действо.
Но не теперь.
Новая опасность появилась на континенте – в дополнение ко всем прочим.
И это он, Хэлкар, Темный Властелин, по недомыслию выпустил ее на свободу.
Глава 17
Видимое спокойствие
– Фаэ!
Прошло уже три дня после того, как Ник был излечен, а Фаэлинда лишилась своего кристалла. Теперь она лежала в той же самой комнате, которая ее стараниями превратилась в цветущую оранжерею.
Когда Эвелина выполнила просьбу Химеры и напоила девушку, и без того уже почти лишившуюся чувств от досады и злости, «сонным отваром», ее решили оставить именно здесь, тем более что Нику отдельная палата и лечение стали вообще-то уже не нужны.
Тонкая ниточка шрама – вот и все, что осталось от чудовищной раны.
– Фаэ, ты окончательно очнулась?
Кто это?
Девушка подняла голову – это удалось ей сделать с большим трудом.
Кто ее зовет?
А, это Химера…
Улыбается. Весело ей.
А тут – жизнь закончилась.
Голова Фаэлинды вновь опустилась на подушку. Невозможно было отвечать. И вообще делать хоть что-нибудь. Это слабость – сродни тяжелому похмелью. Слабость и апатия. И полное нежелание жить.
Химера подошла к ней, слегка провела рукой по волосам.
– Зря ты так, девочка… Очень напрасно.
– Оно… было… моим… – выдохнула Фаэлинда чуть слышно.
– А вот и неправда. Никогда этот кристаллик твоим не был. Вот ты некоторое время была его – это верно! И хорошо, что не успела натворить почти никаких глупостей. Ну, энергию слегка поворовала – никого же не убила. Ну, лес чуть-чуть подожгла – так затушили ведь…
– Но… Как я могу это тебе сказать… – Фаэлинда снова попыталась повернуть голову.
– Лежи-лежи, теперь тебе приходить в себя придется долго. Может, тебя утешит, что Элана, если бы эта штука осталась у нее, наверняка сумела бы натворить много больше мерзостей, чем ты. А сказать мне обо всем… Дай я тебе подушки поправлю. Вот так… просто говори, как есть.
Рука Химеры легла на холодный лоб Фаэ.
И девушка, заливаясь слезами, начала говорить – и о том, как хотела развить свой Дар, и про то, как окончательно забила Ульмара, и про кристаллик… Химера не перебивала ее, наоборот, слегка подбадривала. И только один раз, когда девушка поведала о своей «беседе» с белым кристаллом, она не сдержала смеха:
– Говоришь, угрожала?.. На наковальню, к Мастеру Анри? Ох, Фаэ, глупышка! Ты хоть понимаешь, что эта штука отлично пережила бы атомную бомбардировку, что она уцелела бы в эпицентре самого мощного взрыва…
Выслушав девушку, Химера легонько обняла ее.
– Тебе очень повезло, Фаэ, – серьезно сказала она. – Вот Ульмар стал зомби, а ты осталась собой. И даже эту гадость использовала на хорошее дело.
– Но я же… ради славы… – Фаэлинда снова расплакалась.
– И славу получила сполна. Знаешь, о тебе сейчас все говорят – спасла Ника. И людям неважно, что спасли они сами, собственной жизненной энергией. И никого даже не интересует, зачем ты это сделала. Главное, Ник теперь здоров, понимаешь? И даже те, кто прежде смеялся над тобой, теперь перестали насмехаться. И турнир будет. Ты, кстати, туда собираешься? Твои синяки потихоньку прошли, так что… – Химера почувствовала, что надо сменить тему, и разговор моментально перешел на платья, вырезы, рукава, прически и макияж, причем Фаэ получила немало дельных советов и под конец даже слегка оживилась.
– А насчет Дара, – Химера встала, собираясь уходить, – ты напрасно переживаешь. Ты говоришь, меня заметила, увидела, что моему магическому стажу много лет? А этот белый кристаллик при тебе тогда был?! Ах, нет! Значит, это ты сама?! А говоришь, ты Дар потеряла. Неправда!
Фаэлинда с удивлением уставилась на свою собеседницу. А ведь все верно – она чувствовала, что обладает магическими способностями, уже давным-давно.
– Это – твой Дар, и никто не сможет его отнять. Ни Элана, ни я. Вот разве что ты сама – если развивать его не станешь, – продолжала Химера. – Говоришь, власти над миром хотела? А подумай – надо это тебе? На свете есть множество вещей поинтереснее власти над миром. А смеяться над тобой, гадости говорить – что в глаза, что за глаза – теперь вряд ли кто-то будет. Так что ты, оказывается, победительница…
– Развивать Дар… – проговорила Фаэлинда, во все глаза глядя на Химеру. – Но тебе хорошо говорить, ты маг, давным-давно состоявшийся, потомственная колдунья – я же знала, что такие наверняка где-то есть… А я… Кто я?
– Ты – Фаэлинда, начинающий маг. А начало почти всегда бывает трудным. Так что зря переживаешь. Что же до меня? – Химера посмотрела ей в глаза. – Мне было много труднее, можешь поверить на слово. И насчет потомственной колдуньи… – легкая улыбка тронула ее губы, – ты слегка ошиблась. Самую малость. У женщин не спрашивают о возрасте, но мне немножечко больше лет, чем ты думаешь…
– Но ты так выглядишь, – Фаэ улыбнулась.
– В смысле, сохранилась хорошо? Да уж, для человека – очень хорошо. Для той, кого здесь кое-кто сколь упорно, столь и неверно называет богиней – еще как сказать… Видишь ли, мне больше лет, чем всем вам, вместе взятым, притом на порядки больше. И ничего, как видишь.
– Ты – это та самая…
– Та самая, – подтвердила Химера. – Сестра тех, чьи сущности, оказывается, были заключены в эти кристаллы. Кстати, еще неизвестно, что со вторым, фиолетовым. Хотя есть у меня определенные подозрения на сей счет, ну да не стану тебя сейчас ими грузить… Вот что я хотела предложить – Дар-то у тебя есть, притом немалый, а пользоваться им ты пока что не умеешь. И ошибок натворишь, пока научишься, – видимо-невидимо. Поэтому, Фаэ, – взгляд Химеры стал серьезным, – поправишься – можешь стать моей ученицей. Вместе с Эланой. Надеюсь, ты на нее не в обиде? Она сама стыдится того, что произошло, хотя зря стыдится – вряд ли кто-то из вас смог бы совладать с артефактом Древних. Так вот, Элана тоже знает обо всем. И еще несколько человек. А прочим знать обо мне необязательно, не то еще соорудят храм в мою честь, да меня же там и попытаются запереть… – в ее голосе появилась шутливая ирония. – Так что я буду ждать. А пока – выздоравливай.
И Химера вышла из комнаты такой легкой походкой, какая бывает только в двадцать лет.
Фаэлинда некоторое время молча лежала на постели, не в силах поверить в то, что сейчас произошло. Она, потерявшая кристалл, считавшая, что навсегда утратила Дар – и вдруг приглашение стать не просто ученицей мага, а самой… Нет, быть такого просто не может!
«Может-может», – чирикнула какая-то птичка, пролетая около открытого окна. «Может-может!»
Фаэ осторожно высвободилась из-под одеяла, потянулась к одежде – все к тому же опостылевшему платью с глухим воротом. Нет, теперь она уберет его куда подальше, вот только домой придет…
Внизу раздавались голоса дружинников. Фаэлинда прислушалась: кажется, Ник и кто-то еще вели лошадей на водопой… Кажется, в Эльсиноре все было настолько спокойно, что его жители могли смело продолжать жить, не чувствуя угрозы. Самого Ника видно не было – окно почти сплошь поросло вьюнком. Это Сигурд и Эвелина распорядились – уж раз комната зацвела, что с ней придется делать? Правильно, поливать цветы придется! Пускай в княжьем тереме появится своя оранжерея – такого нет еще ни у кого!
– Эй, Буква, ты чего отстаешь? Не так что-то? – услышала Фаэлинда голос Ника. Вопрос был обращен к одной из лошадей, так что ответа не последовало. По крайней мере, словесного, а мысли животных читать Фаэ пока не умела.
«Ничего, научусь когда-нибудь…» – подумала она и вдруг поняла, что никакой давящей тяжести на душе больше нет. Она вдохнула воздух, наполненный ароматом цветов и леса.
Внизу, под окном, раздался собачий лай. Рона… Ну да, конечно же, собаку Ника зовут Роной. Она осталась такой же толстой, но благодаря энергии словно бы переродилась – видимо, теперь недолгий срок, отпущенный природой ротвейлерам, удлинился для нее едва ли не вдвое…
* * *– …Ну, по крайней мере, теперь все ясно. Или почти все, – говорила Химера вечером того же дня, прогуливаясь с Георгием по берегу озера. – По крайней мере, я от всей этой истории – в выигрыше. Хорошая ученица – это просто замечательный результат.
– Это Фаэлинда, что ли, хорошая ученица? – с сомнением протянул Георгий. – Она же могла и с собой покончить, если бы не сонный отвар…
