История русской армии. Том третий - Андрей Зайончковский

С новой энергией взялся Скобелев за дело. Гродекова он послал в Персию заложить вспомогательный магазин против самого Геок-Тепе, чтобы откинуть на него свой тыл во время осады, если бы потребовалось. Эта прозорливость насчет «откидывания» тыла еще Наполеоном звалась «божественной частью военного искусства». Гродеков блестяще исполнил дело, но магазин пригодился нам только после взятия Геок-Тепе.

Благополучно прибыли 6600 верблюдов, пройдя 970 верст с севера (оренбургские киргизы) в сопровождении 882 казаков. При этом их падеж составил всего 1,01 %.

Не теряя часа даром, все более и более совершенствуя свой план, Скобелев почти окончательно устанавливает сроки переброса к стенам Геок-Тепе своей базы.

В Бами уже было сосредоточено все необходимое для осады на 5 месяцев для 7000 человек и 3000 коней; все этапы до моря обеспечены на 7 месяцев, военные транспорты могут поставлять по 30 тысяч пудов в месяц; в Дуз-Олуме обустроен магазин «на случай неудачи» из расчета на 8000 человек, да в Гермабе персидском, близ Геок-Тепе — вспомогательный «Гродековский» магазин на 8000 человек и на 3000 коней с запасами довольствия и фуража на два с половиной месяца. Быстрота железнодорожного строительства давала гарантии стабильного подвоза продуктов в будущем. Помогая из сумм экспедиции генералу Глуховскому, Скобелев закрепил за собой новый обводняемый путь на Хиву, откуда не прочь был установить подвоз запасов. Сам Скобелев сказал в то время, что тыл его был не только без крупных недостатков, но и даже обладал «запасом прочности» в количестве запасов и в механизме их подвоза и размещения.

Покончив с запасами, Скобелев принялся за сосредоточение войск, рассредоточенных по этапам и ожидаемых из Туркестана. С 28 августа потекли сюда войска с Кавказа. С 12 сентября пошли и туркестанские с Амударьи и 8 ноября прибыли уже в окрестности Бами, на главную артерию операции.

К 26 сентября только в Бами собралось 26 рот, три с половиной сотни и шесть орудий (не считая орудий осады). Туркестанцы пришли в составе 472 пехотинцев, 318 конников, 36 артиллеристов при двух горных орудиях и двух ракетных станках, с 900 верблюдами и 153 погонщиками, проделав в благоприятное время года 673 версты по пустыне, т. е. по 36 в сутки в среднем.

Переброс войск и запасов к Геок-Тепе. Собрав большую часть войск и запасов в Бами, Скобелев двинул их под Геок-Тепе для решения там судьбы экспедиции. Войска пошли сперва двумя дорогами — степью и по предгорьям, к югу, как бы в охват. С этим «охватом» пошел и Скобелев, выйдя (24 ноября) не из Бами, а из Дуз-Олума с 803 бойцами, 923 конями при двух орудиях (всего шесть сотен и два орудия). Пройдя предгорьями 165 верст, эта колонна от селения Нухура спустилась в равнину и слилась с авангардом главных сил. Во время последнего перехода, в ночь на 28 ноября, Скобелев, смело отделившись от своей колонны с горстью людей — казаков и местных жителей (22 человека с семью винтовками), заблудился и до рассвета был в большой опасности. Его могли захватить текинцы. Он проявил при этом большое мужество и завидную распорядительность. Гибель его катастрофически отразилась бы на участи всей операции.

Соединение колонн произошло у селения Келате. Здесь мы захватили много скота, с десяток жителей, 11 тысяч баранов, 180 голов крупного рогатого скота, убили 14 текинцев и потеряли сами двух.

Дело шло к зиме, которая здесь бывает раз в четыре года довольно суровой. Но отряд Скобелева был обеспечен теплым обмундированием (полушубки, фуфайки, суконные портянки, кашне на каждого).

От Бами строились новые этапы (Арчман, Келате, Егян-батыркала).

Текинские разведчики мчались в Геок-Тепе с известием, что Скобелев идет брать крепость. Слух о готовящемся сопротивлении Егян-батыркала не подтвердился, и наш маневр к ней прошел впустую: текинцы отошли. Здесь, в 12 верстах от крепости, Скобелев заложил базу осады.

Тревожный выстрел единственной пушки текинцев возвестил 30-го числа это событие. У калы мы отбили 6000 баранов. Густая цепь текинцев до темноты обстреливала наши биваки, а часть их в 3 часа дня устроила было огневую засаду.

Роль Бами на этом была исчерпана, и Скобелев благодарил в приказе баминский гарнизон: «Их грудью удержано Бами; редкая ночь проходила без перестрелки и тревог, часто по несколько раз в ночь; немало раненых и убитых было из среды небольшой кучки баминцев».

29-го текинские всадники стали выкрикивать издали нам, что у Казанджика разбит наш транспорт, который, как потом оказалось, был лихо отбит подошедшей нашей подмогой.

2 декабря подтянулся к Егян-батыркала и хвост отряда «вторжения». Собралось 200 человек с довольствием на 15 дней. Для осады имелось 2000 штук шанцевого инструмента, 700 тысяч патронов и 6704 снаряда.

Калу окрестили «Самурским этапом» и довели его запас до двух месяцев и до полного боевого комплекта (по 300 патронов на ружье и по три комплекта снарядов) с парками — инженерным и артиллерийским, с подвижным лазаретом и отделением госпиталя.

Отряд Скобелева, постепенно усиливаясь вновь подходящими эшелонами, вырос к середине декабря до 4000 пехотинцев, 11 эскадронов и сотен при 47 пушках.

Все это не обходилось без трений, по поводу которых Скобелев выразился так: «Конечно, война без лишних усилий и случайностей — немыслима.».

Все точнее и точнее делая свои расчеты, Скобелев уже с начала выступления из Бами твердил: «Между 5 и 10 декабря усиленное обстреливание Геок-Тепе должно быть в полном ходу! Вперед! Пора решительно наступать!»

Обстановка в крае к началу осады. С 4 декабря Скобелев начал рекогносцировку Геок-Тепе. К тому времени у текинцев прекратились колебания относительно упорства обороны, начавшиеся было с наступлением Скобелева. Жизнь, полная лишений, вследствие скученности в Геок-Тепе, экономия в запасах, даже голод были причиной их колебаний. В крепости на тесном пространстве, всего до 1 кв. версты, с 21 декабря собралось до 30 тысяч человек бойцов с 10 тысячами коней, а с семьями — до 45 тысяч[23].

Хотя в песках были зарыты у текинцев большие запасы хлеба, но он выдавался весьма скупо, а стада содержались к востоку от крепости, верстах в 150–200, что лишало жителей молока и мяса. Запасов фуража и топлива в крепости вовсе не было — за ними ездили тоже в пески.

Поднялся было ропот. Часть защитников даже ушла в октябре — полторы тысячи в Мерв и тысяча в Серахс. Текинцы нарядили 800 человек изловить беглецов, а их имущество конфисковать.

Борьба партий войны и мира опять обострилась, но осилила первая. Однако текинцы стали обдумывать, куда уйти в случае неудачи. С просьбами о содействии и помощи они отправили посольства в Хиву, Мерв, к пограничным персидским властям, английскому агенту в Мешеде. Партия мира была не прочь войти с русскими в тайные сношения.

Хивинский хан и хивинские туркмены с сожалением отказали в помощи, боясь репрессий русских из близкого Петроалександровска. Хан даже сообщил о текинском посольстве нам официально и, по нашему указанию, советовал текинцам смириться.

Мервцы снова обещали помощь. Но запас персидских пушек, хранившийся в Мерве с 1861 г., не мог быть послан в Теке «по неисправности лафетов и колес». Вернее, мервцы берегли пушки для себя. Они послали только 2000 конных воинов. Эскалация этих сил во второй половине ноября, преувеличенных молвой до 6000 бойцов и нескольких орудий, встревожила Персию. Шел слух, что мервцы вместе с 3000 текинцев хотят напасть на Хоросан, чтобы добыть запасы. Правители персидских провинций двинулись с войсками из курдов для защиты своих границ[24]. Скобелев узнал о движении мервцев 27 ноября. Мервцы вступили в Геок-Тепе в ночь с 20 на 21 декабря, когда осада уже началась и наш лагерь стоял в полутора верстах от его стен. В то же время и у персов появилось желание пограбить оазис, связанный по рукам и ногам. Раньше Скобелев был не прочь разрешить им это. Но теперь, когда в Фирюзе собралось до 3500 персов, он запретил набег в оазис, чтобы не дать повод для «щекотливой помощи нам от персидских войск». Посольство текинцев к воинственному персидскому губернатору Яр-Магомету-хану привело только к уклонению того от содействия в закупке текинцами хлеба и боевых припасов в его владениях. Скобелеву же этот хан объявил, что он «бессилен против текинцев». Но курды Кучанского вилайета по собственному почину сделали несколько набегов в оазис и как-то раз убили 22 текинца. «Благодаря приходу русских, — говорили они, — мы ободрились и каждый день уводили у текинцев людей и скот».

Двое членов правящей элиты, страшась исхода борьбы с русскими, пытались завести со Скобелевым через купца-текинца Ораз-Клыча (у Гродекова) и Яхья-бека-Таирова (бывшего нашим агентом в Персии) тайные сношения. За деньги они обещали «испортить дело текинцев». Но из сношений этих, сочтенных за уловку, ничего не вышло.