Шри Ауробиндо. Письма о Йоге – IV - Шри Ауробиндо

Это верно, что внутренняя чистота и искренность, благодаря которым человеком движет лишь стремление к познанию высшей Истины, являются наилучшей защитой против соблазнов промежуточной зоны. Чистота и искренность предохраняют его от опасности сойти с правильного пути и отклониться от цели, до тех пор пока психическое существо полностью не пробудится и не выйдет вперед; когда это происходит и управлять природой начинает психическое, дальнейшее продвижение по пути становится безопасным. Если же, помимо чистоты и искренности, человек обладает еще и ясным умом, наделенным способностью различать, то безопасность на ранних стадиях еще более возрастает. Мне кажется, нет смысла или необходимости перечислять или подробно описывать все формы, которые могут принять эти соблазны или в чем может выражаться их притягательность. Может быть, лучше не привлекать эти силы, обращая на них внимание, так как в этом нет никакой необходимости. Думаю, что ни один из этих великих и опасных соблазнов не сможет увлечь вас и заставить свернуть с пути. А что касается более мелких затруднений, возникающих на этой промежуточной стадии, то они не опасны и с ними можно будет легко справляться благодаря росту сознания, проницательности и приобретению подлинного опыта.

Как я уже сказал, стремление погрузиться вовнутрь, желание уйти в себя вполне правомерно и ему не следует сопротивляться. На определенной стадии оно может сопровождаться большим количеством видений вследствие развития внутреннего зрения, которое позволяет видеть феномены, принадлежащие самым разным планам существования. Подобная способность очень ценна и помогает садхане, поэтому ее развитию не следует препятствовать. Но видеть и наблюдать все эти феномены нужно без привязанности, всегда помня о своей главной цели, о реализации внутреннего «Я» и Божественного; эти видения должны рассматриваться как побочные явления, сопровождающие рост сознания и помогающие ему, но не как некие самостоятельные цели, к которым следует стремиться ради них самих. Нужно обладать проницательным умом, который все расставляет по своим местам, который может на время остановиться и понять, к какой сфере принадлежит то или иное явление и какова его природа. Некоторые люди так страстно жаждут этих второстепенных переживаний, что начинают полностью терять чувство реальности и умение правильно различать и разграничивать различные сферы существования. Все, что происходит во время этих переживаний, не следует воспринимать как истину – человек должен уметь различать, что истинно, а что ложно, видеть, что является ментальной формацией или субъективной конструкцией, а что несет в себе истину, что относится лишь к внушениям, пришедшим из более обширных ментального или витального планов, или что является реальностью только для них, а что может оказать неоценимую помощь или указать верное направление как во внутренней садхане, так и во внешней жизни.

Переживания Х относятся к тем, которыми обычно сопровождается уход из внешнего сознания на внутренние планы, где все это и происходит. Ощущение холода в теле во время первого переживания – подобно неподвижности и одеревенению тела у Y во время переживаний – является одним из признаков того, что сознание покидает внешнюю или физическую оболочку и погружается вовнутрь. В форме кристаллизации он ощущал структурирование внутреннего сознания, которое стало способно устойчиво и вместе с тем беспрепятственно воспринимать то, что нисходит свыше. Кристаллы, с одной стороны, указывают на создание упорядоченной структуры, а с другой, на неизменную прозрачность сознания, позволяющую ему ясно воспринимать и отображать те более великие видения и переживания, которые нисходят с более высоких планов.

Что касается другого переживания, то, отключив бодрствующее сознание, он, естественно, стал осознавать, что происходит внутри него, и начал взаимодействовать с супрафизическими планами. Чтобы правильно интерпретировать увиденные им символы – море красного цвета и звезды, нужно знать значение оттенков красного цвета. Если этот цвет имел малиновый оттенок, то это было море физического сознания и физической жизни – именно так они символически представляются внутреннему видению; если цвет был лилово-красным, тогда это было море витального сознания и витальной жизненной силы. Если бы он не перестал воспринимать присутствие Матери, то все было бы намного лучше; если он может, то он должен сохранять ощущение этого присутствия при уходе на внутренние планы, и тогда у него не будет никаких причин для страха.

В любом случае, если он хочет погружаться во внутреннее сознание и путешествовать по внутренним планам – что неизбежно произойдет, если он будет отключать во время медитации свое бодрствующее сознание, – то он должен отбросить всякий страх. Он, вероятно, надеялся обрести тишину или ощутить прикосновение Божественного Сознания, следуя этому предписанию Гиты. Но тишина или контакт с Божественным Сознанием могут в равной степени, а для некоторых людей и более легко, быть обретены в медитации с сохранением бодрствующего сознания, благодаря присутствию Матери и нисхождению свыше. Тем не менее, этого естественного погружения вовнутрь, вероятно, не избежать, и ему следует попытаться понять, что нужно не бояться и не отказываться от него, а следовать ему с таким же доверием и такой же верой в Мать, с какой он практикует бодрствующую медитацию. Его сны, конечно же, являются переживаниями, в которых он воспринимает происходящее на внутреннем (витальном) плане; я уже объяснял Y, что это за сны, поэтому, думаю, нет смысла повторять это снова.

P. S. Сон, в котором он видел образ Махадевы, может означать, что некто (конечно же, не из нашего мира) хотел обмануть его, пытаясь выдать некую ограниченную, традиционную форму прошлого за искомую им, более великую и живую Истину.

То, что вы ощущаете, является результатом ухода сознания вовнутрь, и именно поэтому возникает чувство, как будто физические объекты удалены от вас. Тот же самый феномен может произойти, когда человек переходит на другой план сознания и видит физические объекты оттуда. Но случившееся с вами, скорее, относится к первому варианту. Когда человек полностью уходит внутрь, восприятие физических объектов исчезает, если же с внешним миром сохраняется какая-то связь, то они становятся удаленными. Но это переходная стадия. Впоследствии вы будете способны обладать двумя сознаниями одновременно – быть в своем психическом, в той части себя, где происходят все психические переживания и осуществляется вся деятельность психического существа и психической природы, и в то же самое время полностью осознавать свое внешнее «я», активно действующее в физическом мире, получающее поддержку психического и находящееся под его влиянием.

Вы, без сомнения, перемещались в тонком, а не в физическом мире; это ясно видно из того, что там все устроено по-другому, но такие детали, как третья рука и удаленная из книги закладка, тем не менее оставшаяся на месте, все же говорят о том, что этот тонкий мир очень близок к физическому; это либо тонкий физический мир, либо наиболее материальная область витального мира. На всех тонких планах физическая реальность представлена с некоторыми изменениями, и чем далее человек удаляется от физического мира, тем свободнее эти перемены проявляют себя и все становится более пластичным. Такая деталь, как хромота, говорит о том же самом – что влияние физического плана остается еще сильным. Можно перемещаться в тонком теле в физическом мире, но обычно для этого нужно войти в атмосферу других физических существ для того, чтобы достичь более устойчивой материализации формы, – когда такое случается, человек движется среди них и видит их и всю окружающую обстановку точно так, как они выглядят в данный момент в физическом мире, он может даже проверить, имеется ли точное совпадение деталей, если сразу после возвращения в тело (что обычно происходит с ясным осознанием всего процесса вхождения в него) ему удастся посетить те же самые места в своем физическом теле. Но такой способностью обладают лишь редкие люди; прогулки же в тонком мире, напротив, способны совершать многие, просто когда человек попадает на план, находящийся поблизости к физическому миру, все предметы выглядят очень материальными и конкретными и имеется более тесная связь между физическими привычками и движениями физического ума и событиями тонкого мира.

Это была частичная экстериоризация: часть сознания, оставив тело, отправилась в другое место, где и наблюдала описанное вами событие и обстановку, в которой оно происходило; остальное сознание в это время оставалось в теле и воспринимало как свое обычное окружение, так и, благодаря поддерживаемой связи или опосредованному участию, то, что переживала другая часть сознания. Это вполне возможно, и для этого нет необходимости входить в какой-то вид транса или утрачивать внешнее сознание. Что касается причин такого рода переживаний, то обычные ментальные или другие интересы человека здесь никакой роли не играют; они возникают в результате своего рода притяжения или соприкосновения с тем, кто является участником события, происходящего во время переживания, и ощущает потребность в сочувствии, поддержке или помощи, и потребность эта настолько сильна, что принимает форму зова; обычно это бывает совершенно неизвестный человек, а переживание возникает потому, что этот зов случайно затрагивает вас, поскольку вы в это время находитесь в состоянии открытости, воспринимаете вибрацию и обладаете способностью на нее откликнуться. Обычно происходит своего рода отождествление сознания воспринимающего человека и того, от которого исходит зов, в результате чего появляется возможность видеть глазами последнего обстановку и происходящие события. Во время этих переживаний именно физическое существо испытывает беспокойство, которое должно быть преодолено; при раскрытии внутреннего ментального, витального и физического сознания человек начинает воспринимать то, что находится по ту сторону плотного физического покрова, и может стать свидетелем самых разнообразных феноменов, непривычных для физического ума, поэтому он должен избавиться от страха и от склонности приходить в волнение и беспокойство при столкновении с такого рода феноменами. Он должен оставаться спокойным и бесстрашным даже перед лицом самых ужасающих явлений или событий.