Капкан для двоих - Кристина Майер

состоянии Амира. Как только его можно будет транспортировать, привезу сюда. Верь мне. Все будет хорошо, – по сжатым в тонкую линию губам я понимала, что он и сам заставляет себя в это поверить. Самир подходит ко мне и обнимает.

«Прости, брат, но я тебя ослушаюсь!»

Третьи сутки на ногах. Практически не спала эти дни. Удивляюсь, как еще держусь. Амир так далеко… а меня нет с ним рядом. Я готова отдать часть своих жизненных сил, лишь бы он поправился. Мне нужно быть возле него, я чувствую, ему это необходимо. Самир не отпустит. Я уже столько доводов приводила, умоляла, плакала. Бесполезно.

– Самир, мы пришли попрощаться с папочкой, – Лея спустилась вниз, держа на руках только что проснувшуюся малышку. Это было сигналом – пора.

– Я пойду.

Свернув в сторону кухни, прошла мимо и направилась к двери гаража. Хоть бы все получилось! Не помню, когда я так волновалась, но страх за Амира заставлял меня двигаться.

– Может, передумаешь? – Яся с Леей были соучастницами моего побега, но каждые полчаса пытались отговорить. – Самир нас всех под замок посадит за эту выходку, – мотнув головой, она открыла контейнер, размер которого не превышал мусорные баки, что стояли на улице. В нем находились ящики с оборудованием, медикаменты, но свободного места было достаточно, чтобы там удобно устроиться. – Держи, – пихнула она мне рюкзак с одеждой. – Здесь еда, – как только я удобно расположилась, она мне поставила пластиковый контейнер на колени. – Это безумие, Карин.

– Я не могу по-другому.

– Береги себя, а мы все сделаем, – коротко обнялись. Времени оставалось мало. Скоро подъедет машина, чтобы довезти груз до самолета. В аэропорту контейнер никто проверять не станет. Закрыв дверь, Яся защелкнула все замки и, пожелав удачи, убежала.

Через широкие щели проходило достаточно воздуха, пока дискомфорта я не испытывала. Главное – пережить перелет…

Я задремала. Разбудили голоса мужчин, контейнер принялись закатывать в машину. Меня немного побросало, но в целом нормально. Выкатывали… закатывали. В самолете контейнер зафиксировали. Нужно было взять с собой мягкую подушку, попа устала сидеть на твердой поверхности. Пока долетим, она станет квадратной. А ведь Амир так любит мои «аппетитные булочки». Стоило подумать о муже, на глаза навернулись слезы. Я скоро приеду, я скоро буду рядом. И только попробуй не поправиться!

Когда самолет начал набирать высоту… думала, потеряю сознание. Уши заложило, воздуха престало хватать, но прошло все быстро. Попыталась запихать под попу рюкзак, но ничего не получалось, зато шума я подняла много. Если кто-нибудь заглянет в грузовой отсек и меня здесь обнаружит, то Самир развернет самолет обратно, вот ни капли не сомневаюсь. Буду терпеть. За время перелета я немного перекусила, но почти сразу пожалела. Легкое недомогание обернулось ощутимой тошнотой. При приземлении я чудом оставила содержимое желудка в себе. Вроде все хорошо, я долетела, нужно радоваться, но меня трясло от страха. Совсем скоро Лея позвонит Самиру и скажет, что я все это время была в контейнере…

Не убьют же они меня? У них только одна сестра. И во мне течет их дикая кровь. Контейнер отстегивают, вновь грузят на машину и куда-то везут. В щели вижу несколько военных внедорожников вокруг. Слышу голос Самира, отдающий приказы. Я совсем не расстраиваюсь, что до сих пор сижу в контейнере. Тут как-то безопаснее, спокойнее. Пыль кругом. Стоит жара. С меня уже семь потов сошло.

Нужно выбираться, я готова дать о себе знать, но тут открывается стрельба. Ответная идет с внедорожников, на которых установлены пулеметы. Мужской злой крик, мат. Несколько пуль проходятся по кузову, попадают в контейнер, осыпая меня деревянной крошкой. Меня вроде не задело, хотя говорят, что во время шока боли не чувствуешь. Мы гоним с запредельной скоростью, среди сопровождения есть раненые. Надеюсь, с Самиром все в порядке.

Самир, пожалуйста, только не ты. Ты ведь глава семьи, наша сила и защита. И я очень люблю тебя, братик.

Доезжаем до второй базы. Меня всю трясет, пока я не слышу голос Самира.

– Этого быстро к медикам. Разгружайте и заносите в медблок, – отдает таким тоном приказ, что даже генералы не посмеют ослушаться. Запоры на контейнерах начинают открывать. Ох… как же страшно.

– Здесь несколько дыр, – комментирует кто-то из парней. Самир, выругавшись сквозь зубы, принимает звонок. Я уверена, что это Лея.

– Да, Лея? – отмечаю, что голос брата звучит намного мягче. – Хорошо долетел. Иду сейчас к нему. Что?! Повтори, что ты сказала?! – а вот это уже очень плохо, если он на Лею начинает кричать. Крышка контейнера открывается, я встречаюсь с разъяренным взглядом брата. Он отбрасывает телефон, вытягивает меня из ящика. Ноги не держат, тело затекло, я оседаю на горячий песок. Самир падает на колени и начинает меня осматривать. Руки дрожат, мне впервые становится стыдно за свою выходку.

– Меня не задело, – я понимаю, отчего такая реакция. Слышу, как скрипят его зубы. Парни, что открывали контейнер, стоят с открытыми ртами.

– Вы хоть понимаете, что эта безмозглая чудом осталась жива?! – подобрав телефон, он кричит в трубку. – Эту выходку я вам не спущу…

* * *

Карина

Меня стошнило! Всю дорогу держалась, а тут прямо у ног брата вывернуло, только успела отвести голову в сторону. Стыдно-то как!

– Лея, перезвоню, – обеспокоенным голосом. – Карина, что… где болит? – придерживая мою голову.

– Это из-за перелета, – хотя не уверена, потому что меня еще до ранения Амира тошнило. Самир вытер мне рот платком, обычно он всегда носит в кармане, а сейчас я не видела, откуда он его взял.

– Уйдем отсюда, здесь жарко, – подхватив на руки, брат понес меня в сторону военных палаток. – Заканчивайте здесь, – бросил на ходу приказ.

– Я к Амиру хочу, – с опаской, ожидая очередной волны злости.

– Чуть позже вместе пойдем, пусть тебя врач осмотрит.

– Мне уже нормально, – врала, потому что хотела скорее увидеть мужа. На самом деле у меня кружилась голова, до сих пор подташнивало. Из-за слабости к глазам подкатывали слезы. – Самир, пожалуйста. Я переволновалась, полет был непростым…

– Карина, не напоминай. Меня до сих пор всего трясет, – наши взгляды схлестнулись, но куда мне до его темных, пронизывающих душу омутов? Ему достаточно посмотреть