Вирус - Андрей Александрович Нарыгин

— Что ты сделал со мной? — тяжело дыша, повторила вопрос Пушкина.

— Ничего дурного, всего лишь тебе ввел внутривенно «Амфибию». Ты должна знать об этом экспериментальном веществе и о его свойствах из информации, которую вы у меня выкрали, — Быстрикин потянулся и наклонился к пленнице, облокотившись на свои колени. — Давай я тебе освежу твои знания и расскажу, что с тобой будет. Молчишь? Правильно! Лучше послушай. Первые симптомы, видимо, ты уже прочувствовала. Болит башка, зрение, словно у совы, только глаза жжет. У тебя уже возникали галлюцинации?

Ирина, подобрав колени к груди, прижалась к стене и задрожала. Страх охватил ее изнутри, вызвав мандраж по всему телу. Она смотрела по сторонам, ища деревянный ящик со старой паяльной лампой, но помещение было пустым.

— Значит, возникали. Судя по твоему выражению лица, они были еще не такими явными, — съязвил Быстрикин, — скоро все станет намного хуже. Галлюцинации будут только усиливаться. Начнут вскрываться, выползать наружу все твои самые потаенные страхи. А когда ты окончательно спятишь и потеряешь контроль над своим телом, превратишься в монстра, тупое животное, готовое убивать за еду…, живое мясо.

— Зачем… тебе это все? — обреченно, сквозь слезы прохрипела Пушкина.

— Хм… — задумался Быстрикин. — Мир во всем мире. Такова ее идея, — с восхищением продолжил он и ударил кулаком об ладонь. Но без армии нам не выиграть эту войну.

— И ты решил создать ватагу уродов за счет ни в чем не повинных человеческих жизней?

— Ну, во-первых, клонов, а во-вторых, добровольцев.

Быстрикин безразлично смотрел на мучения Ирины. Еще одна необходимая жертва, одна из многих. Но что она значит по сравнению с миллиардами человеческих жизней. Ничего! Крупица в море песка. Она могла построить отличную карьеру в полиции, но появился Пронин и пустил ее под откос. Папа был так околдован масштабностью своей миссии спасения человечества, что перестал замечать отдельных людей вокруг себя. Его ничего не интересовало, кроме данной идеи фикс, которую он должен во что бы то ни стало реализовать. И плевать, какова будет цена возможной победы. Сколько для этого еще понадобится смертей. «А может это всего лишь миф? Красивая идея, сказка?», — иногда сомневался Быстрикин. Но все эти противоречия имели кратковременный эффект и он быстро возвращался обратно к своей одержимости.

Ирина в очередной раз шмыгнула носом, и приложила лоб к холодной деревянной стене. Она закрыла глаза, думая, что жжение спадет и облегчит ее мучения. Но боль не унималась. Помутневшим взглядом она заметила, как Папа встал со стула и прошел к выходу. Он еще раз сочувственно посмотрел на нее, и вышел прочь.

— Она скоро обратится, а ее друган и не думает объявляться, — раздался полный раздражения голос Генерала. Он стоял недалеко от входа в тени дерева, недовольно уперев руки в бока.

— Уфф, — слегка испугавшись, отшатнулся Папа, — Серега, ты совсем оборзел, что ли? Не мог в кабинете подождать? — проворчал он, поправляя армейский защитный жилет.

— А чего ждать? Уже рассвело, а Пронина все нет! А баба эта…

— Отличный подопытный, от которого мы узнали, что и этот ингредиент нам не подходит. А Пронин придет, скоро.

Христенко дождался, когда Быстрикин закроет дверь сарая на замок и подойдет к нему, а потом они вдвоем направились по выложенной плиткой дорожке через парковый сад к центральному зданию фабрики. Несмотря на внушительные габариты обоих, ширины тропинки им вполне хватало, даже с запасом. Щебетание птиц и слабые порывы ветра, раскачивающие кроны деревьев разбавляли тишину и позволяли подумать о насущном.

— Как думаешь, это тот неизвестный тип, который им помогает? — Генерал достал из кармана фотографию с изображением Ухова с вечеринки в честь помолвки своего сына.

Папа внимательно измерил взглядом изображение и задумчиво проговорил: «Сверху говорят, что он работает на сепаратистов. И она также подтверждает данную информацию. Я недооценил их, совершил ошибку!».

— Да, если бы не этот дурачок Ворошилов, все было бы в порядке. Но кто мог знать, что у него аллергия на этого Пронина. А ведь я почти запустил план по его устранению. Может, нам опять уйти на дно?

— Есть четкий приказ Королевы, ты предлагаешь нарушить его? — холодно посмотрел Быстрикин на Христенко. — Боюсь, мы с тобой уже вышли из того возраста, когда играли в шпионские игры, — слегка улыбнулся он. — Правительство уверяет, что ситуация находится под контролем. Встретим их здесь и сейчас!

— Кем? Детсадом? — пессимистично отреагировал Генерал.

— Не дрейфь, Серега, за нами армия, а что есть у них? Шайка «сепаров»? Ну, может быть не шайка. Бандформирование? Частная армия? Сейчас не те времена. Да и правительство не допустит. Мы знаем, что Пронин действует не один, явно связался с профи. Наверное, мстит за отца. Возьмем у него все, что нам надо — и в расход, — обнял Папа друга за плечо.

Солнце, поднявшись уже достаточно высоко ярко светило на голубом небосводе, слепив глаза каждому, кто обратит на него внимание. Своими лучами оно не щадя грело землю, асфальт, неприкрытые человеческие головы. Выйдя из теней высоких растений и деревьев, правительственные агенты под прикрытием оказались во власти безжалостного светила. Зажмурив еще не привыкшие к свету глаза и смахивая обильную испарину со лба, два полных товарища, тяжело дыша, медленно приближались к входу в здание.

* * *

Несмотря на выходной день и ранние часы многие жители Добрино заполнили городские улицы и спешили посмотреть на обломки рухнувшего здания «Домино». На балконах многоквартирных домов, начиная с четвертого этажа и выше, наблюдались лица еще толком не проснувшихся горожан. Оттуда хорошо просматривались последствия обрушения, особенно из высоток, самых близких к руинам. Этот новый микрорайон был построен вокруг центрального офиса компании и городского парка. Люди быстро образовали живое кольцо вокруг места трагедии. Дальше их не пускала полиция. Журналисты мгновенно оккупировали первые ряды, они, выкрикивая различные вопросы, пытались выудить хоть какую-нибудь информацию у работающих на месте сотрудников специальных (специализированных) ведомств. Множество любопытных взглядов усердно наблюдали за разбором огромного холма, состоявшего из развалин еще недавно величественно возвышавшегося над всем районом небоскреба.

В таких условиях на Антона вместе с его компаньонами никто не обращал внимания, а если кто-то и посмотрел, то принимал скорее за группу местных бомжей, слоняющихся без дела, чем за преступников. Опустив головы вниз, они торопились покинуть многолюдный квартал, пока была такая возможность. Передвигаться через дворы означало увеличить путь, но сохраняло безопасность. Достигнув забора, который ограждал территорию родного дома, Пронин дошёл до калитки и нажал на сенсорную панель электронного замка. «Отклонено», — прозвучал из динамика мужской голос. Антон попробовал снова, но услышал