Легенда любви - Нэн Райан

– Еще никогда в жизни мне не было так холодно! – фыркнула Элизабет, пытаясь вырваться. Но все ее попытки освободиться из его сильных рук были напрасными.

Вест хитро улыбнулся, притянул ее к себе и поцеловал. Плотно сомкнутые губы Элизабет оставались холодными под его горячими ищущими губами.

Вырвавшись из его объятий, Элизабет подняла на Веста сверкающие гневом глаза.

– Вы глупец и самонадеянный идиот! – свистящим шепотом проговорила она. – Разве вы не знаете, что я вас терпеть не могу?

Вест вновь обнял ее и спросил:

– Ну скажите мне, что у вас на уме?

– Я вас ненавижу!

– И что, вам от этого легче?

– Да!

Выражение притворного огорчения появилось на лице Веста, и он сказал:

– Дайте-ка мне сообразить!.. Вы меня ненавидите. Вы меня не можете видеть…

– Слава Богу, – ответила Элизабет, – наконец-то вы поняли!

– И значит ли это, что вы не хотите заниматься со мной любовью?

– Это уже не смешно, черт бы вас побрал! – возмутилась Элизабет, вновь попытавшись вырваться из его объятий.

Когда же Вест вдруг убрал руки с плеч Элизабет, она очень удивилась. Отпрянув, она схватила полотенце и плотно обернулась им, не отводя взгляда от своего мучителя.

Вест нагнулся, быстро собрал всю одежду Элизабет и равнодушно сообщил ей, что она должна позволить ему помочь ей одеться, если хочет скорее вернуться в лагерь.

Элизабет стояла, отвернувшись от Квотернайта, и тщетно пыталась укрыться от его всепроникающего взгляда. Вся его помощь заключалась в том, что он выдавал девушке одну вещь за другой и, покуривая, наблюдал за ее неловкими движениями, как скучающий зритель в театре.

И если Элизабет двигалась торопливо, то Вест, напротив, был нарочито медлителен. Он с наслаждением следил за каждым ее движением, любуясь пленительными изгибами обнаженного женского тела.

– А вы знаете, – размышлял Вест вслух, – я тогда не приметил эту крошечную родинку на внутренней стороне ваших…

– Что вы себе позволяете, Квотернайт? – резко повернулась к Весту Элизабет, нервно теребя шнуровку на замшевых брюках, которые он ей только что отдал. – Ну почему вы не оставите меня в покое?

Несмотря на то что Элизабет уже успела надеть на себя кружевные панталоны и шелковую нижнюю рубашку, ей все еще казалось, что она почти голая.

Сквозь тонкую ткань плотно прилегавшей к ее влажному телу рубашки просвечивали упругие розовые соски. Губы Веста почти вплотную приблизились к полуоткрытому рту Элизабет, и он прошептал:

– Я не уверен, что смогу оставить вас в покое. – Вест намотал на палец прядь ее волос и продолжил: – А вы? Вы можете оставить меня в покое, миссис Кертэн?

– Не болтайте чепухи! – Голос Элизабет звучал вполне убедительно. – Вы же знаете, что могу!

– Нет, не знаю.

– Ну так знайте же, что не каждая женщина на свете жаждет принадлежать вам!

– Вы шутите.

Элизабет пристально посмотрела Весту в лицо и произнесла ледяным тоном:

– Квотернайт, вы все еще принимаете меня за испуганную молоденькую девушку, какой я была в камере смертников в Луизиане. Но сейчас нашей жизни ничто не угрожает. Я не нуждаюсь в опеке. Я замужняя женщина, и мне вполне хватает любви моего мужа.

Как будто не слыша ее слов, Вест прошептал:

– Поцелуйте меня, а потом ответьте!

– Отпустите мои волосы! – гневно воскликнула Элизабет. – Ответить вам? На какой вопрос?

– Можете ли вы оставить меня в покое? – Вест наклонился и поцеловал ее полураскрытые губы.

У Элизабет закружилась голова, она пыталась протестовать, но Вест лишь сильнее прижал ее к себе и впился в ее губы. Он держал Элизабет в объятиях так нежно, что она в любую секунду могла выскользнуть из кольца его рук. Если захотела бы.

И она действительно этого хотела, но его чудные губы были так нежны, прикосновения языка так волнующи, что тело Элизабет невольно отозвалось. Она не заметила, как ее руки обвили шею Веста.

Поцелуй оборвался так же неожиданно, как и начался. Вест поднял голову и отстранился от Элизабет. Она вопросительно взглянула на него и увидела, что он снимает рубаху.

– Что это вы делаете? – испуганно спросила она.

– Я не могу заниматься с вами любовью в одежде! – ровным голосом ответил Вест и взялся за пояс своих брюк.

– Вы не будете заниматься со мной любовью! – холодно проговорила Элизабет.

– Я знаю, что буду. Когда сейчас вы целовали меня, я получил ответ, которого ждал.

Элизабет отрицательно замотала головой.

– Нет, я… никогда… я не имела в виду… Вы целовали меня… и… и…

– И вы ответили мне, – подхватил Вест и, шагнув к Элизабет, с дерзкой усмешкой на устах поправил упавшую с ее плеча лямку.

Элизабет вздрогнула.

– Не беспокойтесь. Я пошутил насчет того, что мы сейчас будем заниматься любовью, – вдруг проговорил Вест. – У нас не так много времени для этого, а я не хочу торопиться. Я собираюсь навестить вас попозже.

– Только в том случае, если сегодня ночью я умру во сне! – гневно бросила Элизабет.

Она быстро натянула блузу и позволила Весту зашнуровать ее брюки и застегнуть серебряный пояс.

Потом он опустился на землю, помог Элизабет надеть мокасины и тихо сказал:

– Запомните, дорогая моя, это случится… И довольно скоро. Мы снова будем любить друг друга. Я этого хочу. И вы – тоже. – Вест обхватил бедра Элизабет, притянул ее к себе и прижался щекой к ее животу. Секунду спустя Квотернайт опустил голову ниже, и она оказалась как раз между ее ног.

Сквозь тонкую мягкую замшу Элизабет почувствовала его обжигающее дыхание и услышала страстный шепот:

– Вы будете умолять меня остановиться, когда я буду целовать вас вот сюда. – Он еще раз нежно коснулся губами ее тела. – Но я знаю, что вскоре вы попросите меня не останавливаться.

Глава 27

Экспедиция Кертэнов продолжала двигаться к устью реки Рио-Гранде. Путешественники миновали расположенный в долине у подножия горного хребта Сэндиа город Альбукерк. Потом долго ехали вдоль границ Боско Редоно – большой индейской резервации возле гор Манзано. В этой резервации обосновались тысячи несчастных, согнанных со своих мест индейцев племени навахо.

Затем их путь лежал через Лос-Чевез, Белен, Лас-Натриа, Сокорро и другие города.

Экспедиция все время двигалась вдоль реки, постепенно углубляясь в поросшую кактусами пустыню Нью-Мексико. Природа по-прежнему поражала своим великолепием. Над бесплодной землей возвышалась ровная гряда гор. Склоны гор были изрезаны многочисленными ущельями и глубокими мрачными впадинами. Небольшие пикообразные растения юкка, разбросанные тут и там по пустынной земле, казались совсем крошечными на фоне шероховатых монолитов из песчаника, устремившихся ввысь к чистому лазурному небу.