Мемуары Эмани - Нина Алексеевна Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что делать, решили перекусить, потом опять начать поиски старушки, к которой ушел груз. Наши друзья уже сидят за столиком и печально жуют дармовые бутерброды. Совсем расстроенные. Друг говорит:
– Жалко, внукам купил футбольную форму клуба «Реал Мадрид». Без подарков приедем домой.
– Обертку сними с бутерброда, – говорю ему.
Он оглядывает половину недоеденного остатка:
– А я подумал, у нас туалетную бумагу кладут в колбасу, а в Европе целлофан.
Муж почесал затылок и предложил другое решение:
– Мы не знаем, как бабка выглядит на самом деле. Каждый из нас видел ее с разных сторон: кто-то со спины, кто-то сбоку. Поэтому искать бесполезно. В Брюсселе надо взять этот чемодан с транспортера и быстро уйти.
Обрадовались мужчины, что не надо им носиться в поисках таинственной старушки, заказали пиво и смеются над собой, перебивая друг друга:
– Никогда не думал, что за бабками бегать буду.
– А как много их, запарился шеей вертеть.
В полночь прилетели на место. Смотрим, чемодан катится нам в руки. Подхватили его, припустили бегом из аэропорта – и зачем старушку так долго искали?
Любовь, определившая судьбу
Горжусь этой фотографией. Я рядом с профессором русской истории из Сеульского государственного университета, бывшим послом Республики Корея в России – Ли Ин Хо.
Госпожа Ли Ин Хо была одной из нескольких женщин в своей стране, которой удалось прорваться сквозь мужской заслон в политике. Корея даже сейчас дает крен в сторону патриархальности, а в середине XX века женщинам не было места среди мужчин. Каким умственным потенциалом и несгибаемым характером надо было обладать этой хрупкой женщине, чтобы добиться такого высокого положения!
В средней школе Ли Ин Хо увлекается русской классической литературой. Увлечение перерастает в выбор профессии. И она уезжает в США, чтобы поступить на отделение русской истории Массачусетского университета.
И тогда же, в середине 1950-х годов, пошла учиться в первый класс маленькая девочка в Узбекистане. Это была я. Разговаривать на русском языке не умела, потому что жила среди корейцев, которые говорили только на своем родном языке. Потом, когда научилась читать, случайно попала в сельскую библиотеку. Зашла и застряла там надолго. После окончания средней школы поступила на филологический факультет, стала учительницей русского языка и литературы.
Мой послужной список гораздо скромнее, чем список госпожи Ли Ин Хо. Я была всего лишь сельской учительницей, четверть века проработала в одной школе.
Вот так судьба двух кореянок из разных миров и стран была определена одной любовью – любовью к русской классической литературе.
Абрикосовое чудо
Давно я не брала в руки все то, чем должна заниматься хорошая хозяйка, в конце концов, настоящая бабушка. Займусь вареньем, чтобы приправлять им долгие зимние вечера. А то подпортила меня Европа. Забыла, как томить это чудо, чтобы ягоды не превратилось в сладкое месиво. Вот выкладываешь свое домашнее с брендом «бабушкино» на блюдечко и любуешься целыми половинками абрикоса в прозрачном сиропе.
В молодости проворнее была, бегали с соседками друг к другу, записывали рецепты и закатывали глаза, пробуя с ложечки это самое. Слизнув убегающую каплю, хвалили друг друга. И как это мы успевали? Растить детей, работать, ездить на концерты, читать и спорить до полуночи о чем-то модном. Но каждое лето у меня и моих подружек стояли в ряд закатанные баночки с дарами южного края.
Да, а давно я не брала в руки абрикосы с дерева… Сегодня буду творить чудо. Осторожно все помыть, перебрать, засыпать сахаром и только через восемь часов поставить на огонь. Довести до кипения, снять с огня на восемь часов. Кипятить по пять минут еще два раза.
Прежде этот рецепт был неизменным. Попытаюсь сегодня все сделать так же. Сегодня я настоящая бабушка!
Представила, как забегу со своим рецептом к бельгийским соседкам. Не поймут, но улыбнутся. Не поймут, пожмут плечами. А как им понять? Ведь в моем варенье главные ингредиенты – безумное общение с подругами, разговоры обо всем, взрывы хохота и жаркое южное небо. Небо моей молодости.
Яичные секреты
Готовлю завтрак. Полезная черемша бессовестно захватила почти весь маленький огород, где растет самое необходимое. Надо срезать ее каждое утро. Кидаю ломкие стебли на сковороду, заливаю взбитыми яйцами и посыпаю сверху сыром! Яйца непростые, большого размера – L. Их снесли куры, которые бегали на свободе (так написано на этикетке!).
Я бы добавила, что яйца надо держать и в аптечке как средство первой помощи. Запоминайте.
В детском саду мальчику в глаз попал осколочек стекла, и пока воспитательницы под его истошные вопли звонили в «Скорую помощь», старая нянечка побежала на кухню. Разбив яйцо, отделила белок от желтка, запрокинула ребенку голову, пальцами придержала веки и влила в глаз белок. У мальчика от боли и страха широко открытые глаза, а у воспитательниц от удивления широко открыты рты. Обошлись без «Скорой помощи».
Мне пришлось так же быстро бегать за яйцом, лихорадочно отделять желток от белка. Снохе попал в глаза красный молотый перец, очень горький. Яичный белок помог в обоих случаях.
Остановись, мгновенье!
Фото выпало из альбома. Стала рассматривать и вспоминать. Бокал шампанского в морозный день, промерзшая улица и открытые настежь ворота! Свадьба сына. Я бегу навстречу! Навстречу счастью сына и девочки Алены.
Однажды женщины из разных организаций (их около 280 под крышей Интернационального Комитета) стали делиться друг с другом советами, как сохранить теплые отношения свекрови и снохи. Я выдала слова мудрой Эсте Лаудер за свои: «Закрой рот и открой кошелек». Но я не стала им рассказывать, как ноги сами несут меня к дому сына, и я ничего не могу поделать с собой. Придумываю разные причины, чтобы заявиться к ним. Утро начинается с минутного диалога:
– Как дела?
– Все нормально, мама.
Значит, и у меня все нормально.
Сестренка
Две старшие сестры, как всегда, возились на кухне.
Перемазанные в муке и масле, они опоздали под раздачу.
А Бог решил припрятанные на особый случай нежность, любовь и ласку отдать младшенькой.
Наделенная великим притяжением любви и нежности, она плыла по жизни, улыбаясь и радуясь всему. Ее звонкий смех звенел по дому, в котором не было принято выказывать свои чувства. Ей одной было дозволено входить в покои деда, смеяться с
