Улей Хельстрома - Фрэнк Герберт

— Все еще в ресторане.

— А мне казалось, я приказал доставить ее сюда.

Салдо пожал плечами.

«Конечно, — подумал Хельстром. — Работники любят Фэнси, и многие из них знают об этом ее пристрастии. Почему нельзя полакомиться? Можно позволить, чтобы она доела эту экзотическую пищу чужаков. Даже любовь может быть недостатком».

— Немедленно хватайте ее и доставьте сюда! — приказал он.

— Мне следовало бы и самому отдать этот приказ, — признался Салдо. — Нет мне извинений. Я находился у себя и сам держал связь с городом, когда… Нет мне извинений! У меня в голове была одна лишь мысль — побыстрее увидеть тебя.

— Ты правильно поступил, — Хельстром показал рукой на консоль связи, расположенную перед ними.

Салдо быстро прошел к ней и передал приказ Хельстрома. Выполняя привычные действия, он успокоился, но внутри него беспокойство так и не улеглось. Что имел в виду Хельстром своим загадочным замечанием об относительной ценности Фэнси? Как она может помочь спасти Улей, если так себя ведет? Но старшим часто известны вещи, которые недоступны пониманию молодых. Большая часть работников Улья знала это. Наверное, Фэнси не сможет оказать никакой помощи, но все же такую вероятность не стоит сбрасывать со счетов, учитывая уверенность Хельстрома.

Из записей Нильса Хельстрома:

«Существует еще одна причина, по которой не следует слепо копировать методы выживания насекомых. Их прозвали передвижным кишечным трактом. И не без оснований. Для поддержания жизни насекомые должны ежедневно переваривать пищу, вес которой в сотни раз превышает их собственный. Это все равно, как если бы мы съедали целую корову ежедневно или же стадо из тридцати голов каждый месяц. Для тех, кто видел ненасытный аппетит насекомых, вывод ясен. Если позволить им беспрепятственно размножаться, то насекомые уничтожат растительность на всей Земле. Таким образом, урок, который нам преподали насекомые, ясно говорит: если продовольственная проблема становится решающим факторам, то пусть никто не жалуется, что их не предупреждали. С начала времен дикое человечество беспомощно наблюдает, как сама обрабатываемая им почва порождает соперника, который может объесть его. Мы не только не должны позволять нашим учителям-насекомым потребить то, что необходимо нам для выживания, но и сами не имеем права впасть в ту же ошибку. Нельзя игнорировать темпы воспроизводства нашей планеты. И насекомым, и человечеству по силам за одну неделю уничтожить то, что могло бы кормить миллионы в течение целого года».

— Мы сняли с велосипеда все отпечатки пальцев, какие смогли, и отправили его чартерным рейсом в Портленд, — сказал Джанверт в лазерный передатчик. — По предварительным заключениям несколько отпечатков совпадают с отпечатками пальцев той дамы, которые мы сняли у тебя в комнате. Наши парни уже взяли ее?

— Она исчезла, — пробурчал Перуджи.

Одетый лишь в легкий халат, он сидел у окна, глядя на освещенную утренним светом гору, и пытался заставить себя сосредоточиться на отчете. Это становилось все труднее. Сердце в груди болезненно стучало, и на каждое движение требовалось столько энергии, что он всякий раз удивлялся, откуда у него берутся новые силы.

— Что случилось? — спросил Джанверт. — Это что, ошибка нашей команды?

— Нет. Мне следовало направить их в кафе. Мы увидели из окна, как она выходит, но тут к ней подскочили трое мужчин и перехватили женщину.

— Они схватили ее?

— Борьбы не было. Фэнси просто запрыгнула в машину, и они уехали. Наших людей поблизости просто не было. Автофургон, который доставлял велосипед в аэропорт, еще не вернулся. Сэмпсон выбежал, когда мы поняли, что произошло, но все это случилось слишком быстро.

— Ее вернули обратно на Ферму, да?

— Не сомневайся в этом, — ответил Перуджи.

— Вы заметили номер?

— Было слишком далеко, но это и не имеет особого значения.

— Итак, она просто отправилась вместе с ними?

— Отсюда казалось именно так. Сэмпсон считает, что ей этого не хотелось, но она не сопротивлялась.

— Вероятно, потому не хотелось, что она же могла вернуться и снова позабавиться с тобой, — заметил Джанверт.

— Заткнись! — огрызнулся Перуджи, потом поднес руку к голове.

Казалось, в мозгу возникли какие-то барьеры, он не работал так, как положено. Имелось столько деталей, которые следовало обдумать, но они ускользали от него. Дзуле нужно было принять холодный душ, чтобы разогнать туман и приготовиться к визиту на Ферму.

— Я навел справки, — сказал Джанверт. — Эта Фэнси соответствует описаниям Фэнси Калотерми, которая входит в правление Хельстромовской корпорации.

— Знаю-знаю, — со вздохом сказал Перуджи.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Джанверт. — Тебе бы не мешало немного подкрепиться. Возможно, тот укол, который она вколола тебе…

— Со мной все в порядке!

— По твоему голосу этого не скажешь. Мы не знаем, что за субстанцию впрыснула она тебе прошлой ночью. Может, тебе лучше пройти обследование, а мы пришлем запасную команду?

— Да пошел ты!.. — пробурчал Перуджи.

— Почему же ты не отказался от предложенного удовольствия? — спросил Джанверт.

— Я же сказал тебе: заткнись! Со мной все в порядке. Я приму душ и буду готов. Нам надо многое выяснить.

— С нетерпением жду новостей, — язвительно заметил Джанверт.

«Идиот! — мелькнула гневная мысль. Перуджи потер голову. — Боже, как же трещит голова и ноет в груди! И вот в таком состоянии придется выполнять работу, и только этот идиот за спиной! Но слишком поздно что-либо менять». Перуджи почувствовал, как дрожат его руки.

— Ты все еще там? — спросил Джанверт.

Перуджи вздрогнул от громкого голоса.

— Да.

— Вот будет весело, если окажется, что этот «Проект 40» состоит всего лишь в том, чтобы потреблять это возбуждающее средство!

Коротышка просто невыносим! Он делал прямо противоположное тому, в чем Перуджи сейчас нуждался. В голосе Джанверта, вне всякого сомнения, звучало злорадство, как не было и сомнений в ненадежности этого человека. Впрочем, разве можно что-то изменить? Команды разбросаны по всему району. А он должен быть на этой проклятой Ферме уже через два часа. Он не представлял, как это сделать, но не пойти было просто невозможно! На секунду он попытался представить, а не скрывается ли в циничной болтовне Джанверта пусть даже крохотная доля истины. Что это может быть за препарат? Господи! Пели бы ему удалось выяснить состав, то это принесло бы ему денег больше, чем тайны десяти новых металлургических процессов!