Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Ответ на возражение 3. Бог имеет подобие со всеми вещами согласно Своей сущности; следовательно, идея в Боге суть то же, что и Его сущность.

Раздел 2. Существует ли множество идей?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что об идее нельзя говорить во множественном числе. Ведь идея в Боге – это Его сущность. Но сущность Бога единична. Следовательно, есть только одна идея.

Возражение 2. Далее, идея – это начало знания и действия, но таковы же искусство и мудрость. Однако в Боге нет нескольких искусств или мудростей. Следовательно, в Нем нет и никакого множества идей.

Возражение 3. Далее, если скажут, что идеи множественны по причине их соотнесенности с различными тварями, на это можно возразить, что множество идей [необходимо должно быть] вечным. Таким образом, если идей много, а твари преходящи, то [выходит] преходящее – это причина вечного.

Возражение 4. Кроме того, эти соотнесенности реальны или только в тварях, или также и в Боге. Если только в тварях, то поскольку твари не извечны, значит, если идеи множественны исключительно по причине соотнесенности, то и множественность идей не извечна. Если же они реальны и в Боге, из этого следует, что помимо множества Лиц в Боге есть и другое реальное множество; но это противоречит учению Дамаскина, сказавшего, что в Боге все единично, за исключением «пресуществления, порождения и исхождения»[269]. Следовательно, множества идей не существует.

Этому противоречит сказанное Августином: «Идеи – это некие изначальные формы, или постоянные и неизменные виды вещей, кои сами по себе [однако, ничем] не оформлены. Пребывая в божественном уме, они вечны и неизменны. И хотя сами по себе они не возникают и не уничтожаются, тем не менее, мы говорим, что ими оформляется все, что только может восстать или уничтожиться, равно как и все, что актуально существует [в настоящий момент]»[270].

Отвечаю: надлежит твердо стоять на том, что идеи множественны. Дабы доказать это, примем во внимание, что конечная цель каждого следствия определяется непосредственно изначальным действователем, как порядок войска [определяется непосредственно его] командиром. Но высшее благо, наличествующее в вещах, суть благо порядка вселенной, как это ясно показал Философ в «Метафизике» XII. Поэтому порядок вселенной определяется непосредственно Богом, а не суть результат случайной [комбинации] действий последующих друг другу действователей, как полагали учившие, что Бог сотворил только первую тварь, что эта тварь [в свою очередь] сотворила вторую, и так далее вплоть до сотворения всего многообразия сущего. Согласно этому мнению, у Бога есть лишь та идея, которая относится к первой сотворенной вещи. Однако, если порядок самой вселенной установлен и поддерживается непосредственно Им самим, Он необходимо должен обладать идеей этого порядка вселенной. Но нельзя обладать идеей какого бы то ни было целого, не обладая частными идеями того, из чего состоит целое; это подобно тому, как строитель не может воспринять идею дома, если он прежде не познал идей каждой его части. Таким образом, необходимо, чтобы в божественном уме пребывали частные идеи всех вещей. Поэтому Августин и сказал, что «каждая вещь была сотворена Богом сообразно ее идее»[271], из чего следует, что божественный ум содержит множество идей.

Далее, если мы примем во внимание, что идея действия находится в уме действователя не как образ, посредством которого он познает, и который является формой, актуализирующей ум, а как нечто уже познанное, то нетрудно заметить, что в вышеприведенном утверждении нет ничего, что бы противоречило божественной простоте. Ведь и форма дома в уме строителя есть нечто уже познанное, по подобию чего им и оформляется дом в материи. Итак, знание множества вещей не противоречит простоте божественного ума, ибо оно противоречило бы простоте только в том случае, если бы Его знание формировалось посредством множества [воспринимаемых] образов. Следовательно, [коль скоро Ему ведомо множество вещей] в божественном уме наличествует и множество идей, посредством коих эти вещи [собственно и] ведомы. Это доказывается следующим образом: поскольку Он знает Свою собственную сущность всесовершенно, Он знает ее согласно каждому модусу, каким она только может быть знаема. Затем, она может быть знаема не только сама по себе, но и в силу причастности к ней (по мере уподобления) [всего] сотворенного. Но каждая тварь наделена собственным надлежащим ей видом, сообразно которому участвует в некотором уподоблении божественной сущности. Таким образом, поскольку Бог знает Свою сущность согласно модусу уподобления ей некоторою тварью, Он знает ее [именно] как частный образ и идею этой твари; и то же самое [справедливо заметить] и обо всех прочих тварях. Поэтому очевидно, что Бог знает множество частных типов вещей, т.е. множество идей.

Ответ на возражение 1. О божественной сущности говорят как об идее не потому, что она – сущность, но лишь в той мере, в какой она является подобием или образцом той или иной вещи. Следовательно, об идеях говорится во множественном числе постольку, поскольку через посредство одной и той же сущности познается множество типов [вещей].

Ответ на возражение 2. Под мудростью и искусством мы разумеем то, через что знает Бог; но идея – это то, что знает Бог. Ведь Бог [единым познавательным] актом знает множество вещей, притом не только сообразно тому, каковы они сами по себе, но также и тому, какими они мыслятся, а это [уже означает] знание нескольких типов вещей. Так, об архитекторе говорят, что он знает дом, когда знает форму дома в материи. Но если он знает форму придуманного им дома в том смысле, что он знает о своем знании, он, таким образом, знает [именно] образ или идею дома. Но Бог не только знает множество вещей [через посредство] Своей сущности, Он также знает о Своем знании множества вещей [через посредство] Своей сущности. А это значит, что Он знает несколько типов вещей; или же – что в качестве мыслимого Им в Его уме пребывает множество идей.

Ответ на возражение 3. Такие соотнесенности, посредством коих идеи множественны, порождаются не вещами как таковыми, но божественным умом, который соотносит собственную сущность с упомянутыми вещами.

Ответ на возражение 4. Умножающие идеи соотнесенности не существуют в сотворенных вещах, но [только лишь] в Боге. Однако они – отнюдь не реальные соотнесенности, подобные тем, посредством коих различаются Лица [божественной Троицы], а соотнесенности, мыслимые Богом.

Раздел 3. У всех ли ведомых Богу вещей есть (свои) идеи?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Богу ведомо больше вещей, нежели в Нем есть идей. Ведь в Боге нет идеи зла, иначе из этого бы следовало, что в Нем есть зло. Однако же и злые вещи ведомы Богу· Следовательно, Богу ведомо больше вещей, нежели в Нем есть идей.

Возражение 2. Далее, Бог, как было говорено выше (9), знает даже те вещи, коих не было, нет и не будет Но у таких вещей нет никаких идей, ибо еще Дионисий сказал, что «осуществление божественного пожелания суть предначертанные и творящие образы вещей»[272]. Следовательно, в Боге нет идей всех [без исключения] ведомых Ему вещей.

Возражение 3. Далее, Богу ведома первичная материя, у которой не может быть никакой идеи, поскольку [у нее] нет никакой формы. Отсюда следует все тот же вывод.

Возражение 4. Наконец, несомненно, что Бог знает не только виды, но также и роды, единичные вещи и акциденции. Однако, как читаем у Августина, согласно учению Платона, который первым завел разговор об идеях, у всего этого идей нет[273]. Следовательно, в Боге нет идей всех ведомых Ему вещей.

Этому противоречит то, что идеи – это образы, существующие в божественном уме, как это явствует из сказанного Августином[274]. Но Бог содержит образы всех ведомых Ему вещей; следовательно, Он содержит идеи всех ведомых Ему вещей.

Отвечаю: поскольку идеи, согласно Платону, являются началами как познания вещей, так и их возникновения, то в божественном уме они пребывают в обоих [этих качествах]. В той мере, в какой идея суть начало сотворения вещей, ее можно назвать «образцом» и отнести к области практического знания. В той же, в какой она суть начало познания, ее надлежит называть «образом» и относить также и к области знания теоретического. В качестве образца, следовательно, она имеет отношение ко всему, что когда-либо было [или будет] соделано Богом в какой бы то ни было период времени, тогда как в качестве начала познания она имеет отношение ко всему, что ведомо Богу, даже если это [ведомое] никогда не обретет бытия, а равно и ко всему что Он знает согласно его образу в том смысле, что оно ведомо Ему теоретически.