Время платить по счетам - Алексей Шумилов

Бобков вставил кассету в держатель и захлопнул крышку, нажал кнопку воспроизведения и впился в меня немигающим взглядом удава, отслеживая реакцию.

— Бадри, с этим что-то надо делать! Ты должен нам помочь, — сбивчиво протараторил возбужденный голос Березовского.

— В чем помочь, дорогой? — в отличие от захлебывающегося словами и эмоциями Бориса Абрамовича, невидимый собеседник отвечал спокойно, размеренно и уверенно.

— Этот подонок Елизаров со свой бандой, не угомонится. Его «ОСМА-авто» уже пускает корни на ВАЗе. Потом они будут избавляться от нас. Этого нельзя допустить! Его надо выбрасывать из завода первым. Да, да, не улыбайся так, именно выбрасывать. И как можно скорее! Немедленно! Слышишь, Бадри? Не-ме-длен-но!!! Сегодня «ОСМА-авто» намного опережают нас по продажам. А завтра выкинут из завода. Этого нельзя допустить!

— Борис, дорогой, чего ты нервничаешь? — голос Патаркацишвили по-прежнему звучал спокойно и добродушно. — Вы с Саматом уже договорились с Каданниковым и Зибаревым. Постепенно будете выдавливать «ОСМУ» с завода. Сначала уменьшите квоты, через месяц-другой, опять сократите. В таком случае, Елизаров к гэбэшникам не побежит, ведь формально он остается на заводе, а из-за уменьшения квот каждый раз дергать покровителей, опасно, могут послать. Глобальную проблему они решили, на завод завели, а со своими отношениями пусть сам разбирается. Во всяком случае, на их месте я бы так и сказал. А если и побежит жаловаться, и они впишутся, ничего страшного. Каданников и Зибарев кучу формальных доводов уменьшения квот приведут. Как у русских говорят? Комар носа не подточит. Чего ты суетишься? Все же нормально решили.

— Бадри, ты не знаешь этих подонков, — истеричные нотки в голосе Бориса Абрамовича нарастали, — Они способны на всё. Этот Елизаров и на вид вылитый бандюга. Смотрит, будто примеривается, куда нож воткнуть. А его ближайший дружок Барсамян, так разговаривает, словно я пустое место. Уверен — эта шайка меня уже списала. Тут всё просто: Боливар, как говорится, не вынесет двоих. На заводе будет либо «ЛОГОВАЗ» либо «ОСМА-авто», третьего не дано. Они, наверняка, что-то задумали, готовят какую-то пакость.

— Борис, ты слишком эмоционально всё воспринимаешь, — лениво откликнулся Бадри. — Не бережешь себя совсем, дорогой. Все уже решено. И никаких радикальных мер в твоем случае не будет. «ОСМА», под чекистами, а не под ворами или рэкетирами из новых. Они пачкать руки без крайней необходимости не любят. Во всяком случае, не в твоем случае. Хватит себя изводить и взвинчивать, ты очень мнительный человек, дорогой. Успокойся и расслабься. Все будет хорошо. Но подумать, что дополнительно сделать, чтобы стопроцентно выбросить «ОСМУ» из завода, я не против…

Бобков щелкнул клавишей и отключил запись.

— Дальше ничего интересного, — пояснил он. — Этот разговор происходил ещё до вашей поездки на «ВАЗ», когда вы ещё были в Америке. Бадри предложил собрать делегацию работников завода с требованиями убрать «ОСМА авто» из завода. Но ты сработал на опережение, и все их планы потерпели крах. А теперь послушай продолжение.

Филипп Денисович нажал другую клавишу, вытащил кассету из открывшегося приемника и вставил другую.

— Эта беседа, уже после вашего визита на «ВАЗ», — пояснил он.

— Всё пропало, Бадри, всё пропало! — Березовский орал так, будто ему выдирали остатки реденьких черных волосенок, на начинающей плешиветь голове. — Эти подлецы нас переиграли! Я же говорил, они готовят какую-то пакость. Так и произошло. Мы работаем с заводом ещё с семидесятых. Долгое время завоевывали доверие, сотрудничали, искали подходы к руководству, и вся работа пошла прахом. Я руководство НИИ годами обхаживал, чтобы на завод попасть. Связи налаживал, сбыт запчастей организовывал, а эти выскочки⁈ Появились из ниоткуда, зашли под прикрытием шишек из Комитета на завод, съездили в США, заключили контракты с американскими автомобильными концернами, и уделали нас, ученых, кандидатов и докторов наук, как паршивых безмозглых сопляков! Теперь мы в жопе. Эксклюзивных продаж вазовских машин, контракта с «фиатом», который обещал Каданников, не будет! Это десятки, сотни миллионов упущенной прибыли! Подонки Елизаров и Барсамян сделали нас нищими. Каданников теперь меня и Самата даже слушать не хочет, говорит: проект с американскими машинами двигается на самом верху, если запорет, с него спросят. Теперь мы будем голодранцами, паршивыми нищебродами, голожопыми учёными, а могли бы стать миллионерами! Твоя идея, Бадри, тоже очень эффективной оказалась! Только в обратную сторону. После демарша в кабинете директора, почему-то из завода выкидывают не «ОСМА-авто», а «ЛОГОВАЗ». Спасибо, удружил, друг дорогой!

— Не истери, Борис, — в добродушном тоне Патаркацишвили прорезались стальные нотки. — Если есть конкретные предложения, излагай. Вопли и заламывания рук делу не помогут.

— Есть, конечно, — Березовский сразу стал спокойнее. — Надо убрать Елизарова и Барсамяна. Все держится на них. Не станет этих двоих, мы сможем быстро вернуть утраченные позиции. И выгнать к чертовой матери остальных гопников из нашего завода!

— Допустим, — ирония просто сочилась из голоса грузина. — Так убирай, в чём проблема?

— Бадри, ты же в курсе, что я не могу это сделать, — пришептывающий голос Березовского опять взял высокие ноты. — Никто из нашей компании не может, кроме тебя. Только ты знаешь, к кому обратиться и как это организовать.

— Может и знаю, — хмыкнул Патаркацишвили. — Но не хочу проблем на свою голову. Барсамян — внук одного очень известного человека. Сегодня он частично отошел от дел, но влияние сохранил. Его до сих пор на всём Кавказе знают и уважают. Ответка может быть страшной. За Елизаровым стоит КГБ. Причем, не какие-то пешки. Каданников имен не назвал, но ты сам рассказывал, намекнул: люди на самом верху, способные надавить на Владимира Васильевича. Они же нас в порошок сотрут, если с подопечным что-то случится.

— Можно так всё организовать, что на нас никто не подумает, — с жаром продолжал убеждать Борис Абрамович. — У Елизарова много врагов, мало ли кто захотел от него избавиться. Та же история с Барсамяном. Сработать под несчастный случай, самоубийство или жертв случайного разбоя. А мы себе на это время алиби устроим. Доказательств против нас не будет.

— Самоубийства или несчастные случаи сразу с двоими? — саркастически хохотнул Бадри. — Кто в это поверит? Таких совпадений просто не бывает.

— Да какая разница⁈ — лихорадочно зачастил Борис. — Пойми: у нас нет другого выхода. Этих двоих надо убрать. Нашу причастность ещё доказать потребуется. Согласись, ВАЗ — слишком лакомый куш, чтобы дарить его каким-то проходимцам с