Безлюдье - Ал Коруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лысый бандит, не спеша закурил самокрутку, и присел на ступеньку. В руках он держал гладкоствольную Сайгу. Бандиты выглядели расслабленно, видимо, ночью хорошо покутили. Пономарёв же решил действовать, не хотелось ждать приезда остальной банды. То, что это была банда, уже не вызывал у него никаких сомнений. Ну а раз граждане бандиты не желают быть в такое сложное время с народом, то он, как военнослужащий запаса имеет применять к ним действия согласно законам чрезвычайного положения. Александр подготовил отцовскую двустволку к бою, достал из ножен метательные ножи и ужом пролез в открытую калитку. Двое вышедших из дома бандитов были заняты разговором, сотрясаясь временами от дикого хохота. Кто-то с угрозой крикнул им из дома, в ответ раздались грязные ругательства. Обычная полупьяная перепалка городских люмпенов, внезапно возомнивших себя круче яиц.
Бывший спецназовец тем временем вышел на удобную позицию. Кинутый им нож вошёл щуплому бандиту прямо в шею. Тот даже не успел пискнуть, как из перебитой артерии зафонтонировала алая кровь. Щуплый захрипел и начал заваливаться влево. Здоровяк же оказался малым прытким, видимо, он боковым зрением успел заметить резкое движение, сразу вскочил и, передёрнув затвор карабина, смог пару раз выстрелить в сторону Александра. Но спецназовца в своё время учили опытные инструкторы, и он знал простую армейскую мудрость — не торчать столбом на одном месте. Уже от угла сарая Пономарев сам пальнул в сторону бандита из обеих стволов. Тот дико закричал, упав на колени, стал прижимать руки к глазам, по его лицу потекла кровь. Из дома же послышались крики и ругань, затем к двери резво выскочил вёрткий парень в бандане и начал поливать двор из укороченного Калашникова. Только, по-видимому, армия прошла мимо него, ментовский укорот от длинных очередей стало сразу задирать, а выпущенные пули прошли вверх. Да и не учёл пацан, что патронов в магазине хватает только на несколько секунд беспрерывной автоматической стрельбы.
Дождавшись щелчка, Пономарёв, успевший перезарядиться, выдвинулся из-за угла сарайки и попытался выстрелить, но последние патроны дали осечку, видимо, были слишком старыми. Вертлявый бандит в это время пытался трясущимися руками судорожно вставить новый магазин. Но не успел, второй нож впился точно в район сердца, бандит упал сразу, как подкошенный, без звука и пыли, будто мешок наземь свалился. В этот момент рядом с Пономаревым полетели щепки от досок сарая. Он тут же сделал боковой переворот и ушёл с линии огня, тут же выдвинувшись к крыльцу, где чуть не получил пулю от лысого. Тот стрелял на звук, лицо бандита было все в крови, похоже, дробью оказались задеты глаза, и поэтому он промахнулся.
Пономарёв решил эту проблему радикально, кинув вперёд чурбан для рубки дров, а затем туда же метнул подвернувшийся под руки колун. Голова толстяка попросту разлетелась вдребезги, тело постояло ещё несколько мгновений, видимо, задумавшись можно ли жить без головы, и рухнуло кулем на пол. Александр резво прыгнул вперёд и схватил оружие бандита, сразу проверив на наличие в магазине патронов. Затем он осторожно вошел в дом, где обнаружил связанную Настю Леонову и тело её отца. Тот умер еще ночью, а после побега Ирины бандиты выместили злобу на незнакомой девушке, насиловав её до утра. Затем приехали остальные, устроив сатанинскую оргию, на которой убили её и маму Насти. Выслушав печальный рассказ, Пономарёв решил, что надо срочно убираться отсюда. Он собрал все найденное в доме и поблизости оружие и боеприпасы. Настя рассказала, что умеет стрелять, и он отдал Сайгу ей, а себе взял импортный карабин, укороченный Калашников же вручил Ирине. Тела погибших людей завернули в брезент и погрузили в багажник пикапа, сейчас хоронить было некогда.
Приехав в свой посёлок уже ближе к обеду, Пономарёв долго отпаивал девушек чаем с коньяком и рассказал о происходящем вокруг ужасе семье и соседям. Все дружно решили, что оставаться в посёлке дальше нельзя и необходимо срочно уезжать. Северодвинск горел еще сильнее, неизвестные бандиты перерожденцы также нагоняли на людей страх. Решено было ехать на пикапе и «Тойоте», с собой захватили только самое необходимое и теплую одежду. Рядом с Солзой они похоронили мёртвых. Зинаида Васильевна сотворила молитву, Прохор Иванович успел смастерить деревянный крест. И уже поздно вечером новоявленные беженцы расселись по машинам и двинулись по дачной дороге на Рикасиху, так как Настя рассказала, что остальные бандиты уехали в сторону города. Они собирались там ограбить какую-то войсковую часть.
Ехали люди сторожко, время от времени останавливались и внимательно вслушивались в царившую вокруг тишину. Когда проезжали злосчастный дачный посёлок, то Александр быстро свернул к нему. Следов присутствия остальных бандитов не наблюдалось, видать, еще не приехали с дела. Пономарев открыл припасенную канистру с бензином, щедро пролил крайние заборы и поджёг, на какое-то время бандиты будут заняты разбирательством произошедшего здесь. Через полчаса они подкатили к железнодорожной станции Рикасиха, где решили остановиться в крайнем домике и переждать до утра.
Несколько раз Александру показалось, что где-то слышны ревущие движка мотоциклов, неподалеку с той стороны железной дороги проехали машина. Возможно, их искали остававшиеся в живых бандиты. Поэтому, посовещавшись, люди решили переждать здесь день и выдвинуться ближе к вечеру. Проехав потемках по бетонке, оставшейся от ракетчиков, до поселка Рикасиха, стоящего на трассе Архангельск — Северодвинск, они двинулись в сторону Архангельска. Люди молча проезжали застывшие в полутьме белой ночи посёлки и деревни. Ведь несколько дней назад все они были полны жизни даже поздним вечером. На дороге навсегда застыло множество автомобилей, транспортный поток между городами был плотным, а дорога узкой. Поэтому скорость движения их небольшого каравана также была маленькой. Пару раз пришлось объезжать большие заторы, созданные автоавариями.
Пономарёв по пути предложил свернуть к поселку Цигломень, находящемуся на притоке Северной Двины, передохнуть и оглядеться в тихом местечке. Нервное напряжение от последних дней сказывалось уже на всех,
