Две жизни де Вриса - Шериз Синклер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не могу сбежать. Не могу дышать. Не могу врать. Только не ему. Даже позор и унижение, которые она сейчас чувствовала, не помешали ей кивнуть.
Он убрал руку, его серые глаза посветлели и приобрели зеленый оттенок. Резкие складки вокруг его рта смягчила улыбка. Черт побери, ее сердце могло сопротивляться его раздражению, его хмурым взглядам, но не его улыбкам. Одним лишь выражением лица он стреноживал ее, как лошадь, не позволяя сбиться с пути, удерживая там, где к ней можно было прикоснуться.
Когда он взял ее за руку, она инстинктивно попыталась вырваться. Он лишь фыркнул.
— О, Южаночка, не стоит, — в его глазах пылал жар предыдущей сцены, и он намотал ее волосы на кулак. — Пойдем со мной.
— Нет, — прошептала она. Но он упорно продолжал идти. — Черт возьми! — она резко затормозила. — Стой!
К ее удивлению, он остановился. Не отпуская ее волос, он положил вторую руку ей на щеку, и сочетание контроля и нежности разбило ей сердце.
— Давай поговорим. Можешь уделить мне несколько минут?
Почему она продолжает соглашаться на все, что он просит? Зная, что ее согласие принесет только еще большую боль, она все равно кивнула ему.
— Спасибо за доверие, зверушка, — он прикоснулся губами к ее губам в нежном касании.
К ее ужасу, он привел ее в тематическую комнату и закрыл дверь, прежде чем отпустить.
Божечки, комната гарема. Она заглядывала сюда несколько раз, но ни разу не входила внутрь. Вдыхая пьянящий аромат сандала, она огляделась. Над ее головой темно-синие шелковые занавеси ниспадали от центра потолка к высоким стенам и спускались по ним вниз, имитируя роскошный шатер. На стене висел экран из кованого железа, с прикрепленными к нему наручниками и поножами.
— Как насчет того чтобы поговорить наверху? — Где атмосфера была не такой декадентской.
Хотя он улыбнулся ей, его взгляд остался серьезным. Он сел на резную скамейку, выполненную в восточной стилистике, расставил ноги и притянул ее к себе, взяв за руки.
— Ты видела сцену с УдарьМеня?
Она кивнула.
— Я знаю, что тебе не нравится, когда боли так много, Линдси, но, когда смотрела, о чем ты думала?
— Я… — она отвела взгляд, пытаясь обдумать его вопрос.
— Смотри на меня. — Когда она встретилась с его внимательным взглядом, он продолжил: — Теперь расскажи мне. Все расскажи. Я не рассержусь, но должен знать, зверушка.
— Я была рада, что ты не меня порешь флоггером, — начала она с самого легкого.
Не отводя взгляда от ее лица, он кивнул. И ждал продолжения.
— Эм. Я немного, — очень сильно, — ревновала, к тому, что вы с ним могли разделить эту сцену.
— Хорошо. Продолжай.
— Я… — она не хотела признаваться в большем. В горле пересохло, мысли путались, слов не хватало.
Молчание.
— Это… это возбуждало. То, что ты делал.
Он улыбнулся одним уголком рта.
Де Врис считал, что она глупышка? Дурочка? Гнев внутри нее сменился зародившимся несчастьем.
— Ты ушел, а он остался. Разве сейчас ты не должен быть с ним? Чтобы закончить…
Может, даже трахнуть его. От этой мысли у нее встал в горле ком.
Де Врис нахмурился, и на его лбу появилась вертикальная морщинка. Она вспомнила, как проводила пальцем по этой крошечной складочке между бровями.
— Что закончить? — спросил он. — Сцена завершена. Он не требует особого внимания после нее, он получил, что хотел.
— Но он хочет большего. И УдарьМеня сказал, что ты… — она покраснела. Вот черт, она знала. УдарьМеня не сказал ей правду, или, что еще хуже, он сказал ей свою правду. Может, именно это сбило ее с толку — то, что мазохист на самом деле считал, что между ним и де Врисом что-то есть. К сожалению, де Врис был не в курсе этого.
— Что… именно… сказал УдарьМеня? — он посмотрел на нее тяжелым взглядом.
Ой, да наплевать.
— Он считает, что ты мной пользуешься, чтобы заставить его ревновать.
— Нахера я бы стал это делать? — На ее глазах на лице де Вриса недоумение сменилось пониманием, а затем раздражением.
Она облизала губы и осторожно заговорила. Время для очень, очень откровенного разговора.
— Ты не… не был… в отношениях с УдарьМеня?
Де Врис фыркнул.
— Я не люблю парней, — он позволил ей высвободить руки, поймав за бедра раньше, чем она успела отступить. — Если бы я хотел трахать мужиков, детка, я бы так и делал. Мой член желает только женщин.
— Но у тебя была эрекция во время сцены.
Он впился пальцами в ее ягодицы, притягивая ближе к себе.
— Я — садист, и меня возбуждает причинение боли, — он покачал головой. — В юности я попробовал трахнуть парочку парней. Не моя тема.
— Но…
Обняв одной рукой ее за бедро, другой он стал расстегивать молнию на ее латексной рубашке. Он буквально сиял от удовольствия.
— Мне нравится женская грудь, — пробормотал он, взвесив в ладони одну из ее грудей, поглаживая большим пальцем сосок, и от этих ласк разряды электричества побежали по ее телу. — Нравится твоя киска. Запах. Мягкое тело. Звук голоса, когда ты кончаешь.
Он не сердился. Не пытался ничего доказывать. Просто констатировал факты с абсолютной убежденностью. В этом был весь де Врис. Он знал, кто он такой. Знал, что ему нравится.
— Думаю, тебе надо поговорить с УдарьМеня. — Неважно, сколько огорчений он ей принес, на самом деле мазохист был хорошим парнем. Только запутался. — Я знаю, что легко перепутать эмоции, когда двое людей учувствуют в сцене, и между ними возникает связь. Он уверен, что между вами есть гораздо большее.
— Я предупрежу Ксавье и поговорю с УдарьМеня, — он улыбнулся. — Бить не буду — ему это слишком нравится.
Она закатила глаза.
— Спасибо.
