Сердце Эрии - Эйлин Рей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но я уже нашла способ, – настиг юношу бесстрастный голос сестры.
Он услышал ее приближение и медленно обернулся. Эскаэль прижала холодную ладонь к его щеке и с любовью посмотрела в глаза, которые ненавидела всю свою жизнь.
– Время прогуляться по снам, мой дорогой, – нежно произнесла она и прижалась губами ко лбу брата.
Его глаза остекленели, и Слово вонзилось в сердце, разрывая его на куски.
Глава 12
Я хочу жить.
Я должна была корить себя за то, с какой пугающей легкостью оплатила непомерную цену за свою жизнь, и печалиться о том будущем, которое собиралась отнять у ар’сэт. Я должна была хотя бы попытаться их пожалеть, но на чувства не осталось сил – они уходили на борьбу с собственным телом: усталость опутывала разум, оседала на ресницах и опускала веки.
Эспер больше не позволял мне засыпать дольше чем на пару часов. Он настойчиво вырывал меня из сна, и иногда зверю приходилось впиваться в мой разум так крепко, что пробуждение сопровождалось острой болью в висках. Я скрипела зубами, но не злилась на тамиру – лишь благодаря ему я еще находилась в Гехейне, а не во владениях Саит.
Подготовка к побегу заняла два дня.
Эсса почти все время пропадала в джунглях, изучая тропы, которыми можно быстро пройти к Иль’рав и незаметно покинуть ее. Она запоминала каждую развилку, а вечером чертила их углем на грубом шероховатом пергаменте. Шейну удалось раздобыть несколько кинжалов ар’сэт – воины уже не обращали внимания на человека, постоянно наблюдающего за их тренировками, и потеряли бдительность. А Шеонна, которая все еще не разговаривала ни с кем из нас – только Арий изредка удостаивался ответов на свои бесчисленные вопросы, – собирала еду.
Но, несмотря на, казалось, бурную деятельность, в доме царило напряжение. Даже в самый яркий час солнце будто избегало окон, и холодный полумрак накладывал мрачные тени на лица друзей. Я вглядывалась в их глаза, но не видела в них ни надежды, ни хоть жалких крупиц веры. Мы не верили в успех наших планов, не верили, что сумеем активировать Дверь одной лишь близостью Сердца, не верили, что Беспокойное море позволит нам далеко отойти от берега. Но, невзирая на отчаяние, сжимающее горло все крепче, мы упорно продолжали готовиться.
– Даже если мы умрем, то не пленниками ар’сэт! – за ужином заявила Эсса, стукнув кулаком по столу. С каждым произнесенным ею словом кровь все больше отливала от моего лица, а уши Эспера плотнее прижимались к голове. – Если умирать, то только по своему выбору. И даже если нас сожрет море, мы не будем винить себя за слабость, а будем гордиться тем, что потеряли жизни в борьбе за свободу!
– Воодушевляюще, – растерянно произнес побледневший Арий, отложив недоеденный ломтик пирога. – Прямо чувствую, как во мне просыпается непреодолимое желание нырнуть в убийственные воды.
Эсса метнула на него укоризненный взгляд и, склонив голову набок, постучала ногтем по краю небрежно нарисованной карты.
– Корабли стоят на западе. – Она провела по неровной кромке берега, размазав уголь. – Многие из них уже сгнили до дыр, но одна бригантина все еще способна выйти в море.
– Ты уверена, что справишься? – с недоверием спросил Шейн.
– В Раруне я ходила на фрегатах гораздо крупнее, и там не было Слез, впаянных в каждую балку для легкого управления. Со здешними кораблями при должной сноровке можно справиться даже в одиночку, главное – знать, как активировать кристаллы. И, к вашему счастью, я знаю!
– Вероятно, ар’сэт уже давным-давно вынули все кристаллы, чтобы очистить их от человеческой магии. – Шейн нахмурился, смерив Эссу взглядом, полным сомнения.
– Нет, – уверенно покачала головой девушка. – Слезы всё еще там. Судно стоит в миле от берега, добраться можно только на лодке. И да, лодку я тоже нашла! Так вот, ар’сэт никогда не поднимались на борт корабля – они боятся глубокой воды.
– Откуда ты это знаешь? – удивилась я.
Эсса загадочно улыбнулась и, выдержав паузу, призналась:
– Местный Хранитель становится очень болтливым, когда пытается произвести впечатление на глупого, неотесанного человека. Главное, чуточку ему подыграть…
– Что ж, значит, сегодня ночью мы или сбежим, или умрем, – подытожила Шеонна и медленно поднялась из-за стола.
Золотой шнурок в очередной раз выскочил из непослушных пальцев, слабый узелок у горла распустился, и ведьмовской шелк заскользил по спине. Я поймала завязки и сжала в дрожащих руках. Горячие искры гнева кольнули сердце – даже самое простое действие давалось мне с трудом, – и Эспер поспешил их затушить. Он безжалостно расправлялся с моими эмоциями: растерзал страх, прежде чем тот заострил ледяные когти, задушил сомнение, но злость, казалось, не боялась его клыков – стоило погасить одну искру, как на ее месте вспыхивали десятки.
Внезапно передо мной возникла Шеонна. Не проронив ни слова, даже не взглянув на меня, она перехватила золотые шнурки и ловко завязала крепкий узел, закрепив плащ на моих плечах. Но прежде чем я успела поблагодарить ее, вновь повернулась спиной, продолжив собирать вещи.
Эсса проверила свою наспех сшитую поясную сумку – в ней среди цветастых лоскутов дремал сытый альм, – приоткрыла входную дверь и воровато выглянула на улицу. Из темноты в гостиную впорхнула пурпурная амева, осыпав девушку мерцающей пыльцой.
– Нам пора, – тихо произнесла она, недовольно стряхнув сияющие крупицы с черно-белой челки.
Мы покинули дом в самый темный час, когда Шеадар погрузился в глубокий сон, а кристаллические фонари побледнели. Чернильная мгла сомкнулась над поселением, будто липкий кокон, оставив нас один на один с гнетущей тишиной, которая кралась по пятам и поглощала шорохи наших шагов, ловя их будто раздутая жаба хрупких мотыльков.
Ночь оказалась на нашей стороне – мы покинули Шеадар никем не замеченные. Во мне крошечным огоньком загорелась радость, но тревога, налетевшая на душу ледяным сквозняком, вскоре оставила от нее лишь чадящий фитиль.
«Слишком просто, – поделилась я своим беспокойством с Эспером, – слишком спокойно и тихо».
«Здесь всегда так тихо», – утешил меня тамиру.
Днем прошел проливной дождь, и теперь босые ступни утопали в грязевой реке, в которую превратилась узкая дорога, ведущая к Иль’рав. Холодная темная жижа пропитала широкие штанины, они неприятно липли к лодыжкам. Ноги часто скользили, но Эспер, будучи в шкуре крупного пса, прижимался ко мне боком, позволяя опереться на спину. Я крепко цеплялась за его лохматый загривок – порой так сильно, что боль простреливала мою собственную шею. Я вздрагивала, а тамиру лишь стискивал челюсти и терпел.
Арий шел по другую сторону от меня, готовый в любой момент поймать под руку. После нашего разговора у реки мы больше не оставались наедине и не обсуждали произошедшее. Изредка я искоса поглядывала на его сосредоточенное лицо и смущенно отворачивалась, ловя встречный изучающий взгляд. Я все еще не понимала, как относиться к словам Ария и неожиданно проявившейся нежности. Не позволяла себе слишком часто вспоминать теплоту его губ, касающихся кожи, и пальцы, ласково поглаживающие грубые шрамы. Я боялась.
Задумавшись, я слишком сильно сжала шерсть Эспера. Тамиру возмущенно рыкнул и неожиданно вторгся в мои мысли с громоподобным лаем, распугав их, будто воющих под окнами кошек. Я не стала ему противиться.
Мы прошли между изогнутыми колоннами – казалось, они мягко пульсировали в лунном свете – и направились к пещере, перед которой клубилось сияющее облако разноцветных амев. Шейн шел впереди, настороженно оглядываясь.
– Вам точно не нужна помощь? – спросила Эсса, когда мы остановились.
– Мои клыки крупнее, чем этот ящер, – ответил Эспер, отмахнувшись пушистым хвостом от амев; они взмыли над головой, осыпав спину тамиру радужной
