Ученик Рун. Том 2 (СИ) - Якубович Александр

После моего вопроса Витати как-то резко посуровела. Видимо, мой вопрос всколыхнул какие-то воспоминания. Скорее всего, как винефик попала в плен, а после — в рабство.

— С какими магами могу справиться? Если я здесь, то, как видишь, не со всеми, — уклончиво ответила девушка. — Ладно! Нечего прохлаждаться! Займись лучше делом каким, а тренировки продолжим завтра с утра, как и обычно…

Дел у меня было не так, чтобы много, но кое-что нашлось. Надо было бы сходить в город, послушать, что говорят. Зайти в тот трактир, где мы сидели с Торисом, да попробовать разыскать самого баронского отпрыска. Мы вроде решили, что он на днях зайдет за мной и мы вместе отправимся на поклон к его отцу, после того, как я получу жетон, но учитывая произошедшее… Надо попробовать найти парня самостоятельно. Ведь от идеи освоить верховую езду я не отказался.

Справедливо рассудив, что лишнее внимание мне ни к чему, я переоделся в одежду, в которой мы приехали в Шамоград. Штаны, правда, стали окончательно малы и приходилось демонстрировать всем окружающим свои тощие лодыжки, да и рубаха уже была тесновата. Куртку по такой жаре я не надевал, да и вряд ли бы в нее уже влез.

Кое-как затолкав в карман узких штанов кошель с монетами, я привычно повязал на запястье свой старый амулетик с руной Эо — который я сделал себе еще в Нипсе. За месяцы медная оправа погнулась, а камушек стал совсем тусклый, так что выглядел он не магическим амулетом, а простой безделушкой, которые таскают в моем возрасте все мальчишки. Кто в виде браслетов, кто — кулонами на шее.

По уму, у меня давно было достаточно денег, чтобы изготовить себе что-нибудь из серебра. Амулет был моей страховкой на случай, если кто-нибудь опять перережет мне глотку или ударит ножом, но неудобств он доставлял массу. Медь от пота и кожного жира постоянно зеленела, чем красила как кожу под собой, так и рукава одежды. Но чем-то именно этот амулет мне был дорог. Так что каждый раз, видя зеленое кольцо, оставленное на запястье амулетом, я только тяжело вздыхал и принимался скрести кожу речным песком, обещая самому себе уж на этой неделе сделать себе новый амулет, а старый — пустить на хлопушку, коих из-за тренировок с Витати я накрутил уже несколько ведер.

Но, как это и водится, на следующий день муки мытья забывались, а амулет возвращался на свое место — на запястье.

Уже двигаясь к воротам, я подумал, как на мое появление отреагируют горожане.

И не дойдя до выхода с территории поместья буквально десяток шагов, я остановился, будто вкопанный.

Меня не страшили городские улицы. Будь то маленький Нипс или огромный Шамоград — города были похожи друг на друга, это я четко усвоил за время нашего путешествия в дагерийскую столицу. Вот только всю свою жизнь я привык быть невидимкой, и даже когда я получил кольцо ученика мага, в Нипсе довольно быстро все ко мне привыкли. А в Шамограде я и вовсе сливался с толпой, потому что тут находилась главная Башня Круга. Для окружающих я был просто еще одним учеником, молодым парнем, что постигает тайны магии. Никто не знал, насколько я силен, кто мой учитель и на что я способен, если я сам им это не сообщал.

Но теперь, после того, как по науськиванию Эдриаса я сделал то самое «заявление» во время испытаний, все изменилось.

Я хорошо знал природу зевак. Достаточно определенному количеству незнакомых между собой людей разузнать что-то о конкретном человеке, что-то выбивающееся за пределы нормы, и мига не проходило, как все они превращались в стаю шакалов.

На меня будут смотреть. В меня будут тыкать пальцами. За моей спиной будут тихо перешептываться, куда бы я ни пошел.

Я точно знал, что так будет, ведь еще в Нипсе я не раз сам был частью подобной шуршаще-шепчущей толпы черни, что перемывает кости человеку, попавшему на всеобщее обозрение.

Мне нравилось быть учеником мага. Медное кольцо на моей груди притягивало уважительные взгляды окружающих. Но теперь весь Шамоград увидел, что я — ученик Осиора, Трибунального Истигатора Круга.

А это все меняло.

Окинув ворота взглядом, я уже было засобирался обратно — в свою комнату. Пойду, раздобуду какой-нибудь еды на кухне, пока не видит Ирман, и засяду крутить амулеты. Даже если барон Варнал не позволит мне зайти в его конюшни и получить уроки у своего сына, деньги мне пригодятся. Надо работать.

Но вдруг, меня окликнули:

— Эй! Рей! Рей! Иди сюда! Это я!

Вздрогнув от звука собственного имени, я оглянулся и увидел, что это был Торис.

Молодой баронет был все еще с лубком на руке, но одет совершенно простецки — в таких нарядах я выбирался на рынок, чтобы предложить купцам амулеты или сходить выпить кружечку сидра в трактир. А еще рядом с молодым Варналом не было видно старого слуги, который по предыдущим двум встречам с баронетом, преследовал своего господина и подопечного осуждающей тенью.

— Торис! Привет! — махнул я рукой, но быстро осекся.

Стоит ли так приветствовать молодого вельможу? Или я нарушил какое-нибудь неписаное правило?

Но было видно, что Торису буквально плевать на все правила. Парень выглядел, как надутый индюк, его буквально распирало от важности и гордости. Даже небольшие усики чуть топорщись в возбуждении. Видимо, у юного Варнала были хорошие новости.

Я быстро выскользнул за ворота, кликнув слугу закрыть за мной, и, не успел опомниться, как баронет подхватил меня под локоть и потащил куда-то вниз по улице.

— Ну, ты даешь! А ты чего не сказал, что великий колдун? И чего тех душегубов одним мизинцем не раскидал? А, понимаю… Меня боялся зацепить! Благодарю, благодарю! Мы с папенькой были на площади тогда, а он все идти не хотел… Даже в ложе место заняли! Ну, ты и выдал! А видел бы ты лицо герцога Торлорна, когда ты этот огненный поток наколдовал!.. Ух! А я сразу отцу рассказал, что теперь с тобой дружбу вожу! И что ты верховой езде обучиться хочешь! У нас, Варналов! Ох, папенька сразу оттаял! Говорит, хорошее дело будет, тебя же точно в гвардию позовут служить магиком! И не простым, а боевым! Может, к самой будущей императрице приставят в караул!

Мне едва удалось прервать поток Ториса и успокоить баронета.

— А ты чего так вырядился? — спросил внезапно парень. — Не по чину тебе как-то…

— Да так… Хотел незаметно в город сходить, на рынок, тебя может поискать… — уклончиво ответил я.

Торис же только важно покивал, мол, понял мою хитрую задумку. Сам он тоже был далеко не при параде. Как выяснилось, последние пару дней баронет приходил в обед к особняку и пытался выведать у слуг, где я и как со мной увидеться. Все хотел сообщить хорошие новости, да и его отец желал познакомиться и лично показать имперские конюшни будущему гвардейцу.

Все эти разговоры о службе в гвардии вместо учебы в Круге меня сильно сбивали с толку. Насколько я помнил планы учителя, никакая гвардия мне не грозила. Но, может, дело в том, что я показал на площади? Возможно, если раньше я мог отказаться от предложений аристократов, то теперь я такой роскоши буду лишен, и дело тут не только в моем учителе, сколько в каких-то других договоренностях между Башней и дворцом императора?

Но так как я ничего в происходящем не смыслил, то просто кивал в унисон всем догадкам Ториса, которыми баронет все сыпал и сыпал, пока мы двигались к северо-западным воротам, что стояли на стыке района Пяти Холмов и, собственно, северной части города.

Императорские конюшни были разделены на две части. Малая ее часть находилась на Замковой Горе, на территории императорского дворца. Там содержались личные скакуны императорской семьи, дворцовой охраны, гонцов и гостей престола.

Главные же конюшни были вынесены за пределы города, за северной стеной. Там размещались и основные стойла для животных гвардии, лошади бойцов шамоградского корпуса, там занимались племенной работой и разведением по мере возможностей. Еще за северной стеной был построен ипподром, к которым примыкали одни из городских конюшен — они были отделены от императорских. Там содержали лошадей те, кто не мог позволить себе собственную конюшню на территории особняка или жилья. Въезд верховых животных был строго регламентирован, особенно в северные районы. Если ты приводил внутрь стен лошадь, то должен был обеспечить и уход, и вывоз навоза с территории своего жилья. Все официальные владельцы лошадей, кто держал животных внутри Шамограда, платили специальный городской налог на уборку улиц и обслуживание колодцев, так что путники, что стремились в столицу, предпочитали останавливаться либо за пределами городских стен, загаживая косые улочки Двух Корон или района западных ворот еще сильнее, или же сдавали своих животных на конюшни, что стоило тоже недешево.