Друиды (ЛП) - Лливелин Морган

Я побежал следом, но гнев окрылил ее. Брига пронеслась через распахнутые ворота. Интересно это, должно быть, смотрелось со стороны: бежит женщина, а за ней по пятам несется главный друид карнутов. Часовой что-то кричал, но я не понял его слов. Хуже то, что я не понял Бригу. Она мчалась через форт, увертываясь от людей, собак, кур, перепрыгивая через корзины, стараясь выбирать дорогу посвободнее. Я почти настиг ее, как раз напротив дома Сулис, и в это время дверь распахнулась и сама целительница встала на пороге.

Дар целителя помог Сулис мгновенно понять происходящее. Она видела красную от гнева Бригу, довольного, но растерянного главного друида, и приняла решение. Поймав Бригу в объятия, она закрыла ее от меня.

— Брига, бедная, тебя напугал главный друид? Не бойся. Пойдем со мной. Утром разберемся. Посмотри, у тебя все одежда в песке. Ты совсем измучена. Давай-ка ты сейчас немножко полежишь в горячей воде, а потом поешь. Давай? — Сулис ворковала особым голосом, и Брига сдалась. Она позволила целительнице обнять себя за плечи и увести в дом. Дверь захлопнули у меня перед носом.

Я забыл поднять капюшон; меня узнали, и вокруг немедленно собралась небольшая толпа. Все хотели поговорить о завтрашнем празднике. Мне пришлось отвечать на десятки вопросов. Это же было мое племя! Меня то и дело дергали за рукав, спрашивали об особых требованиях на Белтейн, задавали вопросы о способах очищения, о том, как надо понимать тот или иной закон, высказывали свое мнение и предлагали какие-то вещи, а я хотел только одного — быть вместе с Бригой. Объяснить ей. Как-то исправить положение.

Поздно ночью я тихо постучал в дверь дома Сулис. Открыл Гобан Саор. Он выслушал меня и, не приглашая внутрь, сказал:

— Подожди. Сейчас сестру позову.

Вскоре дверь снова открылась, и на улицу поспешно вышла Сулис.

— Брига спит, Айнвар. Что ты с ней сделал?

— Что она тебе сказала? — Я не собирался пускаться в пространные объяснения.

— Не так уж много. Сказала только, что ты ее обманул.

— Она все не так поняла!

— Я так и подумала. Как-то на тебя не похоже. Но она очень зла, Айнвар. Она считает, что ты решил заманить ее в Орден. Она бы и сама пришла, как только решила бы, что готова. В этих словах мне послышалась надежда.

— Так она останется у тебя, Сулис?

— Она и так у меня. Говорит, что ушла от Крома Дарала, а больше ей идти некуда. Конечно, мы надеялись на такую возможность. Под одной крышей ей против меня не устоять. Но мне все-таки хотелось бы знать, что у вас произошло.

— Да ничего необычного, — коротко ответил я.

Сулис недоверчиво посмотрела на меня.

После бессонной ночи на рассвете я пел гимн для солнца Белтейна. Похоже, ни Брига, ни Кром Дарал не участвовали в обряде, во всяком случае, я их не заметил, хотя, конечно, вглядывался в танцующих, когда мог. Но на меня свалилось слишком много забот, чтобы думать еще о и них. Человека Айнвара больше не было. Остался только Хранитель Рощи. В полдень, когда мы оказались рядом с Сулис, она улучила минутку и деловито заметила:

— Брига не пришла на праздник. А ведь собиралась танцевать сегодня вокруг дерева. Так нет, сидит дома и никого не желает видеть.

— После, — только и сказал я.

Девять дней и девять ночей длится праздник Белтейн. Закладываются основы нового поколения, начинается новая жизнь. Даже Лугнасад, праздник урожая, не сравнится с радостью Белтейна. Сначала Диан Кет рассказывал о законах, относящихся к браку, затем молодые обменивались подарками, потом пары танцевали вокруг дерева. Гремели барабаны, трубили трубы, пели друиды; теплый весенний воздух благодетельным шатром укрывал зрителей и танцоров. Все больше пар входили в круг. А потом люди попадали на плодородную землю, как лепестки цветов осыпаются с кустов. Кельты — люди страсти, а страсть нам подарил Источник. Девять ночей и девять дней мои люди выражали благодарность Источнику. И над всем этим стоял главный друид. Сколько бы не было людей, а голова должна быть одна.

Когда последние измученные пары отправились домой, я тоже вернулся к себе, и застал дома Тарвоса, присматривающего за Лакуту. Не скрывая удивления, я спросил:

— А когда же ты ушел с поляны? Я вообще не видел тебя среди танцоров.

— Давно ушел. Танцуют те, кто женится, а я пока не надумал. Вот и решил: пойду, взгляну, как тут Лакуту. Надо же Дамоне когда-нибудь побыть с мужем.

— Ну что же, правильно решил, — одобрил я.

Бык пожал плечами.

— Да мне все равно делать нечего. Ладно, раз ты пришел, я пойду. Если тебе ничего не нужно...

— Нет, нет, все в порядке. — Я жестом попрощался с ним. — Ах, да, Тарвос! — окликнул я его уже возле самой двери, — Есть какие-нибудь новости от арвернов?

Он широко улыбнулся.

— Да, кричали тут по ветру. Верцингеторикс — новый король. Как раз перед Белтейном и выбрали!

Именно так, подумал я, закрывая глаза. Выборы должны были состояться накануне, когда на берегу реки я шепнул его имя, зарывшись в волосы Бриги.

Глава двадцать первая

Ко мне пришел недовольный Огмиос. Прямо с порога он заявил:

— Кром Дарал удрал из форта!

— Как это? Что ты имеешь в виду?

— Да вот это самое. Женщина из секванов, которую он выбрал, оставила его с носом. И он сбежал. Наверное, в Ценабум. Я всегда знал, что он трус. Но теперь у нас на одного воина меньше. Хотя какой из него воин...

— Не стоит так поспешно его осуждать. Он же — твой сын.

— От пленной женщины. А теперь другая пленная женщина наплевала на него. И правильно сделала!

— По-моему, ты его слишком низко ценишь, — холодно сказал я. — В том, каким он стал, есть и твоя немалая заслуга.

— Ты его оправдываешь после того, как он сбежал ночью, как вор?

— Знаешь, Огмиос, Кром Дарал был моим другом. А я, между прочим, не судья.

Я позвал Тарвоса и попросил отправить в Ценабум сообщение о том, что главный друид карнутов просит оказать содействие Крому Даралу, а если это возможно, предоставить ему место в окружении одного из князей. Но сам Кром Дарал не должен знать об этой просьбе.

Тарвос удивленно посмотрел на меня.

— Может, его еще и королю принять?

— Нет, Тарвос. Королю не надо. Но есть ведь и другие… Надо попросить Котуата, он хороший человек.

Меж тем на землях арвернов события развивались стремительно. Власть Верцингеторикса крепла, несмотря на противодействие его дяди. Отстраненный Потомар вместе с Гобаннитио и другими приспешниками покинул Герговию и перебрался в крепость Алезию, к мандубиям. Из этого племени вышла жена Потомара. Может быть, он надеялся обрести там поддержку и снова попробовать претендовать на трон арвернов. Мне такой расклад казался сомнительным. Воином Потомар был посредственным, и арверны правильно сделали, что поменяли его на Верцингеторикса.

На протяжении всего лета ко мне стекались вести о новых и новых чужеземцах, прибывавших в свободную Галлию. Некоторые сведения передавали крикуны, другие доставлялись через сеть друидов. Члены Ордена из самых дальних земель при каждом удобном случае навещали Рощу, обновляя и укрепляя свои связи с сердцем Галлии. Каждый приносил вести, каждый уходил с моим напутствием. Я просил нести в племена мысль о необходимости единства, обращал внимание на нового вождя арвернов, единственного, способного по-настоящему противостоять Цезарю, если вдруг настанет такая необходимость. А в том, что она настанет, я не сомневался. Куда ни посмотри, везде виделись знаки растущего римского влияния. Быть друидом иногда означает знать то, чего лучше бы не знать.

Время шло, и наши виноградники под моим руководством набирали силу. Сначала карнуты сомневались в том, что из этой затеи что-нибудь выйдет, но лозы росли и крепли, и росли надежды тех, кто за ними ухаживал. Мы пели песни для виноградных лоз и танцевали среди шпалер. Хотя будущий первый урожай ожидался только через несколько лет, мужчины и женщины вслух мечтали о том дне, когда наш труд и наши жертвы принесут плоды, и ломкие ветви согнутся под тяжестью рубиновых ягод, а вино, полученное из них, наполнит чаши.