Долг платежом красен - Арина Алисон

Встретили нас радостно, и было решено провести внеплановую олимпиаду, благо мы подарков навезли. Три дня гуляли и каждый день по бочке вина выставляли. Всем хоть по паре кружек, но досталось. По вечерам жгли костры, пели песни, водили хороводы. Мне было так хорошо дома, что если б не долг выдать сестер замуж, я бы в столицу и не стал возвращаться.

В какой-то момент, меня посетило удивление: а где же Ирвин. Ведь до его имения несколько часов езды, пусть не в первый день, но на второй, он мог же приехать. Когда я поинтересовался у сестриц, не слышали ли они о Ирвине, они тоже обеспокоились. Рэм на наши вопросы не смог ничего толкового ответить, и старательно уходил от вопросов, а потом и вовсе сославшись на дела, сбежал.

Оставив его в покое, мы решили сами проверить — в чем проблема. На следующий день после тренировки и завтрака, никому ничего не говоря, поехали в имение тёти.

Подъехали мы с сестрами к замку Ирвина в районе обеда. Самое удивительное, на нас никто не обращал внимания. Никто не открыл ворота, никто не вышел навстречу. Стражники, находящиеся на стене, угадывались лишь по торчащим шлемам. Похоже, что они резались в карты. Ворота оказались не заперты. Во дворе присутствовала лишь парочка служанок, которые громко трепались между собой, не обращая на нас внимания. Та-ак…

Пройдясь по замку и заглянув почти во все комнаты, мы убедились, что везде отсутствует порядок и дисциплина. Осмотрев все, мы отловили пару слуг и подробно расспросили о том, что здесь происходит. Полученная информация потрясла и завела нас. В полной ярости я ввалился в комнату, где за столом и под ним расположились братец, его управляющий, старший охраны и еще несколько человек, о которых можно было догадаться лишь по сапогам, торчащим из-под стола. Сестрицы залетели следом за мной и замерли на пороге, с возмущением глядя на это безобразие.

— О, гости! Рады вас видеть. Мы тут празднуем, присоединяйтесь. Эй, кто там есть! Тащи вина, и налей гостям! — заорал управляющий и попытался встать, но тут же рухнул на лавку.

Я медленно пошел к нему. Мужик, сидящий рядом с управляющим, попытался обнять меня за талию. Тут меня как прорвало. Врезав со всей дури в глаз этому козлу, я начал обрабатывать его посохом. Братец, лежащий мордой в салате, приподнял голову, и, увидев процесс вразумления, попытался возмутиться, типа кто тут хозяин, и тоже получил в глаз. Сестры решительно включились в процесс воспитания.

К тому моменту, как мы закончили выдавать свое возмущение их плохим поведением, у Ирвина горели бланжами оба глаза, с трудом шевелилась рука и прорезалась хромота на правую ногу.

Управляющему повезло меньше всех: у него была вывихнута рука, и хромал он на обе ноги. Старшему охраны тоже немало досталось, но он умудрился извернуться и не получил серьезных повреждений.

— Если не хотите получить через несколько лет копию покойного дядюшки, я рекомендую не вмешиваться в процесс-с-с вос-с-спитания, — чуть не переходя на шипение, посоветовал я, прибежавшим на шум тетушке и Тинэе.

— Не отвлекайтесь от столь полезного дела, — крикнула нам Нинэя, и, схватив за руки мать и сестру, потащила их из комнаты.

Вытащив братца и управляющего на крыльцо, я потребовал срочно собраться всем слугам и охране во дворе. Видя перед собой наглядный пример наказания, собрались все быстро. Выглядели все совершенно расхлябанно. А ведь когда мы первый раз к тете приезжали в гости, и слуги, и охрана выглядели безупречно. Мда-а. Надо срочно вправлять народу мозги на место.

Выдал указание построиться всем слугам, невзирая на возраст и должность, в колонну по четыре. Девчонкам из команды, приказал помочь этому стаду баранов поскорее разобраться. Помогая себе посохами и ногами, девочки за пол часа всех выстроили. Выдав проникновенную речь на тему, в кого они превратились, и как низко упала их дисциплина, я уверил их, что это очень плохо. Состроив что-то наподобие улыбки, сообщил, что мы прямо сейчас начнем это безобразие исправлять.

Расставив членов моей команды вокруг выстроенных в колонну слуг и охранников, я обрадовал всех сообщением, что будут они маршировать вокруг замка, до тех пор, пока не выучат песню и не начнут шагать в ногу. Дав сигнал на старт, я добавил, что особо ленивых и непонятливых будут подгонять палками. Кивнув мне, что поняли намек, моя команда запела песню, маршируя на месте.

Легко на сердце от песни веселой.Она скучать не дает никогда.И любят песню деревни и села,И любят песню большие города…Нам песня строить и жить помогает,Она как друг, и зовёт, и ведёт,И тот, кто с песней по жизни шагает,Тот никогда и ни где не пропадет…

Когда все в колонне присоединились к маршу, мои девчонки двинулись со двора вокруг замка.

Проследив за колонной, я повернулся к братцу и его собутыльникам. Чтобы с ними можно было говорить, их необходимо было привести в чувство. Пришлось послать трех здоровых мужиков окунать развесёлую компанию в бочки до полного просветления.

Фыркая и отплевываясь от воды, они пытались вырваться и сбежать. Но мужики держали их крепко. Через пять маканий Ирвин и его собутыльники, выпучив глаза, рефлекторно начали изображать лягушачий стиль плавания.

Разглядев на лицах пробуждающийся мыслительный процесс, послал их с Нираной и Нинэей по бокам, чтоб не сбежали, во главу марширующей колонны.

Я же расположился на высоком крыльце и наблюдал за тем, как маршировала с песней колонна ленивых слуг во главе с моим братцем. Через какое-то время ко мне присоединились сёстры, убедившись, что Ирвин добросовестно шагает со всеми.

Часа через четыре от начала марша, в распахнутые ворота въехали три всадника. Спрыгнув на землю один из них начал громко орать, однако за пением его было плохо слышно. В это время колонна проходила мимо ворот, и я дал сигнал заткнуться. Присмотревшись к оравшему мужику, я узнал отца. А орал он, оказывается, выказывая свое возмущение нашим поведением. Что-то вроде того, какое мы имеем право здесь командовать, бить своего брата, и позорить его перед подданными. Мол, Ирвин — старший брат, и вообще пьет он не так уж и много…

На последних словах отца меня переклинило. Так он, оказывается, знал, что Ирвин пить начал и ничего не сделал, чтобы этого не допустить?! В три прыжка я долетел до отца. Увидев перед собой мое лицо с красными от ярости глазами, и почувствовав острие посоха, упирающееся ему в грудь, он испугано замолчал.

— Та-ак ты зна-ал-л, что он пьет, и ничего не сде-елал-л?! — заорал я, с трудом удерживаясь, чтоб не навешать и папаше, как братцу.

— Э-э… м-м…, Ли, доченька… он же твой брат и мой сын — заблеял перепуганный отец, стараясь незаметно отступить назад.

— Вспомнил, наконец, что детей имеешь?! Но ты еще забыл упомянуть, что ты, как отец, обязан следить за тем, чтобы дети не позорили родовое имя. Напиваясь, как свинья, не следя за порядком и слугами, не заботясь о своей жене и ее матери, Ирвин позорит не только себя, но и всю семью. А ведь он давал клятву! Ты, зная о его поведении, ничего не сделал, чтобы это изменить?! — оскалив зубы, орал я, медленно надвигаясь на отца.

Тот, втянув голову в плечи, и хлопая глазами, молча отступал назад. В этот момент между мной и отцом возникла тетя Оливия.

— Девочка моя, не надо бить своего отца. Он конечно в чем-то виноват, но я тебя прошу, не сердись на него, он хороший, — поспешно затараторила тётушка.

Я с трудом сконцентрировал свое внимание на ней. Пару минут я пытался понять, что она говорит. Поведение братца до такой степени возмутило меня, что я никак не мог успокоиться. Столько сил, времени и здоровья было затрачено нами на то, чтоб он женился на Тинэе. Я ведь надеялся, что он поможет собрать некоторую сумму на приданое сестрам. Если всё оставить как есть, тут не только приданное не появится, но и богатое имение придет в упадок.

Какое-то время я рассматривал тётю. Она смутилась, даже волосы пригладила и потупила взгляд.

— Тётушка?! Не поняла? А почему вы всё ещё не замужем за моим отцом? — возмущенно воскликнул я.

От такого поворота сюжета тетя Оливия и отец синхронно вздрогнули, раскрыли рты и округлили глаза. Несколько раз попытавшись что-то сказать, тётушка спряталась за спину моего папаши. Мой сердитый взгляд уперся в отца. Судорожно сглотнув, он отступил назад, чуть не наступив тете на платье.

— Ты что, за полтора года не нашёл времени сделать тёте предложение?! — рявкнул я на папика.

Он замотал головой. Не понятно было, о чём это он машет.

— Немедленно привести священника! Мы сейчас женить отца будем, — заорал я, обращаясь к своим парням.

Род с Тарэном рванули в дом. Папик и тетя усиленно замахали головами, пытаясь что-то сказать.

— Вы что, про-отив?! — рыкнул я в их сторону.