Ночная смена - Энни Краун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Показывай дорогу, — кивает Винсент.
Жаль, что я немного не прибралась перед тем, как бежать в книжный магазин. Кровать застелена, а пол пропылесосили несколько дней, но письменный стол — настоящая катастрофа. Вся поверхность завалена стопками блокнотов, ручками, ароматическими свечами, средствами по уходу за кожей, косметикой и одним тампоном в индивидуальной упаковке, которую я хочу забросить на орбиту. Книжная полка ИКЕА, втиснутая в угол рядом, переполнена нечестивой смесью старой английской литературы всех веков и жанров, и любовных романов разной степени пошлости. Даже пробковая доска, висящая на стене, завалена фотографиями, корешками билетов и визитными карточками.
Естественно, Винсент направляется прямо в бардак.
Сразу становится неловко, но это справедливо, что он будет разглядывать все в моей комнате. Я пользовалась его ванной, а также испытала оргазм в постели.
Стоит прикусить язык и позволить парню рыться в моих вещах.
Я снимаю промокший от дождя кардиган, чтобы положить его в корзину для белья, бросаюсь к кровати, взбиваю подушки и разглаживаю комки на одеяле, затем, переминаясь с ноги на ногу, осматриваю комнату в поисках чего-нибудь еще, чтобы занять руки. Взгляд останавливается на Винсенте. Его широкие плечи согнуты, а голова склонена набок, чтобы читать корешки книг на полке. Вид его — в моей комнате, в мокром после дождя свитере, джинсах и носках — настолько домашний, что сжимается сердце. Я хочу завернуть его в одеяло и держать здесь вечно.
Интересно, чувствовал ли он то же самое, когда я была у него в комнате?
— Хватит прыгать по всей комнате, присядь, Холидей, — говорит Винсент. — Ты вызываешь пассивное беспокойство.
Я фыркаю и опускаюсь в рабочее кресло, складывая руки под бедра, чтобы больше не ерзать. Винсент приподнимает бровь, как бы спрашивая «ты в порядке?»
— У меня никогда раньше не было парня в комнате, — признаюсь я. — Ну, Перри Янг приходи, но это был первый год в старшей школе, и мои родители были там все это время, так что на самом деле не считается.
Винсент фыркает.
— Они сопровождали тебя на свидании? Жестоко.
— Это было не свидание. Мы были партнерами по проекту для отличников английского языка. И я была на целых десять дюймов выше его, так что романтического интереса с обеих сторон не возникало. Там есть наша фотография на выпускном вечере — в верхнем левом углу, — я снова вскакиваю на ноги и указываю на фотографию на пробковой доске. — Мы не ходили туда вместе. Это была групповая фотография. Но, смотри, я даже не надела каблуки.
Винсент проводит кончиком пальца по носку моей балетки, выглядывающему из-под темно-синего платья, затем постукивает по фотографии с мальчиками.
— С кем из них ты встречалась? — спрашивает он.
Я ковыряю воображаемый заусенец на большом пальце.
— У меня никого не было в старших классах.
Это как потрогать старый синяк, который, как я была уверена, зажил. Девушка на фотографии, возможно, улыбается, но я знаю, какой несчастной она была в тот вечер. Знаю, что ее сутулые плечи, балетки, простое темно-синее платье — длиной в пол, без рукавов, без блесток — все это было сделано для того, чтобы не привлекать внимание. Чтобы стать меньше. И я знаю, что колледж изменил ситуацию к лучшему, но мне все еще больно, когда смотрю на фотографии этой девушки и задаюсь вопросом, сколько ее страха и боли все еще живет во мне. Иногда задаюсь вопросом, смогу ли когда-нибудь преодолеть потребность отойти на второй план.
— Жаль, что мы не ходили вместе в старшую школу, — внезапно говорит Винсент.
Не знаю, почему сжимается грудь и щиплет глаза. Я тоже так думаю. Но потом пытаюсь вызвать в воображении образ подростка Винсента, и все, что у меня получается, — это Трой Болтон29, разгуливающий по коридорам Ист-Хай в хорошо поставленном музыкальном номере с баскетбольным мячом под мышкой.
— Бьюсь об заклад, ты бы издевался надо мной, — выпаливаю я. Винсент выглядит искренне обиженным, поэтому добавляю: — Не потому, что ты был тупоголовым спортсменом или что-то в этом роде. Я была невыносимым ботаником с двумя друзьями.
— Ты все еще такая, но я не издеваюсь из-за этого, не так ли?
Он уворачивается от моего удара в плечо.
— Ладно, ладно, — говорит он. — Держи. Сравняем счет.
Он лезет в карман джинсов и достает телефон. Немного прокрутки и несколько нажатий и вот он уже держит экран у меня перед носом. Это Винсент-подросток, у него волосы длиннее, а телосложение на тридцать фунтов стройнее. Смокинг тоже немного маловат. Но парень на фото определенно сердцеед.
— Отвали, — ворчу я. — От этого не легче.
— Что ты имеешь в виду? Посмотри на рукава, Холидей. Они даже не доходят до запястий.
Он прав. Это странно мило.
— Это с выпускного бала? — я спрашиваю.
— Вообще-то, я был второкурсником. Меня попросила сестра товарища по команде.
У девушки на фотографии рядом брекеты и завитые волосы, которые выглядят так, будто на них было слишком много лака для волос, но у нее уверенная осанка и красивая фигура девушки, которой, вероятно, нравилось учиться в старших классах. Я вроде как ненавижу ее за это. А потом мне становится плохо, потому что она в буквальном смысле ребенок. Несмотря на определенно позаимствованные у мамы туфли на шпильках, которые носит на фотографии, она едва достает Винсенту до подмышки.
— Какого ты был роста? — уточняю я, все еще разглядывая этого нелепого мальчишку на фото.
— На этой фотографии? Без понятия. Однако, на первом курсе колледжа был уже 6,4 фута30. Отличный рост для баскетбольной карьеры и ужасный для одежды.
Я торжественно киваю.
— Найти подходящие штаны было кошмаром.
— Видишь? — говорит Винсент, убирая телефон. — Мы, вероятно, стали бы друзьями.
Я качаю головой.
— Ни за что. Эти волосы и щенячьи глазки? Ты бы разрушил мою жизнь, Винсент.
Мгновение он смотрит на меня, глаза мерцают, словно от желания что-то сказать, но Винсент просто качает головой и поворачивается обратно к книжной полке. Он берет с нее книгу в мягкой обложке. Это пьеса Оскара Уайльда. Если Винсент и заметил, что рядом стоит потрепанный экземпляр «Сумерек», то никак это не прокомментировал.
— Ты же не собираешься начинать читать это мне? — спрашиваю я, усмехаясь.
— Тебе бы это понравилось, не так ли? — бормочет Винсент. Он ставит книгу обратно на полку, прежде чем бросить на меня взгляд. — Я могу рассказать тебе Шел Сильверстайн, если это
