Жизнь за бессмертие - Борис Бабкин

— Он поехал за город, — сообщил по сотовому Рауль. — Остановился около поста дорожной полиции…

— Молодец, — послышался голос Марка. — Возвращайся. Ты сделал свое дело так, как нужно. Я немного задержусь, — добавил он.

— Ничего нового, — сказал по-английски Ночной Дождь.

— Почему жив Одинокий Путник? — спросил голос в телефоне. — Повелитель недоволен, — добавил он.

— Одинокий Путник, сам того не зная, — спокойно проговорил, усмехнувшись, Ночной Дождь, — помогает нам. Точнее, не он, а человек, который сейчас с ним. Кто он, нам неизвестно, — качнул он головой. — Но наш человек сообщает нам обо всем, что знает Одинокий Путник. Поэтому его наказание откладывается. За предательство наказание — смерть, — торжественно произнес он. — Но живой он принесет больше пользы.

— Очень хотелось бы, чтобы ты был прав, — помолчав, проговорил собеседник. — Когда будет решен вопрос с женщиной?

— Я хотел бы совета, — вздохнул Ночной Дождь. — Одна она никуда не сможет поехать, чтобы продать алмаз. А к кому она может обратиться?

— Только к Беловым. А они не хотят продавать алмаз. Получается замкнутый круг, — усмехнулся он. — И я не думаю, что Сиротина, то есть Богатырева, будет продавать алмаз без согласия Беловых. А учитывая, что друг Белова убит, он не станет продавать, и более того, в каждом, кто окажется покупателем, будет видеть убийцу своего друга. И я вот о чем хотел спросить… Может, следует помочь Белову найти убийцу?

— Но убийцы мертвы, — помолчав, напомнил абонент.

— Но заказчик неизвестен, — фыркнул Ночной Дождь. — А мы отдадим Белову именно заказчика.

— И кто же это будет? — задал вопрос абонент. — Я надеюсь, ты понимаешь, что Белов не глуп и не примет человека?..

— Одинокий Путник, — спокойно проговорил Ночной Дождь, — и это будет хорошо вдвойне. Белов получит заказчика, а мы получим алмазы. Оба, — кивнул он, — без всякого насилия. А мы руками Белова накажем Одинокого Путники за предательство.

— А если Белов разговорит Одинокого Путника, — поинтересовался абонент, — и тот все расскажет? Тогда нас с тобой…

— Белову все равно, кто там охотится за алмазами и зачем, — усмехнулся Ночной Дождь. — Он просто жаждет мести. Но предположим, он захочет что-то узнать и Одинокий Путник расскажет ему все, что знает. И чем нам это повредит? — пожал он плечами. — Ничем, кроме как подтвердит Белову то, что Одинокий Путник превысил свои полномочия. И все, — кивнул он. — Этим он только подтвердит, что выполнял задание. В результате мы накажем предателя и получим алмазы.

— Я могу позволить это, — помолчав, заговорил абонент. — Но при условии твоей полной ответственности за это. Если что-то пойдет не так, ты будешь недостоен носить пояс воина. Ты согласен?

— Я могу подумать? — помолчав, спросил Ночной Дождь.

— Ты забыл закон воина, — усмехнулся абонент. — Действуй без раздумия. Если есть сомнения, значит…

— Дело в Белове, — вздохнув, проговорил Ночной Дождь. — Он непредсказуем. И он может продолжить поиск заказчика. И тогда выйдет, что я помог ему выяснить, что именно…

— Вот ты и озвучил мои соображения, — прервал его абонент. — Это выведет Белова не только на…

— Извините, мой господин, — произнес Ночной Дождь. — Просто я не подумал обо всем…

— Нужно взять оба камушка бессмертия, — требовательно заговорил абонент. — И запомни, Юзавши, — добавил он, — если кто-то сумеет взять хотя бы один раньше, ты будешь у камня позора. — И телефон с той стороны отключился.

— Ты меня просто убьешь, — прошептал Ночной Дождь. — Потому что с моей смертью умрет и правда о тебе. Но я могу опередить тебя, повелитель, — криво улыбнулся он. — Правда, меня все равно убьют, но когда меня будут подводить ко рву с крокодилами, я буду слышать вопли от соседнего рва. Хотя пока я не собираюсь умирать никак, — качнул он головой. — И поэтому работаю на тебя, мой повелитель…

— А я не думала, что ты приедешь, — обвила руками шею Пончикова женщина лет сорока.

— Да не из-за тебя я приехал, — процедил полковник. — Как себя фельдшер ведет?

— Да как ведет?.. — удивилась женщина. — Нормально. Она же замужем и ребенка ждет. А почему ты так ею заинтересовался? — подозрительно спросила она. — Меня, что ли, тебе мало? Я ведь могу твоей Олеське позвонить…

— Заткнись, дура! — проорал полковник. — Значит, говоришь, ведет себя по-прежнему?

— Ну да, — явно не понимая вопроса, кивнула женщина. — Но ты можешь говорить яснее? — недовольно поинтересовалась она. — То ты об иностранцах этих спрашиваешь, теперь о том, как она себя ведет… Что-то я не пойму тебя.

— Я тебе плачу не за то, чтобы ты что-то понимала, — недовольно буркнул Пончиков, — а за то, чтобы присматривала за этой врачихой. Почему не сообщила о том, что у них были гости? — недовольно спросил он.

— Знаешь что, Валера, — усмехнулась она, — да иди ты мимо двери. И забудь мой номер и меня! — Женщина указала на дверь.

— Ну, Сонька! — зло воскликнул Пончиков. — Ты у меня получишь теперь…

— А я в милицию твою пойду, — хмыкнула она, — и расскажу, что ты мне велел за Женькой Богатыревой следить и за гостей еённых говорить. И что ты иностранцев хочешь найти. И, что платил за это мне, а когда я отказалась тебе помогать, угрожать начал. И Лесе твоей кое-что расскажу и покажу, — засмеялась она. — Кстати, ты ничего о женушке своей не знаешь? — злорадно спросила она.

— А чего я должен знать? — взбесившись от ее слов, — процедил Пончиков. — А ты, если стучать пойдешь, долго не проживешь, — кивнул он. — Я тебе точно говорю. Ты же знаешь мои возможности. Так что, Сонька, закрой свой ротик и молчи, а то неизвестно, когда на голову кирпич упадет. Ты же на рынок каждые выходные ездишь. А в дороге всякое случиться может. Да и на рынке тоже, — усмехнулся Пончиков. — Раньше я тебя отмазывал, а сейчас… — А на тебя там многие ой как зубы точат. Да и не только зубы. А если я через тебя пострадаю, тебя точно завалят, — заявил Пончиков. — А что касается Леси, то ты ей и…

— Я твою Лесеньку видела с Утраевым, — заявила она. — В баре у Центрального. А там для важных клиентов и кабинеты есть, — засмеялась она. — Лесенька твоя туда поднималась, через пять минут за ней и полковник пошел. Если думаешь, что вру, — опередила она открывшего рот полковника, — поинтересуйся у бармена. Тогда Касатка работал. Он тебе скажет, — кивнула Софья.

— Врешь! — зашипел Пончиков. — Врешь, сучка!..

— Да ты не дергайся, Валерий Аркадьевич, — усмехнулась явно не испугавшаяся Сонька. — Я же если тебе смажу по физии, ты зубы повыплевываешь. Ты же, как твоя фамилия, — Пончик. Одно у тебя не отнять, — вздохнула она. — В постели умеешь ты бабу довести разными штучками. А внешне ты… — Она махнула рукой. — Но мне ты больше не нужен. Уж больно ты из себя строить начал. И платить обещаешь, а не платишь. За все время только бутылку шампанского привез да шоколадку. А жрешь за двоих. Все метешь, чего ни поставишь. Так что проваливай и не забудь: если что со мной случится — тебя первого заберут. А насчет тебя в милицию я не пойду. Вас, оборотней, вона сколько вылавливают. Рано или поздно один черт попадешься.

— Если за Леську наврала, — процедил он, — я тебе устрою жизнь веселую!..

— А что? — открыв дверцу машины задержался Пончиков. — Вполне может быть. Вот и понятно, кто звонит и откуда он все знает. Ах ты, сучара! — процедил он. — Утраев. Значит, ты к Леське подстроился, а на меня жути нагоняешь?! Точно! — Выматерившись, он сел в машину, захлопнул дверцу, завел мотор. Вздохнув, подрагивавшими пальцами вытащил сигарету. — Вот, значит, кто про алмазы узнал. Леська, гадина, — процедил Пончиков. — Она, точно она Толику рассказала, а он вспомнил про тот год, поэтому и знает все. Значит, решили мной попользоваться?.. — Пончиков тяжело вздохнул. — А я, идиот, куда полез? — Махнув рукой, вдавил прикуриватель. — Гадина, — прошептал Пончиков. Посмотрел на дом Софьи и увидел ее, смотревшую в окно. Погрозил ей кулаком и тронул машину.

— Тьфу на тебя, гад! — плюнула в окно Соня и вздохнула. — А ведь он и убить может, — пробормотала она. — Не сам, конечно, а натравит кого-нибудь. И что делать? — Тяжело вздохнув, она посмотрела на висевшую в углу икону. — Пойду и все обскажу фельдшеру. Пусть Женька знает обо всем… Хотя она же в милицию заявит. А что я ей сделала? Ничего. А про Пончикова пусть знает. Хотя нет, — тут же передумала Соня, — Пончиков полковник, и все у него схвачено. Но я ему все же сказала про Олеську, — усмехнулась она. — Вот нехай с ней и разбирается.

— Папа! — глядя в окно, позвала Алла. — Полковник приехал. Ты Пончиком его называл.

— Он и есть Пончиков, — отозвался вышедший из кухни Кедров. — И какого ему понадобилось? — проворчал он. — Снова будет о приезжих говорить. Но его-то ведь только те интересовали, которые к Богатыревым приехали.