Русская история. Часть II - М. Воробьев

Императорская речь была совершенно неожиданной, ожидали совсем другого. Император задерживался в Москве, а текст речи был послан в Петербург, и когда министр внутренних дел Ланской прочитал эту речь, он не поверил, что все это было сказано императором. Поэтому когда император вернулся, его министр сразу испросил аудиенцию и почтительно вопрошал: неужели это все действительно было {82} сказано Его Величеством? Император подтвердил, что так оно и было, и что он об этом не жалеет Ланской был умный и способный человек, который понимал необходимость реформ и начал работу.

3. Проекты освобождения крестьян

Министерские чиновники быстро разработали три варианта освобождения крестьян. Первый вари ант был самый простой: объявить манифестом, что крестьяне свободны, но без земли — и дело с концом. Второй вариант был очень сложный, потому что крестьян надо было освобождать с землей, но землю при этом брать у помещиков, а им как-то возместить убытки. Где взять деньги? У крестьян их нет — значит, надо вводить какие-то займы, финансовые операции. Все это настолько сложно и опасно, что рассчитать все быстро невозможно. Третий вариант очень понравился самому министерству, потому что это обеспечивало людям работу и отсутствие больших затрат. Следовало постепенно перевести крестьян сначала в какие-то временно-обязанные положения, потом заменить барщину на оброк, потом сократить этот оброк, потом ввести какие-нибудь доплаты, переплаты, выплаты и так далее.

Первый вариант, конечно, не проходил совсем, потому что если освободить крестьян без земли, то по всей Российской империи поднимется крестьянский бунт. Землю, которую крестьяне обрабатывали, они считали своей, и объяснить им, что это не так, было очень сложно.

Когда эти три варианта представили императору, он сказал, что рассматривать их вообще не будет, потому что нужно ждать инициативы от дворянства, т. е. от владельцев земли и от владельцев крестьян. Александр предусмотрел, что если он начнет действовать исключительно силовыми методами, то тем самым он фактически может лишиться поддержки, которую всегда оказывало самодержавию дворянство. Просчитать в таком случае перспективы не представлялось возможным, но помнить о том, что все заговоры XVIII и XIX веков устраивались именно дворянами, нужно было всегда.

Резонанс был очень велик, стало формироваться общественное мнение. Дворянство разделилось на тех, кто не желал никаких реформ, и тех, кто считал, что реформы необходимы. Правда, те, кто считал, что реформы необходимы, не имели на этот счет никакой определенной точки зрения. Одни считали, что крестьян нужно освободить без земли, другие — что земли надо дать очень мало, третьи — что им вообще всю землю надо отдать, четвертые — что нужен выкуп и т. д. Во всяком случае, общественное мнение пришло в движение и какие-то определенные мысли стали формулироваться. В министерство внутренних дел пошли записки от некоторых помещиков, которые хотели освобождения крестьян, и от некоторых ученых профессоров, которые также считали это необходимым. Записки эти представляли собой довольно объемные проекты, которые надо было рассматривать. Особенно большую роль сыграла записка великой княгини Елены Павловны, которая была очень богатой помещицей Полтавской губернии. Она пригласила для составления записки известного экономиста Милютина, который впоследствии стал одним из видных деятелей реформы. Вручая записку своему царствующему племяннику, она сказала, что надо бы знать, чего хочет правительство, и получить указания, как действовать.

Записок шло все больше и больше, и вот в начале 1857 года был создан секретный комитет из 10 человек под председательством Алексея Федоровича Орлова. Он был старый человек, сформировавшийся в предыдущую эпоху, и никакие реформы, тем более об освобождении крестьян, его не волновали. Он стал эти записки рассматривать. Но записки частных лиц — это не инициатива дворянства, это всего-навсего инициатива отдельных лиц. Вот если бы это сделал какой-нибудь губернский Съезд, тогда другое дело.

4. Рескрипт Назимову и начало Крестьянской реформы

Осенью 1857 года генерал-губернатор Литвы Назимов предложил своим литовским дворянам рассмотреть вопросы о введении так называемых инвентарных правил (для Прибалтики на протяжении всего XIX века издавали специальные правила землепользования для крестьян). На что дворянство ответило, что все равно, похоже, крепостное право скоро отменят. Зачем какие-то промежуточные правила — надо думать сразу об отмене крепостного права, но с сохранением всей земли за помещиками. Назимов поспешил в Петербург и подал этот проект. Но в комитете его рассматривали довольно долго, потратили три недели, и не пришли ни к какому выводу.

Александр, потеряв терпение, приказал одному из своих людей написать проект рескрипта Назимову и подписал его. Орлов сделал все возможное, чтобы этот рескрипт не был подписан, но тут произошло нечто странное: Александр с ним во всем согласился, но в последний момент выяснилось, что рескрипт уже отправлен по почте, и остановить его нельзя. Интересна тенденция: Александр ставит у дела людей очень консервативных, по-своему очень честных, преданных национальной идее, государству, но совершенно не желающих никаких реформ. Дело идет, и никакие консерваторы остановить его не могут.

Рескрипт был послан Назимову и, естественно, опубликован. В нем говорилось о том, что император и правительство предлагают учредить в каждой губернии губернские комитеты в составе выборных от каждого уезда дворян для рассмотрения проекта об освобождении крестьян. При этом говорилось, что вопреки желанию дворянства, освобождать крестьян придется все же с землей.

Это был конец 1857 года. Литовское дворянство задумалось, всколыхнулись умы и в Великороссии. Первый губернский комитет на русских землях был образован в Нижнем Новгороде.

Затем последовали другие комитеты. И уже к концу 1858 года заработали губернские комитеты во всех губернских городах Российской империи, где имело место крепостное право (напомню, что в Сибири крепостного права не было никогда). В их состав от каждого уезда входили два депутата плюс еще два назначались правительством из местных помещиков, которые были известны своим стремлением провести реформу освобождения крестьян. Они непосредственно представляли интересы крестьян и фактически интересы правительства. Куда клонит правительство, было уже всем ясно.

{83}

5. Редакционные комиссии

Комитеты засели за составление проектов исходя из своих губернских нужд, т. е. губернских знаний и представлений. Проекты должны были идти в Петербург, поэтому были открыты Редакционные комиссии, во главе которых был поставлен генерал Ростовцев.

Если кто-нибудь из вас будет интересоваться биографией этого человека, то наверняка прочтет, что это был провокатор, предатель, доносчик, который предал декабристов, сообщив Николаю Павловичу все подробности заговора. В то время поручик Ростовцев, которому было 22 года, жил в одной квартире с Оболенским и знал о его убеждениях. Непосредственно перед восстанием Ростовцев ему сообщил, что он, Ростовцев, давал присягу на верность государю, что он не разделяет мыслей Оболенского и считает своим офицерским долгом обо всем доложить. Что он и сделал: он сумел добиться свидания лично с Николаем Павловичем, который еще не был императором, и рассказать ему о том, что в гвардейской среде существует заговор. При этом он не назвал ни одной фамилии. Вернувшись домой, он тотчас же все это передал Оболенскому, добавив, что фамилии он не называл. Представления об офицерской чести тогда были таковы, что Оболенский уважения к Ростовцеву не утратил, хотя большой любви к нему после этого, наверное, не испытывал.

С 1856 года Ростовцев работал над крестьянским вопросом, и был одним из самых знающих и добросовестных людей. Он соответствующим образом старался подбирать себе команду, и здесь надо упомянуть Николая Александровича Милютина, который был одним из главных делателей этой реформы. Их было два брата; один положил немало трудов на подготовку реформы для освобождения крестьян, а другой провел знаменитую военную реформу Александра II.

Редакционные комиссии, по логике вещей, должны были дождаться, когда губернские комитеты пришлют свои проекты, свести их воедино, посчитать, чего желает российское дворянство, прийти к какому-то соглашению и привести все к общему знаменателю. Но когда Редакционные комиссии были открыты, то им от правительства была предложена программа действий, т. е. они должны были обрабатывать эти самые губернские записки исходя из следующих предложений правительства:

1. освободить крестьян с землей;