Ведьминские истории 2. Ни слова о ведьмах! (СИ) - Малиновская Елена Михайловна

Я озадаченно нахмурилась.

Говорил Ингмар с такой искренностью и пылом, что моя железная уверенность в его вине пошатнулась. Неужели он меня не обманывает? Неужели я просто навоображала себе всяких ужасов?

— Я тебя внимательно слушаю, — подчеркнуто вежливо проговорил Ингмар, видимо, настороженный слишком долгой паузой. — Что именно тебя так оскорбило в моей записке? Я всю голову себе сломал, силясь понять это.

— Когда я прочитала про метку и увидела Шторма и медальоны, то подумала, что таким образом ты говоришь мне о расставании, — растерянно пролепетала я. — Мол, беги куда хочешь, я тебя отпускаю на все четыре стороны.

— Эрика, буквально за несколько часов до того я сказал, что не собираюсь вечно держать тебя на поводке, — раздраженно фыркнул Ингмар. — И таким образом просто хотел показать тебе степень моего доверия.

— А еще ты узнал про прошлое моей семьи, — продолжила я. — И я испугалась… Ну, я тогда не знала о том, что ты переговорил с Генри. Я думала, что меня арестуют.

Опустила голову, почувствовав, как глаза опасно увлажнились.

Наверное, эта рана на моей душе никогда не заживет. Вот и сейчас я готова была расплакаться навзрыд лишь от мимолетного упоминания о давней трагедии.

В следующий момент я носом почти уткнулась в рубашку Ингмара. Он пересек разделяющее нас пространство быстро и бесшумно. Легонько провел рукой по моему лицу, убрав назад растрепавшиеся волосы.

— Прости, — сказал виновато. — Я должен был сразу рассказать тебе об этом. Но я видел, какую боль тебе причиняет эта тема. И ждал более подходящего случая, что ли.

— А зачем тебе вообще понадобились эти бумаги? — спросила я.

— Издержки профессии. — Ингмар пожал плечами. — Не привык доверять только одному источнику.

— В общем, я была уверена, что ты великодушно даешь мне шанс на спасение, — продолжила я чуть смелее. — Вот и… Сделала то, что сделала.

— Глупышка. — Указательный палец Ингмара уперся в мой подбородок. Чуть надавил на него — и я послушно запрокинула голову, уставившись в его светлые и непроницаемые глаза.

— Эрика, если бы я решил расстаться с тобой, то сообщил бы об этом лично, а не в записке, — серьезно проговорил Ингмар. — И уж тем более я бы не отпустил тебя, узнав о каком-либо преступлении, которое ты совершила. Это против моих принципов.

Шторм, все это время сидевший на шкафе тише мыши, вдруг издал странный булькающий звук, более похожий на сдавленный смешок.

Интересно, что его так рассмешило в словах инквизитора?

— Исчезни, — коротко приказал Ингмар, досадливо дернув бровью. И мой фамильяр неожиданно растаял в воздухе, перейдя в нематериальную форму.

Я досадливо цокнула языком при виде такого безобразия. Выходит, Шторм по-прежнему больше принадлежит блондину, чем мне.

Избавившись от свидетеля нашего разговора, Ингмар нагнулся ближе, и я зажмурилась в предвкушении поцелуя, когда его теплое дыхание накрыло мои губы.

— Кстати, о преступлениях, — прошептал он, и все мое романтическое настроение мгновенно пропало, а под ложечкой неприятно засосало.

Я приоткрыла один глаз и увидела, как в уголках рта Ингмара заиграла такая знакомая и такая нервирующая меня недобрая усмешка.

— Да, кстати про преступления, — тут же торопливо подхватила я. — Так чем там дело с Робертом закончилось? И почему портал перекинул меня в лечебницу к Валери, раз ты, как сам утверждаешь, подоспел лишь к самому концу моей беседы с ним?

Ингмар укоризненно цокнул языком, явно недовольный моей неуклюжей попыткой переменить тему разговора на менее опасную. Но все же послушно склонил голову и сделал шаг назад. Подхватил со столика бокал, сделал крошечный глоток, после чего ответил:

— Ты перенеслась к Валери, потому что в последний момент я успел поменять направление чар. Шарахнуло при этом тебя, конечно, изрядно. Не очень приятно оказаться в центре противоборствующих потоков энергии. И это еще мягко говоря. Но уж лучше так, чем потом вновь разыскивать тебя на просторах Трибада.

Я скептически хмыкнула. Ингмара бы так шарахнуть, как шарахнуло меня. До сих пор не по себе от воспоминаний.

— А Роберт в тюрьме, — продолжил Ингмар. — Уже дал признательные показания. Впрочем, его вина и без того была очевидна.

— Если ты не слышал моего с ним разговора, то откуда узнал, что именно он и стоит за всем этим? — недоверчиво спросила я.

— Все еще не веришь мне? — вопросом на вопрос ответил Ингмар.

— Просто это как-то странно. — Я уклончиво пожала плечами. — Я и подумать не могла, что он преступник. По-моему, на него вообще ничто не указывало.

— Ну, вообще-то, его видел Рив, — напомнил Ингмар. — Новый владелец кабака, где Вильям лишился своего медальона. Да и с Фишером он частенько встречался. За амулеты необходимо было платить, и платить щедро. Поэтому Роберт уже давно сотрудничал с этой шайкой разбойников, помогая им завлекать в свои сети респектабельных горожан. Одно дело: когда тебе предлагает выпить подозрительный бродяга с внешностью головореза и пытается затащить в какие-то трущобы. Только ненормальный согласится на подобное. И совсем другое: когда в дорогом баре завязывается беседа с мужчиной явно одного с тобой круга. Собеседником Роберт, сама знаешь, всегда был отменным. Да и в психологии он неплохо разбирался, раз уж умудрился целый год прожить с тобой без единой ссоры. Поэтому без особых проблем находил общую тему. Затем пара бокалов чего-нибудь крепкого, предложение сыграть в карты в одном славном заведении — и Фишер получал очередную жертву, ну а Роберт свою долю от выигрыша.

Сделал паузу, ожидая от меня каких-либо вопросов.

Но я помалкивала, в очередной раз ужаснувшись тому, что за целый год жизни с Робертом ни разу не заподозрила его ни в чем плохом. Напротив, считала до безобразия правильным и скучным человеком.

А впрочем, если честно, я не особо и интересовалась делами и мыслями Роберта. Мне было удобно с ним встречаться. Но близким он мне так и не стал.

— Это была, пожалуй, самая главная и чуть ли не единственная ошибка Роберта, — продолжил Ингмар, убедившись, что я внимательно его слушаю. — Видимо, он и представить не мог, что я каким-то образом выйду на столь примечательное заведение с подпольными азартными играми. Тем утром первым делом я вызвал Рива на допрос. И представь, каково было мое удивление, когда в его памяти я увидел именно Роберта.

— Подожди! — Я нахмурилась, оборвав Ингмара.

Тот послушно остановился, расссеянно баюкая в раскрытой ладони бокал с вином.

— Как это — увидел в памяти? — уточнила я непонятную фразу, сорвавшуюся с губ блондина.

— Так это, — спокойно ответил тот с легчайшей снисходительной усмешкой. — Видишь ли, Эрика, в серьезных случаях я предпочитаю не доверять словесным описаниям возможных преступников. Это слишком ненадежное доказательство. Ну сказал бы Рив, что загадочный подельник Фишера высокий, темноволосый и кареглазый. Никаких характерных примет во внешности Роберта нет. Поэтому под такой портрет подходит огромная часть мужского населения Дареса. Не могу же я приказать арестовывать всех высоких кареглазых брюнетов, которые разгуливают по улицам города.

— Это я как раз прекрасно понимаю, — проговорила я. — Но все равно. Разве можно заглянуть в чью-то память?

Ингмар как-то странно хмыкнул, и его взгляд вдруг потяжелел. Светлые глаза инквизитора словно заиндевели изнутри.

Ох, сдается, зря я об этом спросила.

— А впрочем, не отвечай, — тут же проговорила я. — Это все равно не мое дело. Увидел — и увидел. Значит, это возможно.

— Еще как возможно, — сухо подтвердил Ингмар. — Правда, если человек активно сопротивляется и не желает пускать кого-нибудь в свои воспоминания, то есть определенная опасность того, в результате допрашиваемый… м-м… — На этом момент Ингмар запнулся, видимо, подыскивая наиболее приемлемую формулировку. Затем осторожно продолжил, тщательно подбирая каждое слово: — Скажем так, чем активнее его сопротивление — тем больший ущерб будет причинён его сознанию. В некоторых случаях человек рискует вовсе лишиться разума.