Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Вижу, Абелия, как вам тяжело с нами расставаться, но что поделаешь? Экспедиция пролетит незаметно, и после ее окончания мы будем ждать вас с распростертыми объятиями.

Она невесело улыбнулась, представив, какой у нее угрюмый и сердитый вид, и стала объяснять. Тем более что очень уважала этого прекрасного, влюбленного в свою профессию человека.

– Да нет, о подобном путешествии я мечтала давно и несказанно рада представившейся возможности поработать на местах моих первых экспедиций и моих научных изысканий, но… – Она немного запнулась, а потом нехотя добавила: – Уж больно мой руководитель мне не по душе!

– И давно с ним знакомы?

– Второй день…

– Ну, это совсем не смешно! – Директор даже прокашлялся, добавляя себе серьезности. – За такое короткое время невозможно узнать человека во всей его красе. А если и со временем не воспылаете к нему особым расположением, то и в этом можно найти нечто полезное: все ваше внимание будет сосредоточено только на работе. Разве это не здорово?

– Но ведь творческие успехи тоже напрямую зависят от доброжелательности людей, тебя окружающих! – попыталась возразить Абелия.

– Не всегда! Иногда полезнее не отвлекаться на личные отношения. И напоследок хочу вам посоветовать от всей души: никогда не спешите записать человека в плохие, всегда можно попробовать найти к нему подход, подобрать особые, так сказать, ключики.

– Вам легко говорить, – вздохнула Абелия, – у вас талант педагога! А мне учительская деятельность дается с огромным трудом.

– Вы историк! Этим сказано все! Используйте в полном объеме все ваши знания, и вы с их помощью любого неприятеля сделаете своим сторонником!

Эти последние напутственные слова долго еще звучали в ушах Абелии. И через несколько часов сделали свое дело – злость прошла. А вместо нее какими-то волнами будоражащего возбуждения стало подниматься настроение. Мыслями она уже перенеслась туда, куда попадет очень скоро. «Какая там сейчас погода? – думала Абелия. – Должна быть прекрасная и спокойная. Сезон бурь начнется месяца через полтора, не раньше. Так что церемонию бракосочетания непогода не испортит. А сама свадьба! Такое событие! Побывать на подобном мероприятии я мечтала всю свою жизнь! В Хардии! С принцессой Египта! Зачем же злиться? Надо быть на седьмом небе от счастья! Ради этого я готова десятку таких, как этот Юниус, руки целовать в знак благодарности. Хотя при чем здесь он? Вся заслуга в перемене моей жизни принадлежит исключительно Тасону! Действительно, какой чудесный человек! Решено: буду собирать любые статуэтки любых животных: привезу ему для коллекции. Отец говорил, что Тасон радуется как ребенок каждому новому экспонату. Мне нетрудно, а ему будет приятно. Ну а Юниус… – Абелия презрительно фыркнула, чем несказанно озадачила сидящего напротив нее мужчину. Они уже подъезжали в экспресс-вагоне к Малой стене, и мужчина как раз намеревался о чем-то спросить. – А Юниус… Каким бы тупоумным и неприятным он ни был, ему все-таки придется со мной считаться: ведь это я ему нужна! Я ведь к нему не напрашивалась! Конечно, если возникнет необходимость, я согласна просить у него прощения… ха-ха… даже со слезами… Но ему об этом знать совершенно не обязательно! Мне главное – попасть в Хардию, а уж там-то я докажу свою незаменимость и быстренько поставлю на положенное место этого выскочку! Там он у меня попляшет! – Она решительно встала и, выйдя из вагона, легко и грациозно пошла между снующими во все стороны, спешащими, куда-то или просто гуляющими людьми. – У меня ведь прекрасная выдержка, и, когда я захочу, любого могу ввести в заблуждение насчет моих действительных планов и мыслей!»

А Юниуса в тот момент совершенно не интересовало намерение новой подчиненной использовать его как ей заблагорассудится. Он попивал охлажденный манговый сок в одном из баров, прилепившихся к Малой стене, и, вероятно, заметил бы высокую фигуру Абелии, мелькнувшую в окне, если бы не был так увлечен рассказом собеседника. Тот как раз только что закончил повествование и жадно отхлебнул пересохшим ртом из бокала. В отличие от советника по делам Среднего моря, Донтер пил сухое вино, в котором плавали кубики льда.

– Действительно, – нарушил затянувшееся молчание Юниус, – денег у них слишком много.

– Невероятно много! – уточнил боцман. – Мне даже неудобно ходить с этой парочкой по городу: они делают такие дорогостоящие подарки и с такой неимоверной легкостью!.. Чувствую себя не в своей тарелке! Если бы не ваше категорическое приказание принимать их щедроты – давно бы сбежал в море!

– И кого бы они нашли вместо вас? – спросил Юниус и сам же ответил: – Неизвестно! А так каждый их шаг у нас под контролем. Ну… почти каждый. А то, что вы подметили, для нас очень ценно! Так что возвращайтесь к ним побыстрей и старайтесь стать им еще необходимее. Пусть думают, что купили вас с потрохами.

Донтер тяжело вздохнул и уныло посмотрел в свой опустевший бокал.

– И угораздило же их зафрахтовать именно мой кораблик…

– Ничего! – Советник встал и осмотрелся по сторонам. – Полезно иногда и в городе побыть. Тогда и по морю быстрей соскучитесь!

Боцман хотел было что-то возразить, но Юниус ему не дал. Взглянув на часы, он буркнул:

– Опаздываю! До условленной встречи! – и поспешно покинул бар.

– Надоело! – Тайра с раздражением отбросила на столик цветные вырезки и, откинувшись, потянулась в кресле. – Вначале было интересно, а сейчас у меня от этих вулканов в глазах рябит. – Она повернулась к сидящему на диване Халли. – А ты и вовсе не читаешь!

Тот сидел, обхватив переплетенными пальцами колени, и неотрывно смотрел на девушку. Глаза его лихорадочно блестели, щеки были красного, а мочки ушей вообще пунцового цвета. С трудом сглотнув, явно смачивая пересохшую гортань, Халли предложил:

– Может, займемся чем-нибудь поинтереснее?

«О Солнце! – тяжело вздыхая, подумала Тайра. – Этот зануда мне надоел еще больше. И ведь не урод вроде, а на секс с ним совсем не тянет!»

– Дело – прежде всего, дорогой братец! – Она особо подчеркнула последнее слово. – Остальное меня в данный момент совершенно не интересует.

– Возможно, уже этой ночью ты будешь лежать в объятиях этого жирного борова… – В словах Халли слышались боль и отчаяние. – А обо мне и не вспомнишь! А я… жить без тебя не могу!

– Ты мне тоже дорог, – смягчилась немного девушка. – Именно поэтому я и не хочу сейчас близости. Мне это может помешать потом, при работе. Но я тебе обещаю: когда все будет уже позади и мы будем у себя дома, в Хардии, ты получишь сполна всю мою ласку и нежность, и будут они принадлежать только тебе, тебе одному, и никому больше!