Вычисляя звезды - Мэри Робинетт Коваль

– Когда у вас возникают проблемы с окружающим миром, вас одолевает одышка? Вы начинаете интенсивно потеть? У вас учащается сердцебиение? И вообще, те симптомы, о которых я веду речь, присутствуют ли у вас до наступления рвоты?

– Да. Да, присутствуют.

Он кивнул и придвинул к себе блокнот с бланками рецептов.

– У вас наличествует тревожное расстройство, что неудивительно, учитывая эпоху, в которой мы живем. Газеты называют ее Эпохой Метеорита, но я полагаю, что Эпоха Треволнений – более подходящие для нее название. Я пропишу вам «Милтаун» и направлю вас к…

– Никаких препаратов принимать я не стану.

Он поднял голову и пристально посмотрел на меня.

– Прошу прощения?

– Я не больна. Просто иногда расстраиваюсь, и никаких пилюль мне не надо.

– Препарат, который я вам рекомендую, – совершенно безопасен. Верьте мне, ведь выписываю его я своим пациентам чуть ли не каждый божий день.

– Но в нем для себя я не вижу ни малейшей необходимости. – Перспектива присоединяться к армии женщин, сидящих на успокоительных, мне вовсе не улыбалась. – У меня же – отменное здоровье.

Доктор указал на меня ручкой.

– Если бы я сказал вам, что ваша рвота вызвана гриппом, вы бы тоже отказались от соответствующих лекарств?

– Грипп – совсем другое дело.

– Безусловно, совершенно другое, из чего вовсе не следует, что вам не надлежит лечение. – Подвинув свое кресло поближе, он протянул мне рецепт. – Моя дорогая леди, ваше тело не должно так реагировать на стресс. Вы в буквальном смысле заболеваете из-за воздействия стресса, вызванного внешними обстоятельствами. Теперь возьмите рецепт, и еще я вам дам направление к моему коллеге, с которым вы обсудите и некоторые другие методы лечения.

Легче было взять два бумажных листка, чем спорить. Так я и сделала и даже поблагодарила его, но, черт возьми, накачивать себя одурманивающими таблетками вовсе не намеревалась.

* * *

Натаниэль сидел на стуле у окна в коридоре; сидел именно там, где я его и оставила. Его правое колено подпрыгивало вверх-вниз, что случалось с ним только тогда, когда он был действительно на взводе. Перед собой он держал открытым журнал, но, уверена, он его не читал, а лишь бессмысленно пялился на выбранную наугад страницу.

Я подошла к нему. Он закрыл журнал и поднялся.

– Как ты?..

Я оглядела коридор с дверьми по обоим сторонам его, ведущими в кабинеты врачей. На многих стульях здесь сидели люди. То были матери с младенцами, женщины, терпеливо вынашивающие своего ребенка, и такие же нервные, как и Натаниэль, мужчины.

Я взяла его за руку.

– Нет. – Я прочистила горло. – Как тебе и говорила.

Его брови сошлись вместе, как будто он пытался решить инженерную задачу.

– Не уверен, радоваться ли мне этому или печалиться.

Я наклонила голову.

– Если я тебя огорчила, то мне не жаль.

Поцеловав меня в лоб, он отпустил мою руку. Проследовал к выходу и открыл передо мной дверь. Снаружи в коридор немедля ворвались разом прохладный воздух и шум, исходящий из центра Канзас-Сити.

– Хочу, чтобы ты была счастлива.

– Да уж постараюсь. – Я не стала рассказывать ему о диагнозе, поставленном мне доктором, поскольку была уверена, что диагноз тот – весьма близок к истине, но обсуждение его сейчас привело бы к спорам. Я прислонилась к мужу и, почувствовав щекой шерсть его пальто, пробормотала: – Прости, что побеспокоила тебя.

– Может, стоит взять отпуск?

Я рассмеялась.

– Отпуск тебе? Человеку, который грезит только о ракетных двигателях? Сам же знаешь ответ.

– Коротенький отпуск. Ты же знаешь… Осторожно. – Натаниэль отстранил меня с пути бегущей по тротуару женщины, сжимавшей в руке сумку с покупками. Он хмуро посмотрел ей вслед, а затем продолжил: – Мы едем в Калифорнию на бар-мицву твоего племянника, так почему бы не превратить эту поездку в настоящий отпуск? Мы могли бы, кстати, заглянуть там и в ЛРД.

Он сказал это так, будто наше посещение Лаборатории Реактивного Движения и в самом деле следовало считать каникулами.

– Похоже, что ты… – Мимо пробежала другая женщина с мешком муки на плече, и я прервала свою реплику. Затем продолжила: – Твое представление об отпуске предполагает непременное созерцание ракет.

– Просто пытаюсь быть эффективным.

– М-м-хм… «Эффективность» вовсе не входит в тот набор слов, который я связываю с отпуском.

Мы следовали по улице, а та становилась все пустыннее, и все же шум Канзас-Сити, казалось, становился все громче и злее.

– Ха! Ты – та, кто рассчитывает наш расход топлива, даже когда мы едем… Что за?..

Я крепче сжала руку Натаниэля, и мы завернули за угол к нашей трамвайной остановке. Улица там была заполнена толпой репортеров.

В моей груди будто вспыхнула стремительная ракета, и я дернулась назад. Камеры, микрофоны и…

И ни один из них не был направлен на нас.

Поперек тротуара шеренгой выстроились полицейские, а за ними собрались репортеры с фотоаппаратами над головами. Время от времени полицейские расступались и пропускали гражданского, и репортеры тут же устремлялись к нему.

Я потянула Натаниэля за руку.

– Давай вернемся.

– Подожди. Хочу сам увидеть… – Он взглянул над моей головой на происходящее, и рот его приоткрылся. Не знаю, что уж он там увидел, но тут же кивнул. – Да. Извини. Ты права. Давай немедля вернемся.

Тут уж меня обуяло любопытство.

Дьявол всех и вся дери! Получалось, что я – мужа своего не хлипче.

Я ослабила хватку на его руке и, кивнув в сторону выстроившихся в линию полицейских, спросила его:

– Может, все-таки доподлинно выясним, что там происходит?

Он покачал головой:

– Нет. Пусть уж каждый делает свою работу, мы же прочитаем о случившемся в завтрашней газете.

20

СТОЛИЦУ США СОТРЯСЛИ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ БУНТЫ

ГЛЭДВИН ХИЛЛ

Специально для «Нэшнл таймс». КАНЗАС-СИТИ, штат Канзас, 22 сентября 1956 года

Целый район вокруг Нового Капитолия был сегодня оцеплен после того, как вандалы с домохозяйками в первых рядах, протестуя против чрезмерно, по их мнению, завышенных цен, стали врываться в продуктовые магазины и мясные лавки, громить их и выбрасывать оттуда товары на улицы. В результате столкновений с силами полиции по меньшей мере полсотни человек получили ранения и не менее двадцати пяти были арестованы.

Несомненной замечательной особенностью нашего многоквартирного дома являлось наличие прачечной прямо в подвале, что сейчас оказалось весьма кстати, поскольку я не совсем уверена, что Натаниэль позволил бы мне в одиночестве после продуктовых бунтов, свидетелями которых мы невольно стали накануне, отправиться в прачечную, расположенную где-либо еще, даже