БондиАнна. В Россию с любовью - Анна Чапман

и каждый раз, увидев его, замирала, как будто это происходило впервые. Вечерами ужинали в разных ресторанах и много разговаривали.

Я чувствовала себя в безопасности. Наверно, впервые за очень долгое время. Рядом с Виктором я понимала метафору «как за каменной стеной». Он казался оплотом спокойствия и надежности. А уж на контрасте с Алексом…

Сейчас я смутно представляла, как можно было соглашаться на меньшее, когда вот такие дни были на расстоянии вытянутой руки. Если бы захотела, я уже давно смогла бы обеспечить себя достойной жизнью, но что-то словно тянуло меня вниз и не давало раскрыться. Рядом с Виктором я расцветала и сияла — я чувствовала это сама и видела подтверждение в его глазах.

Значит, сыроварня? Романтично.

Все мои вещи, собранные впопыхах, уместились в небольшой чемодан. Перетряхнув скудный гардероб, я поняла, что из тёплой одежды у меня с собой был только тонкий шерстяной свитер. Его-то я и надела с простыми джинсами. Распустила волосы, отметив, что отдых явно пошёл на пользу моей шевелюре — на голове струился рыжий водопад.

Хоть прямо сейчас на кастинг для рекламы шампуня.

Готовая ко всему, я распахнула дверь в тот самый момент, когда Виктор поднял руку, собираясь постучать.

— А что-то теплее…? — уточнил он, осмотрев меня.

Я помотала головой. Виктор задумчиво постоял несколько секунд, глянул на часы, что-то прикинул и выдал:

— Значит, в Грюйер поедем завтра. А сейчас идём!

Если он и расстроился из-за рухнувших планов, вида не подал. В этом был весь Виктор — в его душе как будто бил неиссякаемый источник оптимизма. А скорость, с которой он принимал решения и воплощал их в жизнь, просто изумляла.

Уже через полчаса мы были на центральной улице Женевы, по обе стороны которой выстроились магазины. Завернули в первый попавшийся — «Селин».

— Вон, смотри, куртки там. Выбирай, Золушка моя, — с улыбкой сказал Виктор.

Надо же, запомнил! Ну хоть какие-то плюшки от мытья посуды в детстве.

— А в полночь куртка не превратится в тыкву? — хихикнула я.

— Если ты пожелаешь — хоть в кабачок!

Виктор уже уверенными движениями снимал вещи со стоек, рассматривал, что-то спрашивал у консультанта. Я не слишком уверенно прошла вдоль ряда курток, на который он указал. Смотрела я не только на вещи, но и на ценники. Самая дешевая стоила две тысячи евро.

А ведь она даже не красивая!

Я покрутила куртку перед собой, силясь представить, кому она могла бы подойти. Не смогла и вернула несуразную вещь на место. Обернувшись, наткнулась на Виктора, который уже некоторое время за мной наблюдал.

— Не нравится?

Я пожала плечами:

— Да она же две тысячи стоит…

— Ну, наверно, а что?

Виктор задал этот вопрос так непринуждённо, что было видно — он не рисуется, а действительно не понимает, что меня смутило. Тогда-то я поняла: он привёл меня сюда не для того, чтобы произвести впечатление. Это была искренняя забота.

Ему вообще доставляло удовольствие за мной ухаживать. Виктор всегда галантно протягивал мне руку, помогая выйти из машины. Придерживал дверцу, пропуская вперёд. Иногда он мягко касался моей спины не ниже талии, и вообще вёл себя со мной необычайно деликатно. Как с высокородной леди, привыкшей к роскоши и подобному обхождению. Всё это он делал естественно, без малейшего намёка на попытку пустить пыль в глаза. Он просто был таким.

Рядом с Виктором я чувствовала себя очень значимой. А он был щедрым и дающим. Просто так. Ни за что.

Побродив по бутику, я выбрала куртку, которая мне действительно понравилась, и примерила. Посмотрев в зеркало, я увидела там совсем другую Аню — шикарную как никогда.

Вау! Хочу такую… Жизнь!

— Что-нибудь ещё, может? — спросил Виктор, когда я уже собралась на кассу.

— Например? Вроде, ничего больше не нужно. — я даже как будто растерялась.

— Давай ещё чего-нибудь наберём, — почти лукаво шепнул он и подтолкнул меня к стендам.

И мы набрали! Из магазина вышли с полными пакетами и сразу зашли в следующий, а потом ещё в один, и ещё.

Платья, юбки, платки, блузы, кардиганы, топы, брюки, украшения, туфли, кроссовки, ботинки и что-то ещё, что я просто не запомнила. Мы обошли все лучшие бутики на центральной улице и, довольные собой и своими находками, вернулись вечером в отель. Пакеты не помещались в руках, пришлось нанять носильщика, чтобы он помог транспортировать их в мой люкс.

Боже, как же я мечтала о таком дне! Прямо как в «Красотке».

В фильме герой Ричарда Гира сказал консультанту, что хочет потратить у них неприлично большую сумму денег. Теперь я знала: эту идею украли у Виктора.

На следующий день мы всё-таки поехали в Грюйер. Дорога бежала мимо зелёных лугов, на которых паслись чрезвычайно благополучные швейцарские коровы. Дальше поднимались изумрудные леса, а над ними величественно возвышались отдающие синевой Альпы.

— Я помню, ты говорила, что выросла с бабушкой и дедушкой. — Виктор, как часто бывало в дороге, завёл разговор о моём прошлом. Казалось, ему было интересно узнать обо мне всё.

Похоже, я — его новый объект для исследований. Как Женевское озеро.

— Да, как-то раз я отказалась ехать с родителями в Азию — и всё. Осталась с бабушкой и дедушкой. Можно сказать, меня воспитывали они.

— Они не были строгими?

— Были. Бабушка была такая же строгая, как её дочь — моя мама. Но у нас с бабушкой была связь. Она со мной разговаривала. Не заставляла меня ничего делать. А дед — он из казаков. Тоже строгий, волевой. И всё же, в чём я никогда не сомневалась, так это в том, что они меня очень любят.

— А родители…

— В детстве я этого не чувствовала. По крайней мере, они никогда об этом не говорили. А дедушка говорил. Он обожал жизнь. Из всех людей, кого я знала, он лучше всех научился жить здесь и сейчас. Всегда был душой компании, играл на баяне. Он всю жизнь был кремень, ни разу свою уязвимость никому не показал. Его я любила до потери пульса…

— Любила?

— Он умер буквально через день после того, как я позвонила ему и сказала, что встретила любовь своей жизни. Он долго болел…

— Расскажи!

— Я уехала в Москву в одиннадцатом классе, прожив до этого три года с ними в Волгограде. Дедушка начал сильно болеть именно в момент моего отъезда.

— Возможно, он был привязан к тебе больше, чем ты думала.

— Похоже. Даже больше, чем можно себе представить. Один раз, уже учась в Москве, я решила рвануть к ним