Тлеющий неон в крови - Фуюцуки Нобу

Каждый раз я просыпался по утрам и искал в помойках любые остатки еды, которые только мог найти, те, которые пропали хотя бы спустя несколько дней, а не недели. Иногда приходилось воровать в продуктовых ларьках и кафе, но каждый раз, когда я воровал, мне приходилось биться насмерть с местными бомжами ради того, чтобы отстоять по праву свою награду. Признаюсь, в эти моменты я чувствовал эйфорию, когда ты смог отвоевать свой заветный свежий кусочек пищи, который не успел проваляться в груде мусора.

И так, проводя день за днем, я блуждал по улицам, меняя свое место локации, потому что каждый раз меня успевали настигать бродяги, которые вечно прогоняли меня, увидев, как я удобно устроился в очередной груде их мусора.

С моими способностями была какая‑то беда. Они просто исчезли, я начал снова получать раны и синяки и стал обычным человеком, поэтому о том, чтобы давать отпор каждому встречному бомжу, который решится нарваться на меня, можно было не думать.

Я без понятия, как это все работает. То я обладаю неимоверной мощью, которой способен одним ударом переломать насмерть все кости противнику, то становлюсь уязвимым даже перед обычными ударами кулаков.

После того, как меня нашли спящим в одном из переулков, я проснулся оттого, что меня запинывали четыре человека. Оказывается, когда я спал и меня избивали, я потерял сознание от ударов и только потом смог очнуться. Я потерял много крови, мои ребра переломали, у меня не было возможности даже пошевелиться. После чего меня схватили за ноги и вышвырнули из переулка прямо посреди тротуара.

Очнувшись, я был на том же месте. Я обратил внимание на то, что небо стало ярче, а значит, я пролежал на земле посреди улицы несколько часов до самого рассвета.

Мне было по‑прежнему больно, раны не заживали. Еле поднявшись на ноги, я начал бродить по неоновым улицам, чтобы найти хоть какой‑нибудь безлюдный переулок.

Поверить не могу – я провалялся несколько часов, но никто из прохожих не удосужился мне помочь, даже спросить, в порядке ли я. Я был зол на этот мир и на то, в какие обстоятельства я попал.

Неужели всем было плевать до такой степени, неужели валяющийся окровавленный мальчик на асфальте – это для всех в порядке вещей?

Я не мог в это поверить.

Уединившись в укромном месте, я задумался об этом снова и не смог сдержать своих слез. Я плакал и плакал, в безуспешной попытке прийти в себя и собраться с силами, которых у меня просто не было.

Просидев там, спустя двое суток без воды и еды, я подумал о том, что у меня больше нет сил продолжать жить.

А смысл?

Вечно воевать и бороться за жизнь с обыкновенными бомжами, отбивая свой укромный уголок, набитый мусором?

Мои способности не работают, сам я не смогу прожить и пары недель, вечно воруя продукты в лавках с едой. Меня надолго не хватит.

Может быть, подождать еще чуть‑чуть, пока я не умру с голоду, а если получится найти какой‑нибудь острый предмет и попытаться покончить с собой?

Один из таких как раз по счастливой случайности находился рядом со мной. Короткий ножик, который успел проржаветь, наверное, пролежал здесь не один день, пока я его не нашел.

Взяв его в руки, я всерьез подумал о том, чтобы перерезать себе им глотку. Так как он ржавый и грязный, я, скорее всего, подхвачу инфекцию, смерть мучительная, конечно, но если сделать надрез поглубже, то я с большей вероятностью умру от обильной потери крови.

Я решился.

Мама, папа, простите меня, пожалуйста, я пытался сделать все, что было в моих силах. Я слишком слаб для этого мира. Я очень хочу увидеть вас снова, хотя бы на минуточку, ведь я так скучаю по вам. Я хочу освободить вас, но такой, как я, на это просто не способен. Я больше не могу все это терпеть, думаю, что мое появление на свет уже самая большая ошибка. Лучше бы меня не было! Не понимаю, зачем я вообще родился и получил эти способности, ведь я не в состоянии защитить даже самого себя.

После этих мыслей я вытер последнюю слезу с глаз и перерезал себе горло.

Однако…

Что?!

Я жив?

Я потрогал свое горло, но не увидел на своих ладонях ни капли крови. Попробовал порезать его снова, но тщетно.

Снова неуязвим?

Мурашки пробежали по всему моему телу, и я снова почувствовал прилив сил. Посмотрев на места, где у меня были раны и синяки, я увидел, что они исчезли, бок от сломанного ребра больше не болел, а энергия сочилась в моих жилах, давая мне силы подняться на ноги.

Хоть мне и стало легче физически, но в душе все еще хуже. Я был зол, теперь уже не на весь мир, а, скорее, на самого себя, потому что не смог в очередной раз постоять за себя, а потеряв силы, подумал о суициде.

Какой же я слабак!

Даже когда я вконец отчаялся и решил свести свои счеты с жизнью, и в этот раз не смог этого сделать, потому что мое тело это запретило.

Я не могу ни жить, ни умереть? Тогда какой в этом смысл?

Я продолжил сидеть на земле и разглядывал свой ржавый нож, которым пытался покончить с собой. Картинка в глазах стала расплываться, горло начало першить, я понял, что снова не могу сдержать слез.

Прорыдав пару минут, я с психу швырнул нож об стену и стал вытирать свои слезы, крича во всю глотку, пока боль во мне не утихнет.

Плевать, если меня кто‑то услышит. Если прохожим все равно на окровавленное тело ребенка посреди дороги, то и на мои крики никто не обратит внимания.

Когда успокоился, то загорелся мыслью найти этих ублюдков, которые меня избили, и всем без исключения перерезать глотки за то, что вынудили меня сделать это самому себе.

Я встал на ноги, поднял нож с земли, который кинул, и не на шутку разозлился.

Немножко подскакивая с ноги на ногу, я встряхнул ладони и попытался расслабиться. Закрыл глаза, подумал о своей силе, а после побежал в то место, откуда меня выкинули.

Бежал я стремительно, снося каждого встречного по пути, не оборачиваясь, а после, найдя тот самый переулок, я увидел, как четверо отморозков стояли около входа в дешевый отель и покуривали сигаретки, рассказывая друг другу анекдоты и противно смеясь от