Китобой - Андрей Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты чего разбушевался?! Ну и стреляй себе, сколько влезет! — разозлился я. Чего это на него нашло? Ну просрали ситуацию… почти. Бывает. Мы же не каботажники какие то, а китобойцы! Мы залазим в самую жопу мира, стреляем из пушки гарпунами в самых больших животных на планете, взрываем их гранатами, таскаемся за недобитками на лине, рискуя нарваться на рифы или утопить хрупкий пароход и всегда выходили сухими из воды. Чего теперь из-за этого на меня всех собак спускать?! Ведь именно я всех выручил, а теперь я сопляк?! — если ты старый хрыч думаешь, что мне доставляет удовольствие убивать китов, то ты ошибаешься! Я никогда не хотел быть гарпунёром, однако стою сейчас тут с тобой возле пушки и за тобой дерьмо подчищаю! Иди нахер!
— Уйди, что бы глаза мои тебя не видели! Поменяйся с Ашуравым в бочке, он мне сегодня будет помогать, а ты к пушке даже что бы близко не подходил! — Томас орёт на весь китобоец и народ в рубки тревожно переглядывается, таким злым Томаса никто и никогда не видел. Причем абсолютна не понятна вспышка его ярости, обычно он если и ругается, то с каким-то весёлым огоньком. Но не сегодня…
Я молча развернулся и полез по вантам. Я мог еще много чего сказать норвежцу, но не стал. Что-то сегодня он сам не свой, да и я на него чертовски зол. Вместо заслуженной похвалы и признания, я получил плевок в лицо!
— Вали нахер отсюда! Тебя повышают до подтиральщика задницы Томаса! — сорвался я на и так зашуганном Толяне, когда поднялся в бочку — иди, учись быть настоящим гарпунером, у этого старого маразматика!
— Ты это Витька… бля буду, не заметил я рифа! — Толян растеряно озираясь вылезет со своего рабочего места и почему-то оправдываясь передо мной. Вот он стал спускаться по вантам, но замер, едва преодолев всего пару метров — так капитан сказал, чтобы я от сюда не слазил…
— Томас на болту твоего капитана вертел! Так что вали, не зли меня Толя! — шепчу я как змея почти в лицо побледневшего Ашурова. И он, опустив глаза спускается на палубу и идёт к Томасу.
С высоты я вижу, как Томас нервно расхаживает по палубе, вставляя Толяну пистон, за дело и просто так. Вот Ашуров как побитая собака плетется к люку и ныряет в амортизационный отсек, а Томас встал к пушке и тяжело опираясь на неё, и не глядя на рубку, машет рукой в открытое море. Наш китобоец набирает ход уходя от побережья и такой не удобной добычи как серые киты.
Китов я увидел через пол часа. Всё же обзор из бочки гораздо лучше, чем с той же ходовой рубки, где я обычно стою, когда мы ведём разведку. Определить, что это за киты не представляло сложности, за месяц я насмотрелся на разных и уже могу отличить их по фонтанам и силуэтам спины. Стая была не большая, всего около пятнадцати особей, но добыча вполне себе хорошая — горбатые киты.
— Горбачи с право по борту — кричу я, махнув рукой в сторону замеченных китов. Всё, теперь по идее, я должен спуститься на палубу и помочь гарпунёру. Это обязанность марсового, да и не безопасно сидеть в бочке во время охоты. Но спускаться я не стал. Томас хочет, чтобы я сидел в бочке? Я и буду сидеть!
«Энтузиаст» резво догнал неспешно идущих по своим делам китов и сходу пристроился в хвост колонне. Видимо охотничье счастье повернулось к нам лицом: прямо с хода, когда мы шли на сближение, несколько горбачей вынырнуло по носу, метрах в двадцати от нас, и Томас тут же всадил гарпун в самого крупного из них. Глухой взрыв гранаты в туше завершил дело, и туша медленно поворачивается вверх брюхом. Оказывается, крупная самка. Но вдруг она вздрогнула, снова перевернулась и стала отходить. Ранена она тяжело, фонтаны кровавые. Три кита поменьше подошли к смертельно раненой самке и начали поддерживать ее, подталкивая ее головами. Толян и Томас быстро заряжают пушку, у старика как будто открылось второе дыхание. Он решил использовать положение и добыть еще одного кита. Томас стреляет по второму и убивает его на месте. Но оставшиеся два продолжают поддерживать самку. Убитый опять оказался самцом. Снова заряжают пушку и Томас стреляет снова, убивая следующего кита, тоже самца. А Раненную самку подтащили близко к баку. Последний кит, которого задели линем, все же отошел, нырнул и исчез. Нихрена себе Томасу сегодня выдаёт! За каких-то пол часа — три горбача! Что не говори, но Томас мастер! Я любуюсь работой профессионала, почти забыв все свои обиды.
Но видимо Томас решил сегодня установить какой-то свой, неведомый нам рекорд. Как пуля он слетает с бака и криком подгоняет боцмана и его команду, требуя быстрее качать китов воздухом и ставить их на флаг. Стая уходит и Томас не хочет их упускать.
— Шевелитесь сонные мухи! — орёт необычайно возбужденный Томас — дай я!
Томас отбирает у боцмана пику и с силой бьёт загарпуненную самку в брюхо. Я вижу, что удар не очень удачный, пика входит не глубоко. Сейчас её надо «дожать» и только потом подавать воздух, но Томас так торопиться, что не замечает свою ошибку.
— Давай! Шевелись на компрессоре, быстрее! — матрос не видит ошибки гарпунёра и дает полное давление на шланг.
Мои глаза раскрыты от ужаса! Я хочу кричать, но не могу вымолвить ни слова. Нет! Не может быть! Это просто ночной кошмар и мне надо проснуться! Пика, которая не пробила кита, со свистом и шипением вылетает из туши и вонзается обратным концом Томасу в грудь! Старик падает на палубу как подкошенный, а вокруг него тут же образуется кровавая лужа.
Как я оказался на палубе, я не знаю. Молнией я лечу к упавшему старому другу и переворачиваю его. Пика вошла в грудь не глубоко, но ранение без сомнения смертельно. Грудина проломлена и не понятно, как старик ещё жив.
—
