Огненный шар. Книга 2 - Геннадий Эсса

– Любовницы при женах бывают, а мы просто сожители. Ну, типа гражданского брака у нас.

– Такое бывает? – удивился царь.

– У них, да.

Петр покачал головой, призадумался.

– Надо тоже указ издать, – сказал он. – Это что-то интересное.

В коридоре появился Жан.

– У меня все готово, – сообщила Лиза.

– У меня тоже. – Он прошел в комнату и поставил на стол литровую бутылку водки.

– Меньше не было? – спросила Лиза.

– Я же не знаю аппетита государя. Может, и этого ему мало будет. Вот, Петр Алексеевич, наша питерская. Говорят, ничего.

Петр повертел бутылку в руках.

– Чудеса. Кто делал?

– На заводе, ликероводочном.

– А сами не можете? Руки поотсыхали?

– Если сами, то самогон получается.

– Наши тоже гонят, борюсь с ними, и все напрасно. Наделали, паразиты, аппаратов и гонят из чего попало. Уследить просто невозможно. Только отвернешься – уже все пьяные. Гонят, собаки, целыми флягами. У меня тут недавно изба завалилась. Так что они по пьянке учудили – сложили без единого гвоздя, просто так бревна накидали. Я хлопнул дверью – сначала упала крыша. Там одного из них придавило. Да и черт с ним. Я их заставил пить свой самогон целый день, пока не треснут – это и было мое им наказание.

– Ну и? – Жан заинтересовался.

– А на утро похмелиться не дал. Так их головы трещали на всю округу.

– Вот это пытка, – вздрогнул Жан.

– А сам-то ты пьешь? – спросил Петр.

– Я – нет.

– Со мной придется. Раз уж я у тебя в гостях, расслабляйся. Неси, Лиза, кружки и свою еду. Гулять будем! Государю отказывать не имеешь права.

Жан проснулся уже утром, услышав шаги в коридоре. Он вскочил, слабо соображая, что произошло, хотя и выпил с государем самую малость. Прикрыл Лизу одеялом, взглянул на спящего в кресле царя, который, прямо в сапогах, так и уснул и поспешил в коридор.

Приехал отец из командировки и раскладывал в своей комнате вещи.

– Даже не позвонил, – сказал растерянный Жан.

– Зачем? Ключи у меня есть. Спал бы еще. А ты что такой всполошенный?

– Да гость у нас.

– Кто еще? – удивился отец.

– Царь, Петр Алексеевич.

– Какой еще царь? Ты своими гостями меня с ума сведешь.

– Ну, Петр Первый.

– У тебя с головой все в порядке? – отец прошел на кухню и увидел на столе закуску и недопитую бутылку водки.

– Ты тоже пил?

– Я поддержал компанию, всего сто грамм. Государь приказал не сопротивляться.

– Друзья приходили?

– Да нет же, говорю, что царь. Он у нас в комнате спит.

Отец заволновался, прошел и заглянул в комнату.

– Что за мужик? – тихо спросил он.

– Петр Первый, говорю же, – шептал Жан.

– Как встанет, поговорю с ним. Посмотрим, что за царь, – отец прикрыл дверь.

Жан заметно волновался.

Лиза тоже встала, приготовила отцу завтрак и села рядом за стол.

– Жан правду говорит, – сказала она. – Это государь и есть.

Отец посмотрел на нее с усмешкой и сказал:

– Во-первых, ты появилась неожиданно, и, как выяснилось, из прошлого. Во-вторых, я Женю перестал узнавать. Учиться стал хорошо, даже отлично. Учителя в недоумении, как из середнячка он сразу полез в отличники. Может ведь! Лентяй просто.

– Он хороший у вас, – вступилась Лиза.

– Я не сомневаюсь. Он очень хороший парень, но лентяй, – снова возразил отец. – В-третьих, в моей квартире на диване царь спит. Тебе не кажется все это странным?

– Нет, если это действительно так.

– Что касается тебя, я слова не могу сказать. Ты девочка привлекательная, умная, хорошо на него влияешь. А вот царь… Это что-то вы уже загнули.

Жан стоял у окна и слушал рассуждения отца.

– Папа, если это правда, зачем же врать? – сказал он.

– А ты или вы вдвоем что там в классе наговорили?

– Про что?

– Про что, про что – про любовь! Зачем перед всеми надо было признаваться в своих чувствах?

– Я просто видела, как к Жану девчонки относятся, вот и решила одним разом их поставить на место. Нечего ему голову морочить. Я его люблю, и пусть все об этом знают, – решительно высказалась Лиза.

– Но вам еще мало лет!

– В каком смысле – мало? – не понял Жан. – Я тоже всем сказал об этом. Папа, разве это плохо? У меня все налаживается, и это благодаря Лизе.

Жан обнял Лизу за плечи и поцеловал.

– Честно говоря, я никогда в жизни не встречала такого человека, как ваш Жан, – откровенничала Лиза. – Вы же и сами видите, что это за парень.

– Обыкновенный парень.

– Да нет. Он красивый. Я никогда не видела таких больших серых глаз, как у него. Потом эти светлые волосы, черные брови… Это вообще что-то невероятное…

– Ну, ладно расхваливать, – прервал ее отец. – Совсем зазнается.

– А он и сам это знает. Да, Жанчик?

Жан смущенно пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он.

Лиза заулыбалась.

– Сам себя забыл? Посмотрись в зеркало.

– Ну, хватит. Вы лучше про вашего царя расскажите. Откуда он взялся?

Дверь на кухню скрипнула и распахнулась. В дверях стояла могучая фигура Петра.

– Милостивый государь! – Лиза встала. – Познакомьтесь, это отец Жана.

Петр сурово посмотрел на отца.

– Он тоже здесь живет? – спросил государь.

– Да. Это я с ними живу, – пояснила Лиза.

Отец встал и, узнавая знакомые из картин и фильмов черты Петра Первого, растерялся, протянул ему руку.

– Чем угощать будешь, боярин? – сказал Петр и, обойдя протянутую руку, сел напротив.

– Утром яичница, – сказала Лиза. – Кофе с молоком и печенье.

– Скудно живете, – заметил Петр.

– Ну, уж не в царских палатах живем, и кухня у нас всего шесть квадратов, – сказал отец.

– Да, уж точно. Кухарку тут не заведешь. Будет только под ногами мешаться. Вот отстрою город, всех на пир приглашу. А вас в первую очередь.

Отец внимательно всматривался в лицо государя.

– Я вас таким и представлял, – наконец сказал отец.

– Меня представлять не надо, – прогремел голос царя. – Я какой есть, такой и останусь. Ты, боярин, детей что ли учишь?

– Я в школе работаю.

– И чего ты там работаешь?

– Историю преподаю.

– Про меня говорил с ними?

– Да, еще в прошлом году проходили.

– Молодец, говори только правду. Обязательно Меньшикова, князя, припоминай. Он мой друг с детства. Толковый мужик. Правда, я ему чуть было голову не снес за его проделки недавно.

– Это зачем же? – Жан даже побледнел.

– Долгая история. Если не знаете, напомню, – Петр взглянул на Лизу. – Ну, где эта твоя яичница?

– Сейчас будет готова, государь.

– Так за что? – заинтересовался отец.

– А что тут говорить! Строили мы здание Двенадцати коллегий. Пока я находился в отъезде, он весь мой план перевернул и сделал по-своему. Надобно здание было строить вдоль набережной, а князь его выстроил перпендикулярно, чтобы места хватило для его дворца. Слишком там хорошее место, вот он и сделал все по-своему. Переделывать уже не пришлось, был готов фундамент и вовсю шли работы. Я ему такой штраф вкатил, чтобы помнил долго и не перечил царю. Вот и говорю, ни на минуту нельзя ничего оставить. Всюду глаз да глаз должен быть. А представляешь, если бы меня год не было…

– И такое было? – удивился отец.

– Было, боярин, было. Как я был зол на него, ты не представляешь.

Петр доел яичницу и встал.

– Благодарю за прием. Провожайте гостя, – сказал он повелительным тоном. – У меня конь где-то остался привязанный. Найти его еще надобно.

– Я пойду, вас, государь, провожу, – вызвался Лиза.

– Мы пойдем, – добавил Жан.

– Далеко? – спросил Петр.

– Не очень. Зато хоть немного город покажу, и государь посмотрит, что с его детищем стало.

– Годится, молодец! – согласился Петр. – Я же говорил, что у тебя жених хороший. А ты, боярин, со своей школой разберись. Негоже детей учить по одиннадцать лет. Куда двигаемся? Трудно без коня по вашим пробкам пробираться.

Растерянный отец не смел произнести ни слова. Он хлопал глазами и не верил происходящему.

Через десять минут они уже шли по Литейному мосту.

– Это особый мост, – заметил Жан.

– Я уже понял, гудит, собака, под ногами. Не рухнет? – обеспокоился царь. – Сколько на нем этих ваших машин вмещается.

Петр заглянул за перила.

– Он еще и разводится, – пояснил Жан.

– Черт знает что наделали. И зачем ему раздвигаться?

– Не раздвигаться, а разводиться, – поправил Жан. – Чтобы корабли проплывали.

– Дельно, – тут же согласился государь. – Кто придумал? Мне б такого умника к себе. Я бы над заливом мост поставил разводной или нет, лучше задвижной.

– Зачем?

– Задвинул мост и шведам не пройти. Пусть бьются о его стены.