Кремль 2222. Ховрино - Дмитрий Силлов

В медленно оседающем облаке пыли, образовавшемся при обрушении потолка, одна за другой начали появляться нескладные фигуры. Вормы, в момент начала атаки находившиеся этажом выше, спустились вниз и ринулись на подмогу собратьям. Правда, собратьев-то уже почти и не осталось. «Корд» Бора, превратившийся в стальную дубину, разбивал черепа, крушил суставы, ломал покрытые струпьями конечности, сжимающие ржавое оружие. Не отставала и Лия со своими мечами, торопясь закрепить успех.

Впереди, за колоннами и облаком бетонной пыли, уже был виден дверной проем, ведущий из «улья». От него вглубь здания шел коридор, ведущий в неизвестность. Но уж лучше бежать туда, чем задержаться здесь и попасть в плотное окружение вормов, которые сейчас бежали на шум битвы со всех уцелевших этажей.

Нужно было лишь пробить проход к этому коридору. Не особо сложная задача – впереди скалились и рычали лишь трое вормов, не спешившие бросаться вперед, под удар окровавленного «Корда». До них всего-то метров пять, было бы о чем говорить?

– Ну что, твари трусливые, повоюем? – крикнул Бор, шагнув вперед. Громила был уверен в своей победе, от которой его отделяло всего-то несколько шагов…

Он не сразу понял, что произошло. Рухнувшая куча бетонных обломков, на которую он наступил, при падении перекрыла провал в полу, но, как оказалось, держалась на честном слове. Веса громилы вполне хватило, чтобы в этой куче что-то сместилось и нарушило ее шаткую стабильность. Разнокалиберное бетонное крошево провалилось в пол, увлекая Бора за собой.

Перед глазами здоровяка промелькнул нижний ярус «улья», через секунду сменившийся панорамой захламленного пола одного из нижних этажей больницы.

«Когда со Стены прыгал, высота еще больше была», – промелькнуло в голове. А тело уже на автомате выполняло сложный кульбит, изворачиваясь в воздухе, чтобы приземлиться не на спину, а по-звериному, на четыре точки.

И ему это почти удалось.

Почти…

Внезапно Бор осознал, что завис в воздухе, совсем чуть-чуть не долетев до пола.

А потом ощутил страшную боль в бедрах и брюшной полости.

Толстые арматурные прутья, торчащие из основания почти полностью разрушенной бетонной колонны, пронзили тело громилы в нескольких местах.

Бор сжал зубы, изо всех сил стараясь не закричать. Хотя заорать хотелось. Но не от жуткой, разрывающей боли, а от бессилия. Там, наверху, Лия теперь была одна против целой толпы мутантов! Одна…

«Вот именно, одна! – раздался в голове Бора издевательский шепот шама. – Еще немного, и мои рабы скрутят ее и доставят ко мне. Ты не представляешь, через что ей придется пройти, прежде чем стать моей послушной собственностью! Но ты не увидишь, как мучается твоя подружка, и, к сожалению, сам не помучаешься в моих руках. С такими ранами никто не выживет, даже такой здоровяк, как ты. А жаль. Я бы хотел разобраться, что же за мозг у тебя такой, который я не могу контролировать…»

Шам откровенно издевался, упиваясь беззащитностью громилы.

И Бор, не выдержав, закричал:

– Слышишь, ты! Я до тебя доберусь, тварь! Не смей, слышишь?! Не смей ее трогать!

И закашлялся кровью, хлынувшей горлом.

«Слышу, – прозвучал в голове Бора равнодушный шепот. – А до меня ты доберешься, не волнуйся. Я ж не зверь какой, чтобы в последнем желании отказывать. Сейчас к тебе придут мои верные рабы. Они очень голодны, а в тебе много мяса. Но я уже приказал им, чтобы они не ели твою голову, а принесли ее мне. Твой мозг будет весьма интересен для меня даже мертвым… А пока извини, дела, знаешь ли…»

Голос в голове замолк. Бор зарычал от бессильной злобы, но вместо рыка из его горла хлынула новая порция крови. В глазах потемнело, но он еще успел увидеть, как из мрачных закоулков просторного зала медленно выходят несколько корявых фигур с ножами в руках.

– Сколько свежего мяса!!! – донесся до ушей громилы омерзительно-визгливый голос.

«Не смей отключаться! Не смей!!!»

Громила, словно с живым существом, боролся с собственным организмом, не позволяя ему погрузиться в спасительную пучину беспамятства. Но, похоже, его измученное тело всерьез решило поставить точку в цепи страданий.

Тьма неумолимо сгущалась…

Она сопротивлялась до последнего.

Когда ее напарник провалился в ловушку, по какой-то жестокой иронии судьбы им же созданную, Лия поняла – добраться до спасительного коридора без помощи Бора ей не удастся. На место убитых вормов уже подоспели другие. Девушка оказалась в плотном окружении, выбраться из которого было просто нереально.

Но такова уж натура всех настоящих воинов – принимать даже самый безнадежный бой. Ведь никогда не побеждает лишь тот, кто не бьется до конца. А когда речь не идет о победе, горячка битвы – самое лучшее состояние для того, чтобы принять смерть. Адреналин и боевой азарт гасят любую боль, поэтому опытный воин предпочитает драться и уйти в Край вечной войны незаметно для себя, чем сдаться врагу и умирать в мучениях.

А еще порой случается так, что после самого, казалось бы, безнадежного боя ты останешься в живых, а сильный и могущественный враг первым бежит с поля боя, скуля и зализывая раны, которых не ожидал. История человечества знала немало подобных случаев, когда новоявленный Давид обращал в бегство или повергал наземь очередного Голиафа, а то и нескольких.

Но, увы, сейчас был не тот случай.

Мечи Лии снова и снова вонзались в грязную, вонючую плоть вормов – но силы были слишком неравны. Крепкий мутант, изловчившись, выбил меч из правой руки девушки – и тут же взвыл, поскольку большой палец Лии вонзился в его глаз. Сразу же следом второй меч перерубил шею одноглазого ворма, прервав его страдания…

Правда, перерубил лишь наполовину, застряв в шейных позвонках. Слишком много за сегодня было рассечено плоти и костей, отчего клинок изрядно затупился. Даже отличный меч в процессе слишком долгой битвы теряет свои боевые качества.

Двое мутантов тут же, бросившись вперед, облепили своими грязными ручищами стройную фигурку Лии, а еще один сзади ударил девушку тяжелой дубиной по голове.

Такой удар запросто проломил бы Лие череп, если б не шлем, предотвративший смертельную травму. Но и с ним мало не показалось.

В глазах девушки потемнело. Ее ноги подкосились, и Лия, теряя сознание, упала на захламленный пол вместе с вормами, продолжавшими держать ее мертвой хваткой. «Живые оковы, послушные воле невидимого оператора…» – промелькнула последняя мысль перед тем, как беспамятство накрыло девушку своим черным покрывалом.

Усилием воли раненый прогнал подступающую тьму. Когда ты очень сильно хочешь чего-нибудь, желание обычно сбывается. А сейчас Бор больше всего на свете хотел оставаться в сознании.