Уровень 2 - Глеб Леонидович Кащеев

Он плелся по улице, когда неожиданно наткнулся на относительно молодого человека в черной рясе с небольшой вязанной черной шапочкой на голове. Тот в самодельной тачке вез тяжелый кусок старой каменной кладки. Увидев Илью, священник остановился, вытер со лба пот и поздоровался.

– Вам же нельзя со мной говорить, – равнодушно заметил Илья, намереваясь пройти мимо.

– Я не разделяю мнение нашего старосты о заблудших душах. Каждый достоин спасения, – улыбнувшись ответил тот. На фоне черной жиденькой бороды, на лице человека в рясе больше всего были заметны большие смеющиеся голубые глаза. При всем негативном отношении Ильи к религии, этот мужчина неприязни почему-то совсем не вызывал.

– Спасение в мире мертвых? Странные у вас представления.

– Это не мир мертвых. Скорее чистилище. Место, где человек делает выбор куда его душа дальше направится. Спасти себя никогда не поздно, – все также улыбаясь, мягко ответил тот, и неожиданно протянул руку. – Пантелеймон.

Жест был какой-то совершенно не поповский. Те все чаще протягивали ладонь для поцелуя, но здесь было явно приглашение для рукопожатия.

– Илья. Но ваших идей я не разделяю, должен сразу сказать, – он пожал протянутую руку.

– Ваше право. У каждого свой путь к богу, – не прекращая улыбаться, пожал плечами Пантелеймон, подхватил тачку и с трудом покатил свой груз дальше.

– Куда вы это тащите? Неужели думаете сложить храм в одиночку? – не выдержал Илья. – И почему вам никто не помогает? Неужели тут нет больше ни одного верующего?

– Может и не успею за свою жизнь сложить, но верю, что найдется кто-нибудь, кто продолжит дело. Заблудшим душам нужен свет. Пусть они его пока не видят, но, когда храм будет достроен, хоть кто-нибудь, да придет в него, – прокряхтел священник, не останавливаясь.

Илья с удивлением посмотрел ему вслед. Странный человек. На сумасшедшего совсем не похож, но и нормальным его назвать трудно.

Илью знобило так, что даже когда он привалился к горячей стене кузницы, все равно было холодно. Бесформенная грязная тряпка, бывшая когда-то пиджаком, еще не высохла и теперь не годилась даже на то, чтобы ей накрыться.

– И ведь ни одной картонной коробки во всем городе. Совершенно неприспособленное для бомжей место, – проворчал он, стуча зубами.

За кузницей раздались шаги и из-за угла появилась Снежана.

– Не спишь еще? – спросила она.

Илья промолчал. Самый глупый вопрос, который можно было задать.

– Я тут подумала… если у тебя остался дар… ну хоть чуть-чуть – с Ксанкой ты же что-то такое делал —то может ты попробуешь помочь еще одному человеку?

– Кому именно и что с ним? – тяжело вздохнув, проворчал Илья. Вставать и куда-то идти совершенно не хотелось. Его отчаянно клонило в сон и только озноб мешал отрубиться прямо сейчас.

– Это ребенок. Он встретился с блуждающей красной комнатой.

– С чем?!

– Есть тут такой странный артефакт. Выглядит как комната. Что там внутри – никто не знает, ибо в здравом уме никто из нее не выходил. Да и не заходил бы, будь их воля. Попадающий туда теряет память. Всю. У некоторых даже двигательные навыки пропадают и человек заново ходить учится. Последнее что бедняги помнят – яркий красный свет.

– А зачем они тогда туда заходят?

– В том то и дело, что она блуждающая и появляется неожиданно. Человек, не глядя, открывает, как ему кажется, знакомую дверь, а там она его поджидает. Или идет кто-то в незнакомое место – в гости, скажем – и не знает, как выглядит нужный дом. Тут то комната его и может подловить. Не обращал внимание, что местные всегда стучат и ждут, когда хозяин выйдет, а не сразу заходят внутрь. Вот все дело в этой гадости.

– Эрлик к нам вломился просто так… – по привычке возразил Илья.

– Ну на то он и бессмертный. Комната ему не страшна, потому ему и не показывается, а вот остальных калечит будь здоров. Ну так попробуешь помочь? Мальчику семь лет. Месяц назад потерял память начисто. Ходить кое-как научился, а в остальном слюни пускает как младенец. Мозг в этом возрасте уже не так просто научить даже простой речи.

– А чем я могу помочь?

– Я не знаю. Ты мне скажи, сможешь или нет. Я в мозгах ковыряться не умею.

– Ой ли? – поморщился Илья, но сил ссориться у него сейчас не было, – Далеко он живет?

– Мальчишка с матерью стоит за углом. Если скажешь, позову.

– Ну давай, попробую, – нехотя согласился он. Раз идти никуда не надо, то почему бы и нет?

Худая, осунувшаяся и по виду глубоко несчастная женщина подвела малолетнего дебила. Слюни и сопли тот действительно пускать умел и делал это с большой охотой.

Илье стало брезгливо.

Что он тут сможет сделать? Внушить? Даже если бы способность не пропала начисто, то все равно работала только пару минут. Ну в таком поломанном мозге может и больше, но все равно не вариант для того, чтобы мальчишку поправить.

Что он может?

Разве только…

Илья поежился.

Делиться памятью он не любил. Это было настолько невыносимо интимно, что, попробовав раз на заре открытия своего дара, он больше никогда не возвращался к этой теме.

Илья мог прочитать воспоминания другого человека, только если раскрывал в ответ свою память за тот же период времени. Например, чтобы узнать, чем девушка занималась вчера, ему приходилось поделиться с ней всеми своими воспоминаниями за день. Всеми, без исключения. Даже внутренними размышлениями. Разумы словно на секунду сливались и смешивали память за нужный период. Каждый раз Илье казалось, будто чужие люди воруют его личность, так как знают все мысли, даже самые неприятные и потаенные. К тому же ни разу это ни к чему хорошему не приводило.

Но тут перед ним пустой сосуд. Липкий, слюнявый, противный, но пустой.

Что думал Илья до семи лет? Было ли там нечто такое, чего он никогда никому не хотел бы показывать? Если и так, то сам он уже все забыл и стыдиться этого точно не будет.

Илья брезгливо взял мальчика пальцами за виски, стараясь не испачкаться в размазанных по физиономии соплях.

«А не станет ли он мной, если все, что он будет помнить, это мои воспоминания?» – подумал Илья, но решил, что это в любом случае лучше, чем слюнявый дебил до старости.

Мозг действительно был пуст. В голове ребенка были только смутные размазанные призраки событий последнего месяца, потому что разум мальчика их ни понять, ни обработать не мог. Илья не лез туда – просто ощутил, что они есть, как полубредовый сон.

Что будет, если наполнить этого мальчишку собой?

Он вспомнил себя в семь лет. Первая модель самолетика, школа… Нет. Нужно еще раньше. Начнем с самых простых функций. Илья никогда