Неразрешимое бремя - Маргарита Дорогожицкая

— Хриз? — я вздрогнула, Антон зашел бесшумно в кабинет, принес молоко. — Выпей. Что опять случилось? На тебе лица нет.

— Инквизитора похитили, — я горько усмехнулась.

— Это из-за того документа? — Антон поставил стакан и присел напротив. — Просто верни его, не лезь еще больше в петлю.

— Я не могу, Антон! Правда, не могу.

Мальчик горестно покачал головой.

— Ну правда, у меня его нет!

Он тяжело вздохнул.

— Ты подумай, Хриз. Если твоего инквизитора убьют, что тогда будешь делать? Опять будешь спрашивать, реальна ли его мара? Сколько их уже у тебя? Три или четыре?

Я содрогнулась от мысли, что мара инквизитора будет приходить ко мне, вещать проповеди о благочестии, занудствовать о грехах и ныть о прощении. И при этом еще наверняка принимать соблазнительные позы и строить глазки, слишком хорошо я знала подлые выверты своего разума! Только не это!

— Его не убьют, — успокоила я скорей себя, чем брата, отпивая глоток противно теплого молока с медом.

— Тебя ждет внизу отец Георг. Думаю, как раз по сему поводу.

Отец Георг аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета и тяжело опустился на предложенное кресло. Он вызывал у меня смешанные чувства. Определенно не безумен, но было в нем что-то лицемерное. Если патетика благочестия инквизитора казалась естественной в силу его наивности и молодости, то когда убеленный сединами старец начинает вещать подобные глупости, всегда берет злость. Однако, помня про слишком теплые чувства красавчика к своему наставнику, я постаралась нацепить на лицо вежливую маску.

— Что вас привело, святой отец?

— Сегодня с утра обнаружилось исчезновение инквизитора. Отец Валуа думает, что он сбежал из города, прихватив с собой… мм… кое-что ценное.

— И что же он мог украсть?

Отец Георг взглянул на меня пронзительными синими глазами, ясность которых поразительно контрастировала с его немощным видом.

— Я верю своему ученику. Он никак не мог сбежать, а тем более пойти на воровство. Я боюсь, с Кысеем что-то случилось. Поэтому прошу вас, найдите его.

— Вот как? — протянула я, раздумывая над сложившейся ситуацией. Отец Георг нравился мне все меньше и меньше. Трогательная забота об ученике и полное доверие к нему похвальны, но почему же я так злюсь?.. — Что ж, вы пришли по адресу. Это ведь как раз то, чем я занимаюсь. Двести золотых — и я найду вам господина Тиффано.

Старик нахмурился и покачал головой.

— У меня нет таких денег.

— Тогда извините, задаром я не работаю, — я встала, показывая, что разговор окончен.

— Но вы же работали вместе с ним! — церковник не собирался сдаваться. — Он спас вас тогда в подвале колдуньи!! Вы так просто бросите его в беде? Кысей же нравится вам, неужели вы равнодушно останетесь в стороне?

Проницательный какой, демон его раздери. Я покачала головой.

— К сожалению, Кысей отверг меня. Отец Георг, вы же знаете, что нет худшего оскорбления для женщины…

Старик торопливо прервал меня.

— Он ни в коем случае не хотел вас обидеть. Просто его жизнь принадлежит Единому, и никогда не сможет принадлежать ни одной из женщин, вы должны понять.

— Так вот пусть Единый и позаботится о своем верном слуге! — зло ответила я, чувствуя, как привычно закипает разум от всех этих церковных бредней. — А я не собираюсь тратить на это время. Всего хорошего, отец Георг. У меня дела.

Священник выпрямился в полный рост, тяжело опираясь на палку.

— Единый видит, я не хотел к этому прибегать, но видно придется. Если с Кысеем что-нибудь случится, я сообщу. Сообщу о вашем психическом нездоровье, госпожа Хризштайн.

Я изумленно уставилась на старика. Даже церковник из хваленого ордена Пяти не заметил моего безумия, а простой старикашка из провинциального захолустного городка узрел помешательство? Мы и не общались практически, так откуда?

— Мальчик пожалел вас, не стал сообщать о вашем сумасшествии, но теперь…

— То есть вы просите помешанную вроде меня спасти вашего мальчика? — я чувствовала, что еще немного, и вцеплюсь ему в лицо. — Почему же вы не обратились за помощью к отцу Валуа, епископу? Как вы там любите говорить? Вся мощь Святого Престола за вашей спиной?

— Церковники такие же люди, как и все. Они могут ошибаться, а их заблуждения могут стоить жизни Кысею. Я пойду, госпожа Хризштайн. Надеюсь на ваше благоразумие, как бы странно это не звучало.

Отец Георг развернулся и заковылял к выходу, а я, повинуясь мимолетной догадке, окликнула его и бросила ему яблоко со стола. Реакция священника была удивительно быстрой, он поймал спелый фрукт, но ничего не сказал, просто сокрушенно покачал головой и ушел. Мерзкий лицемер, зачем же изображаешь свою немощь, если совсем еще не растерял сноровки? Чтобы вызвать у меня жалость?

Я спустилась вниз, едва сдерживая готовую сорваться по любому поводу злость. Почему все, что я бы не задумала, идет наперекосяк? Как говорил в таких случаях атаман, если что-то может пойти не так, то оно не просто пойдет, а еще прихватит с собой друзей. Так и сейчас, глупое вмешательство в церковные дела оборачивалось целым ворохом неприятностей, одна другой краше. Самое обидное было то, что именно сейчас, когда Святой Престол стоял на ушах из-за исчезновения Завета, можно было назначить судебное заседание по делу наследования и не опасаться вмешательства церковников!

Антон упросил меня вновь открыть пекарню для посетителей, и теперь Мартен с отцом, пусть с опозданием, но раскладывали сладкий товар, привечая одиноких посетителей. Пиона помогала им, вынося готовую выпечку из подвала. Сейчас она шла, сосредоточенно глядя в пол и держа на вытянутых руках поднос с нежными сдобными булочками. За прошедшие дни эта дура так и не сблизилась с Мартеном, еще одна забота на мою голову. И ведь понимала же я, что ничего путного из этой затеи не выйдет, но все равно уперлась! Она даже глаз на Мартен не поднимет, помощи не попросит, глазками не стрельнет! Идиотка! Я со злости двинулась ей навстречу и, проходя мимо, поставила подножку. Пиона запнулась и полетела прямо на Мартена, что вытирал прилавок. Булочки разлетелись, собирая румяными боками пыль с пола, а Пиона оказалась в объятиях юноши. Я не дала ей опомниться и тут же заорала на нее:

— Корова неуклюжая! Ты посмотри, что ты наделала! Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально!

Пиона ошарашено смотрела на меня, даже не замечая своей близости к Мартену.

— Госпожа Лидия, зачем вы так? Я же случайно, я…

— У тебя все случайно! Мартен, простите мою глупую племянницу.

Юноша был не менее ошеломлен, поэтому выговорил: