Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович

Глава 15

«ГОТОВ НА КРЕСТ. БЕРИТЕ ГВОЗДИ И МОЛОТОК»

Пьеса для чтения в одном действии, с прологом и эпилогом

ПРОЛОГ

Как видно из сообщений печати Соединенных Штатов Америки и некоторых других капиталистических стран, в настоящее время готовятся к публикации так называемые мемуары или воспоминания Н. С. Хрущева. Это — фабрикация, и я возмущен ею. Никаких мемуаров или материалов мемуарного характера я никогда никому не передавал — ни «Тайму», ни другим заграничным издательствам. Не передавал также материалов я и советским издательствам. Поэтому я заявляю, что все это является фальшивкой. В такой лжи уже неоднократно уличалась продажная буржуазная печать.

ДЕЙСТВИЕ 1

10 ноября 1970 года. Москва, Старая площадь, кабинет председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС А. Я. Пельше. Он о чем-то вполголоса разговаривает с членами КПК — Р. Е. Мельниковым и С. О. Постоваловым. Открывается дверь, и секретарша впускает Никиту Сергеевича Хрущева.

Пельше (поднимаясь из-за стола). Здравствуйте, Никита Сергеевич! Рады вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста.

Хрущев. Здравствуйте, товарищи (обмениваются рукопожатиями, усаживаются за длинный стол).

Пельше (после расспросов о здоровье и пенсионерской жизни, нахмурившись). Мы пригласили вас, Никита Сергеевич, по поручению Политбюро, чтобы вы дали объяснение по одному внешнеполитическому вопросу…

Хрущев (настораживаясь). По внешнеполитическому? А что, собственно, произошло? Я уже шесть лет, как пенсионер…

Пельше (глядя на Хрущева). Речь идет о ваших мемуарах, которые могут принести нашей партии и стране большой политический ущерб. Вы, возможно, в курсе дела, а может быть, и нет. Если не возражаете, я изложу суть дела?

Хрущев (нетерпеливо). Я вас слушаю, товарищ Пельше.

Пельше (заглядывая в бумажку). По сообщению нашего посла в США товарища Добрынина, шестого ноября в Нью-Йорке представители американского журнально-издательского концерна «Тайм» официально объявили о том, что они располагают «воспоминаниями Никиты Сергеевича Хрущева», которые будут вначале опубликованы в журнале «Лайф» начиная с 23 ноября, а затем выйдут отдельной книгой под названием «Хрущев вспоминает». Книга будет пущена в продажу 21 декабря. На днях по линии ТАСС получена информация о том, что информационные агентства и иностранная печать широко муссируют эти сообщения о предстоящей публикации в США и ряде других стран Запада, в частности в Англии, ФРГ, Франции, Италии, Швеции, «воспоминаний Хрущева».

Хрущев (достает из кармана носовой платок и шумно высмаркивается). Снова вы затеваете этот пустой разговор…

Пельше (нетерпеливо). Подождите, я еще не закончил. Вы помните, что некоторое время тому назад у нас с вами была беседа у Андрея Павловича Кириленко, во время которой вам было сказано, что путь создания ваших мемуаров, связанный с вовлечением в это дело широкого круга людей, является непартийным. И тогда вы были предупреждены, что такой путь не исключает возможности утечки материалов. Вы видите, эта утечка материалов произошла, и в этой связи вы должны понять, что вы несете всю полноту ответственности за это дело.

Мы хотели бы заслушать ваше объяснение по этому вопросу и ваше отношение к этому делу. Может быть, вы прямо скажете нам, кому передавали эти материалы для публикования за рубежом.

Хрущев (решительно). Я протестую, товарищ Пельше! У меня есть свое человеческое достоинство, и я протестую. Я никому не передавал материал. Я коммунист не меньше, чем вы.

Пельше (настойчиво). Надо вам сказать, как они туда попали.

Хрущев (насмешливо). Скажите вы мне, как они туда попали. Я думаю, что они не попали туда, а это провокация.

Пельше (строго). Вы в партийном доме находитесь.

Хрущев (сбавляя тон). Я никогда не был в Комитете партийного контроля. И в таком положении нахожусь впервые, тем более в конце своей жизни, я уж не говорю — деятельности. Деятельность моя окончена. А вы требуете от меня объяснения.

Пельше (подтверждая). Правильно.

Хрущев (сухо). Я вам объяснил.

Пельше (удивленно). Вы ничего пока нам не объяснили.

Хрущев (раздраженно). Больше нечего объяснять. Никогда никому никаких воспоминаний не передавал и никогда бы этого не позволил. А то, что я диктовал, я считаю, это право каждого гражданина и члена партии. Я отлично помню, что я диктовал. Не все можно опубликовать в данное время.

Пельше (строго). Это ваше мнение. У нас с вами был разговор, что тот метод, когда широкий круг людей привлечен к написанию ваших мемуаров, не подходит, что секреты, которые вами излагались, могут попасть за рубеж. И они попали. Это теперь нас очень беспокоит.

Хрущев (насмешливо). Если вы помните, мне другое тогда было сказано. Мне сказали, чтобы я не писал и не диктовал. А я сказал, что это Николай I запрашивал шифровки. Я был удивлен, что в моей партии, которой я отдал жизнь, мы вернулись к николаевским временам.

Постовалов (осуждающе). Это неудачное сравнение. Неправильное.

Хрущев (упрямо). Со мной поступили, как с Шевченко.

Постовалов (укоризненно). Зачем такую параллель проводить?

Хрущев (возмущенно). Я против такой параллели.

Пельше (с сожалением). Вы тогда этот совет не восприняли.

Хрущев (вскипая). Нет. Пожалуйста, арестуйте, расстреляйте. Мне жизнь надоела. Когда меня спрашивают, я говорю, что я недоволен, что живу. Сегодня радио сообщило о смерти де Голля. Я завидую ему. Я был честным человеком, преданным. Как только родилась партия, я все время был на партийной работе.

Пельше (спокойно). Это мы знаем. Вы скажите, как выйти из создавшегося положения?

Хрущев (остывая). Не знаю. Вы виноваты (уточняя). Не персонально вы, а все руководство. Если бы руководство было внимательным и разумным, оно бы сказало: товарищ Хрущев (недосказал мысль). Вы помните, товарищ Кириленко спросил: вы диктуете? Я ответил — да. Я понял, что, прежде чем вызвать меня, ко мне подослали агентов.

Пельше (хмыкнув). То, что вы диктуете, знают уже многие в Москве.

Хрущев (обидчиво). Мне семьдесят седьмой год. Я в здравом разуме и отвечаю за свои слова и действия. Я думал, что товарищ Кириленко даст мне людей, которым бы я диктовал.

Пельше (пожимая плечами). Почему вы раньше в ЦК не обратились? Когда вызвал товарищ Кириленко, уже было надиктовано много.

Хрущев (подозрительно). Откуда вы знаете? Вы говорите, что узнали по радио. Кто вам докладывает?

Пельше (глядя прямо в глаза Хрущеву). Наш посол официально сообщил.

Хрущев (не отводя глаз). Это может быть провокация буржуазной прессы. Поскольку моя фамилия представляет сенсацию, может быть, они создали материал на меня.

Пельше (снова). Как выйти из этого положения?

Хрущев (закипая). Не знаю. Я совершенно изолирован и фактически нахожусь под домашним арестом. Двое ворот, и вход и выход контролируются. Это очень позорно. Мне надоело. Помогите моим страданиям.

Пельше (насупившись). Никто вас не обижает.

Хрущев (дрогнувшим голосом). Моральные истязания самые тяжелые.

Постовалов (прерывая разговор, уводящий в сторону). Вы говорите, что никому не передавали. Это очень важно в данной ситуации.

Хрущев (твердо). Я думаю, вы и товарищ Пельше отлично понимаете, что я никому не передавал и по своим убеждениям не могу передавать. Вы помните, товарищ Пельше, у товарища Кириленко я сказал: если бы мне помогли.

Пельше (строго). Вы этого не говорили. Вы сказали: когда я кончу, передам в ЦК.

Хрущев (обидчиво). Я этого не говорил. Товарищ Кириленко предложил мне прекратить писать. Я сказал — не могу, это мое право. Мы политические деятели. Я умру…

Пельше (мрачно). Все умрем.

Хрущев (отвлекаясь от основной темы). Председатель Верховного Совета, не помню его фамилии, умер.