Последний штрих - Диана Кизис

Я могла бы возразить Заку. Да, мне нравилось гулять по «Гроуву». Однако мебель я там никогда не покупала. Но я решила не делать из мухи слона, хотя мне невольно вспомнились рабочий стол отца Зака и обстановка его кабинета, столь резко отличавшаяся от владений его супруги, являвших собой царство вощеного ситца.

Сразу по возвращении из Сан-Франциско я отправила Брин е-мейл, выдержанный (как мне хотелось надеяться) в дружеском тоне и без тени упрека. Я готова была забыть нашу размолвку на дне рождения Зака, даже если она устроила все это с тайным умыслом.

«Как прошел День благодарения? Мы неплохо провели время в Сан-Франциско, хотя сестренка Зака, похоже, расстроилась: напилась, ревела, а потом ее рвало (!). Знаю, что я здесь ни при чем, но все равно чувствую себя виноватой. Скучаю. Дж.».

На что Брин ответила:

«Дэвид зажарил индейку, получилось неплохо. А насчет родных Зака не переживай, они живут далеко и не будут особенно докучать. Крепко целую. Б.».

И с тех пор я никак не могла с ней связаться. Когда ни позвоню, она то на совещании, то на конференции.

А перезванивала Брин тогда, когда я или принимала душ, или уходила на обед. Словно она нарочно выбирала такое время.

– Ну и как она? – спросила я.

– Да неплохо. – Зак сошел с эскалатора и осмотрелся, решая, {суда направиться. – Работает. Все по-прежнему.

– А Дэвид?

– С первого курса ест на обед однои то же. Ничего не изменилось.

Зак остановился перед сооружением из стекла и алюминия. Выдвинул и задвинул ящик. Потом взглянул на меня – я поморщилась. Он рассмеялся.

– Я не думаю, что Брин меня избегает, но с некоторых пор она... как бы сказать... отдалилась, что ли?

– Слушай, вот только не надо опять начинать.

Я стиснула зубы и проглотила уже готовую сорваться с языка гневную реплику. В последнее время мы ладили, и я не хотела портить отношения. Зак обнял меня за талию и прижался ко мне. Моим первым побуждением было отстраниться, но я сдержалась. Почему-то с недавних пор я стала чувствовать себя рядом с ним неловко.

– А может, теперь тебе не надо говорить с Брин так часто, как раньше? – спросил он. Мы проходили мимо подстилок из водорослей и спальных диванов.

Я поинтересовалась, что он хочет этим сказать.

– У тебя есть я. – Зак обнял меня еще крепче.

Я через силу улыбнулась и остановилась перед красивым дубовым столом – такой прекрасно впишется в интерьер дома творческого человека.

– Неплохой довод. Но не стану же я рассказывать тебе о тебе самом!

Зак отпустил меня.

– Тогда почему бы не спросить у самой Брин, в чем дело?

Что ж, весьма логично. С того дня, как Брин показала нам свой новый дом, я действительно не пробовала поговорить с ней по душам. Точно: спрошу ее напрямик, что происходит, и все наконец выяснится. Мне стало чуть легче,

– Надеюсь, в воскресенье нам удастся встретиться и вместе повязать, как прежде, – сказала я. – Вот и поговорим.

– Хорошо. – Зак чмокнул меня в шею и постучал по столу костяшками пальцев. – Этот стол мне нравится. А тебе? Вы с ним уживетесь?

– Вполне, Меня он тоже устраивает. Только... обещай, что позволишь подобрать к нему подходящий стул!

На следующее утро состоялась очередная мучительная «беседа» с Тарин.

– На Новый год я уезжаю в Париж, так что вам с Мэй придется поработать ту педелю, что меня не будет, – заявила она, но, заметив, что я закусила губу, спросила: – Есть возражения?

В ее голосе прозвучали резкие нотки, напомнившие мне звук, который издают пузырьки на специальной упаковке для хрупких предметов, когда лопаются.

– Да нет, – ответила я. Пожалуй, такой расклад даже кстати. Зак поговаривал о поездке в Мексику, но у меня что-то не было настроения пить коктейль «Маргарита».

– Помнится, ты брала выходной после Дня благодарения.

«Еще бы, целый день отдыхала, с ума сойти как долго!» – подумала я. Словно прочитав мои мысли, Тарин добавила:

– Не говоря уже о том, что все прошлые рождественские дни ты не работала. – Она сделала грустное лицо. – Из-за своей бедной подруги.

Я вскинула брови. Тарин поспешно сменила тему:

– Нужно будет разослать подарки клиентам, и сделать это следует до Рождества. Думаю, на роль подарков подойдут эти хорошенькие ложки для икры из раковин...

Я вполуха слушала, что вещает Тарин, и старалась не скрежетать зубами. Вдруг она умолкла и выжидающе уставилась на меня.

– Ты собираешься отвечать на звонок? – спросила она.

– Ой! – Звонил телефон. Я схватила трубку. – «Золотая клетка» слушает.

– Это я, Брин. Ты можешь разговаривать?

Ну наконец-то! Тарин встала и направилась на встречу покупательнице. Эта клиентка была из числа тех, с кем Тарин предпочитала общаться лично: вошедшей женщине было слегка за тридцать, через плечо перекинута дорогая сумочка; прическа, как у Мег Райан; в руке она держала карманный компьютер последнего поколения.

– Вроде да, – ответила я и побрела в самую глубь магазина. – Как поживаешь?

– Боже, последние две недели были сущим кошмаром, ты даже представить не можешь, – ответила Бонн. – Один из наших богатейших клиентов начинает новый бизнес, естественно, бумажной волокиты только прибавилось, не говоря уже о том, что завтра – последний срок подачи... В общем, не важно. Я звоню насчет воскресенья.

– Наши посиделки! Я собираюсь заказать на дом что-нибудь из индийской кухни и...

– Может, перенесем встречу на другой день? – перебила Брин. – А то дошло уже до того, что Дэвид шутит: мол, всегда мечтал жить один. С самого переезда он сам со всем управляется, я буквально тарелки не вымыла. Хотела с ним в воскресенье хотя бы пару коробок распаковать, а то он грозится раздать все мое барахло бедным.

– А-а... – протянула я. – Очень хотела тебя увидеть, но...

– Я тоже, – сказала Брин. – Тогда в другой раз, договорились?

– У тебя ничего не случилось? – спросила я. – Может, нам есть что обсудить?

– Что, например? – раздраженно поинтересовалась она. Только я хотела ответить, как: – Секундочку. – Брин зажала трубку рукой. До меня донесся приглушенный голос: кто-то из офиса по какому-то срочному делу. – Знаешь что? – подала голос Брин. – Пора прощаться, я тебе позже перезвоню, ладно?

– Ладно. – Надеюсь, она почувствовала, как я недовольна.

– Чао! – И она повесила трубку. Чао? Это что-то новенькое.

Воскресенье у меня было свободным, а вот Зак сначала играл в софтбол, а потом встречался с издателем какого-то журнала, приехавшим из Нью-Йорка. (Зак любил повторять, что издатели без колебаний просят пишущего человека поработать в выходной: они считают, что у этих сочинителей и так каждый день – выходной.) Я решила взять к себе Хэтти и переделать дела, до которых давно руки не доходили: затовариться продуктами на голливудском фермерском рынке и покрыть лаком чудесный туалетный столик от «Хейвуд-Уэйк-филд», купленный мной на толкучке. Этот столик я собиралась подарить Брин па новоселье – если, конечно, когда-нибудь снова ее увижу.