Одна Особенная Ночь (СИ) - Цеханович Василина

- Лисандра-Лисандра, тебе так не дает покоя то, чем я занимаюсь во дворце? - он подходит ближе и по старой доброй традиции берет мой подбородок в плен, заставляя смотреть глаза в глаза. - Маленькая лисичка оказывается очень даже ревнивая.

- Я не имею на Вас прав, а значит не имею права ревновать, - вырвалась из хватки ректора и отошла на пару шагов, осматриваясь.

В спальне горел камин, а на маленьком столике у кресла лежал... да-да лежал кусок яблочного пирога.

- Правильно думаешь, - проследив за моим взглядом, произнес Бяка, - Сэм не удержался и когда я попросил назвать имя чудо-повара, он признался.

"Предатель!", - обругала  про себя брата, но вслух промолчала.

- Поэтому я бросил всех и вся и примчался в академию зная, что ты не отступишься. Присядем? - и наглый Бяка расположился прямо на ковре, уперевшись спиной в кресло и при этом с удовольствием вытянув ноги. - Я жду!

Не просьба, нет, приказ. Скрипя зубами подчинилась и устроилась как можно дальше от ректора.

- Ближе, я тебя не съем.

- Лишь понадкусываю , - тихо буркнула под нос, но он услышал и улыбнулся.

Вся эта ситуация, все происходящее сейчас не укладывалось в моей голове.

- Чаю?

Это в четыре утра?

Недоумение видимо столь явно отразилось на моем лице, что Бяка лишь кивнул и рядом с нами из воздуха появился чайник с двумя чашками.

- Позволь, я поухаживаю за тобой.

Чуть ли не с открытым ртом наблюдала, как третий по силе маг королевства ранним утром в своей спальне наполняет для меня чашку вместо того, чтобы уже тащить в постель и говорить о том, как сильно хочет.

Между нами возникло молчание. Не удручающее или напряженное, а скорее уютное и выжидательное. Не стала отказываться и, когда Бяка отсалютовал своей белой фарфоровой чашкой, сделала глоток. Ммм, вкусно. Прикрыла глаза и отпила еще. Странно все это. Неожиданно и вместе с тем приятно. Горячая жидкость согревала изнутри и дарила необычное чувство тепла, а может дело в сидящем неподалеку мужчине? Ловила на себе взгляды ректора и смущалась. Такой он волновал меня намного сильнее, чем обычно.

Пас рукой и рядом со мной появилась вазочка с конфетами. Не стала отказывать себе в удовольствии. Молочный шоколад буквально таял во рту, а еще пачкал руки. С трудом удержалась от того, чтобы не облизать пальцы. Давно я не ела такого. Вру. Лишь однажды, когда мама была жива. Розария Майтон слыла той еще любительницей сладкого, но оно совсем не сказывалось на ее фигуре. Я слишком задумалась, глядя на танец языков пламени в камине, и совсем забыла, где нахожусь, а главное с кем.

- Расскажи, что ты делала в мужском общежитии? - голос Бяки вырвал меня из дорогих сердцу воспоминаний. - Когда я вернулся в академию и не обнаружил тебя ни в комнате, ни в душевых, ни в библиотеке, то подумал на худшее.

- На что именно?

- Что ты сейчас в постели какого-нибудь адепта или преподавателя.

- Плохо же Вы обо мне думаете! - очарование момента пропало, и поспешно вскочила на ноги.

Бяка поднялся следом и оказался рядом как-то неправильно быстро.

- Я уже давно не знаю, что мне думать, - словно завороженная смотрела в глаза лорда Овероя и тонула в водопаде скрытых ото всех эмоций и чувств. - Ты непредсказуема, порывиста. Чаще делаешь, а потом разбираешься с последствиями собственных решений.

- То есть Вы полагали, после Ваших слов о постели без обязательств я отдамся первому встречному? - попыталась отойти, но меня удержали. Мужские руки обвились словно змеи вокруг талии и крепко прижали к их обладателю.

- Я уже сказал, что не знаю. Со мной такое впервые лисица. Ты особенная. Другая. Мы знакомы давно, но... Не важно!

Бяка будто очнулся, а я даже забыла как дышать после услышанных откровений. Сердце начало биться быстрее и захотелось перестать возводить между нами преграды из собственного страха и приличий. Мои чувства грозились вырваться наружу, и поэтому решила рассказать правду о своем визите в комнату двух некромантов.

- Олмуд Таймран шантажировал Трисарию Нокс. Он забрал себе некоторые ее вещи, чтобы выставить на обозрение всей академии. Я их выкрала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Можно подробнее, - вот теперь Беккет Оверой хмурится и отпускает меня, садясь на прежнее место.

Уступаю и опускаюсь неподалеку, не зная куда деть руки. Почему-то хочется быть откровенной и ничего от него не скрывать. Я рассказываю о непростых отношениях между Тришей и Таймраном, о том, как этот некромант обращался с моей подругой, попытке двух дружков обоюдно изнасиловать ее и совсем не замечаю, что на глазах появляются слезы. Ректор неожиданно поднимается и садится рядом. С него спадает привычная маска наглого язвительного мага. Теперь он самый внимательный слушатель, которого можно только поискать. После того, как замолкаю, Бяка хмурится еще больше и выглядит задумчивым. Неожиданно его рука находит мою и крепко сжимает. Становится легче, легче плакать.

- Но не только это тревожит тебя, ведь так, Лисандра?

Поднимаю свои глаза и признаюсь.

- Вы были правы с самого начала, когда не хотели включать меня в семерку избранных. Я плохой боевой маг. Отличные оценки, победы в боях на практических заданиях, осваивание сложных заклинаний... Когда увидела папу в кабинете, я растерялась и если бы не Вы, он бы умер! Понимаете? Умер. В новозимье происходят страшные вещи и не уверена, что справлюсь. Я теряюсь в непредвиденных ситуациях, замираю, не знаю как поступить. Мой удел - это замужество и рождение детей! Я ни на что не годна!

- Тшш, - не понимаю, когда оказываюсь в крепких мужских объятиях, когда рука Бяки начинает гладить по голове, успокаивая, а присутствие этого мага рядом дарит немыслимое ощущение тепла и поддержки. - Не плач! И ты не права, точнее я был не прав. Ну перестань. Что мне с тобой делать, мой маленький лисенок? Ты рушишь все мои планы. Если бы я знал...

- Знали что?  - прошептала одними губами и наши лица оказались непозволительно близко. Сейчас я видела в некогда холодных и презрительных глазах, пробивающиеся наружу чувства и не смогла сдержаться. - Я... Я не могу описать те эмоции, которые Вы у меня вызываете. Но мое сердце, оно замирает при виде Вас. У меня не получается оставаться спокойной и всякий раз, когда слышу о Вас и других леди, то да... Меня гложет ревность. Вы должны быть мне как минимум неприятны, или лучше бы я ненавидела Вас. Не могу. Это гложет меня, съедает изнутри. Я не в состоянии противиться своим чувствам и наверно даже готова наплевать на свою честь. Все теряет значение, смысл, когда Вы рядом. Совсем другой. Со мной. Как сейчас. Лорд Оверой, я люб...

- Достаточно! - чуть повысив голос, произнес Бяка, а затем поцеловал.

Это было словно глоток воздуха, океан среди безграничной пустыни, яркий огонь в самую лютую зимнюю стужу. Он целовал меня бережно, словно боялся сломать. Я же крепко обняла его и зарылась руками в волосы. Мне нравилось это мгновение. Сейчас. Когда Беккет Оверой впервые был настоящим. Рядом. Треск догорающих поленьев, темнота за окном и какое-то волшебство, зарождающееся только между нами двумя. Остальной мир исчез, растворился в нашем невыносимо нежном поцелуе. Не осталось места обжигающей страсти, испепеляющему дотла желанию. Только притяжение. Безграничное. Сильное. Бесконтрольное. Не поддающееся никаким объяснениям.

Когда дышать все же стало нечем, лорд Оверой отстранился, но не перестал смотреть на меня. Я тонула в его глазах и чувствовала, что улыбаюсь сквозь слезы. Наверно никогда не забуду этот щемящий душу поцелуй. Пронесу его через года, сохраню в своем сердце. Он будет согревать меня долгими зимними вечерами, станет светом в самую темную безлунную ночь. Это только между нами. Наша тайна. Только наша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После случившегося, мне хочется быть полностью с ним откровенной. Беккет Оверой ласково проводит по моему лицу, с видимым удовольствием пропускает сквозь пальцы распустившиеся волосы и впервые выглядит таким умиротворенным.

- Я должна еще кое-что Вам рассказать, - нечто внутри меня толкает продолжать, хотя в глубине души тоненький голосок разума взывает: "Нельзя".