Историк - Стас Северский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кусок моего отражения. И, видимо, как раз тот кусок, который крутится вокруг себя и не думает о долге и ответственности перед окружающими.
— Кто бы говорил, Грабен. Ты опоздал на службу, задержал всех своих подчиненных и затруднил начальника. Ты только и думал, как бы проваляться в постели подольше, когда Хантэрхайм понес такие потери, что дух стынет.
— Хантэрхайм с незапамятных времен не перестает погребать в нескончаемых сражениях созданных нами солдат… А я не железный, в отличие от тебя…
— Дело не в корпусе, Грабен, а в — мышлении. Иди на работу уже, а то я тебя укушу!
Запись № 2
01.09.125 год Новой Техно-Эры 7:30
Как только я переступил порог пустого затемненного зала и засветил экраны главного компьютера, пришел Райнхольд. Я сделал вид, что не обратил на Хэварта, вставшего в дверях на пороге, никакого внимания. Я покажу ему, что занят, и подожду, пока он уйдет. Но он не уходит — возможно, его дело действительно важное. Он ждет, терпя возрастающую обиду и въедливо всматриваясь в меня. Придется отложить еще не прочтенные отчеты и заметить его.
— Разрешите?..
Хэварт осекся и окинул холодным взглядом Шлака, открывшего подсвеченную изнутри пасть и показавшего кривые клыки…
— Разрешаю. Проходите.
Хэварт прошел, и двери сошлись за его спиной, отсекая его от светлого коридора и запирая со мной в полумгле — один на один. У меня нарочно мрачно и специально холодно — ко мне мои подчиненные стараются не заходить, а когда заходят — стараются не задерживаться. Но Хэварт — человек крайне решительный и настолько целенаправленный, что не страдает привычкой смотреть по сторонам. Ему приходится оказывать особо негостеприимный прием. Мои «псы» принудили его прокашляться — он повысил голос, но его надсадный крик не перекрыл их рычания. Я прочел в его глазах крик еще надсаднее, но он сдержался и промолчал. Он понял, что я и без его пояснений знаю, что издеваюсь над ним. Ничего, потерпит — ему полезно знать место, как и моим «псам». Хэварт — карьерист, считающий порядочность — слабостью, а принципиальность — глупостью. Он — беспринципный человек, не понимающий человеческого обращения, — на него действуют только примитивные методы подавления. Для Хэварта нет правил, пока нет наказания за их нарушение. Начальник для него — человек неприступный, как крепость. Он признает только презирающего его руководителя, не позволяющего ему поднять головы. Поэтому я унижаю его, возвышаясь в его глазах. Поэтому он не посягает на меня и мои приказы: я для него — недосягаемая вершина.
— Полковник, у вас новый робот? Одиннадцатый?
Подхалимский подход — чем прямее я его ставлю на место, тем кривее он прогибается передо мной, пытаясь покинуть отведенное ему место в отдалении и подобраться поближе. Ему дела нет до моих «собак», но он старается быть внимательным к ним — особенно к моему любимцу, чье место он, кажется, только и мечтает занять.
— Вы еще не разучились считать, капитан. Достаточно о «собаках», переходите к делу.
— У меня к вам вопрос. Он касается капитана Мао.
Так я и думал. У него редко возникают другие вопросы. Ко мне он является обычно — доносить на соратника, ставшего его главным соперником.
— Тогда и задавайте его в присутствии капитана Мао.
— Точнее, капитан Лей Мао касается вопроса, касающегося вас.
— Подождите, пока я свяжусь с капитаном Мао.
Хэварт низко наклонил голову, повинуясь, но от меня не укрылось его покривленное неприязнью лицо — он отчаянно ненавидит Лея, рьяно роя ямы у него на пути. И Лей в его ямы постоянно попадает и падает… Хэварт четырежды сшибал его с ног на подъеме, круша и его служебную лестницу… Но Лей вставал на ноги, строил новую лестницу и начинал новое восхождение. Он заслужил мое доверие и уважение. И Хэварт перестал ненавидеть его напоказ. А позже — стал пугаться осуждаемой мной ненависти к Лею настолько, что решил его передо мной полюбить. Я не жду, что Хэварт окажется таким старательным службистом, что убедит себя в доброй дружбе с Леем, угождая мне. Он никогда искренне не поверит в приязнь к Лею — к основному своему сопернику. С ним мне не суждено спокойно заниматься служебными обязанностями. Я должен все время вникать в его дела и оберегать всех не совсем дурных сотрудников от его выпадов. Лея — особенно. Он настолько честен и порядочен, что всегда идет вверх по служебной лестнице, но никогда не доходит до верха. Как я от них всех устал… Как они все мне надоели…
Я вызвал Лея, через сетевую связь, но он не отозвался. Сосредоточился на его мысленной активности и определил его местоположение — он в коридоре, рядом… Он идет, подходит к моим дверям…
При полной занятости они нашли время для личного доклада — похоже, дело действительно важное. Правда, для выяснения вечного вопроса «кто прав, кто виноват» время они находят всегда… Я просто подержу их и посмотрю, что останется от их сообщения при отсеве всего не главного… При такой нагрузке долгие разъяснения и длительные разборы недопустимы — острая нехватка времени вынудит их сократить сообщение и опустить все, что не относится к делу…
— Разрешите?..
Лей покосился на моего нового «пса» и запнулся, рассматривая его…
— Разрешу позже. Ждите.
Когда мои механические помощники с раздирающим слух скрипом скрылись под столом, я, не спеша, опустился в кресло. Хэварта и Лея я оставил стоять и ждать, пока я подключу экраны и просмотрю последние приказы Стага, пока подгружу еще не прочтенные отчеты подчиненных… Хэварт начал нервничать, и я решил продержать его в неизвестности столько, сколько получится. А Лей Мао — сносный офицер S1 — понимает, что я занят неотложными делами, и ждет спокойно. Он поприветствовал высунувшегося из-под стола Шлака, и страшный «щенок» скрипнул хвостом… Хвост Шлака снова стукнул по голенищу моего сапога… и заходил ходуном, отрывая меня от только что открытого отчета… Я перевел взгляд с экрана на него…
— Хватит, ты их достаточно выдержал — они теперь точно все, как на духу, выложат без вывертов в свою сторону.
Я напустил в глаза холода и поднял взгляд на Лея…
— Обращайтесь, Мао.
— Счел должным обратиться по вопросу, возникшему по данным, переданным биопрограммистами.
Я прижал руку ко лбу, унимая одолевающую меня головную боль…
— Докладывайте о данных.
— Мной были обнаружены ошибки, не выявленные техникой.
— Докладывайте об ошибках.
— Мной найдено расхождение данных с документацией. Коды низшей памяти последнего офицера, спроектированного первым отделом, прописаны неверно.
— Они утверждены Стагом — все в порядке.
— Считаю, данные нуждаются в дальнейшей проверке. Прошу вас просмотреть коды низшей памяти, присланные первым отделом, полковник.
Я посмотрел на режущий светом глаза экран и пригасил его…
— Все в порядке, Лей.
— Прошу вас, просмотрите подробнее.
— Считаете, Вэймин прописал программу с погрешностью?
— Не с погрешностью — с грубой ошибкой, полковник.
Я перевел пристальный, леденящий душу, взгляд на Хэварта…
— А вы, Райнхольд, как считаете?
— Я уверен — все в полном порядке, полковник.
Понятно, они опять не сошлись во мнениях и не смогли продолжить совместную проработку памяти без моего вмешательства. Они постоянно спорят, и их споры все время приходится решать мне. Я развернул экран шире, просмотрел схемы памяти и помрачнел… Вэймин спроектировал стоящего офицера… К сожалению, я не могу отрицать этого и не могу не согласиться по этому поводу с Хэвартом… «Дракон» сориентировался сразу и подстроился под требования северной крепости — его офицер полностью соответствует схеме воина северной армии… Хэварт прав…
— Все в порядке, Лей. В проекте получается агрессивный человек — сильный и целеустремленный. Он подойдет для севера.
— Он не просто настойчивый, он — просто, непреклонный. Кажется, что он — чересчур жесток.
— Только для Шаттенберга. Человек, обязанный вступить в войну на севере, должен обладать как раз такими качествами.
— Он — опасен, полковник.
— Он излишне агрессивен лишь в проекте Вэймина, а в моем плане он — сдержан. Я пропишу ему надлежащую память, и он перестанет представлять опасность. Суровый, целеустремленный офицер — он спроектирован специально для Хантэрхайма.
Я дал Лею понять, что разъяснения окончены, но Лей остался стоять на месте, смотря на меня в упор…
— Его враждебности выдержкой не задавить — он останется слишком агрессивным даже для севера.
— Не забывайте, что задавливать его волю будет не только моя воля. Его будет давить все вокруг. Город, который ему предстоит оборонять, окружен вечными льдами и ведет бесконечную войну. Для такого города необходимы как раз такие воины, которых не раздавят льды и вражеские орды.
