Скобелев - Борис Васильев

— Передайте генералу Скобелеву, что я не собираюсь исполнять его просьб, — холодно, сквозь зубы сказал Лашкарев: его вывела из равновесия повышенная экзальтация и неприятный для него акцент примчавшегося прямо с рубки есаула. — Заодно напомните своему начальнику, что я подчиняюсь только генералу Криденеру и просьбы исполняю не в боях, а по окончанию оных.

Десаев напрасно горячился, в волнении еще более путал русские слова и частенько обращаясь к генералу с недопустимой простотой: «Понимаешь, очень нужно, генерал очень просит…» Лашкарев все более леденел и в конце концов грубо приказал есаулу убираться ко всем чертям. Ругаясь последними словами, Десаев вскочил на коня, но сообщить о категорическом отказе Лашкарева так и не успел: черкесская пуля наповал уложила не в меру горячего офицера. А от расстроенных гибелью командира осетин Скобелев узнал лишь, что Десаев был у генерала, и потому не сомневался, что кавалерийская дивизия, трижды превосходящая его отряд по ударной мощи, своевременно сделает то, о чем он просил, и Осман-паша в самом начале штурма получит жестокий и неожиданный удар в спину.

Но удар в спину получил не Осман-паша, а сам Скобелев — если не прямой физический, то моральный. Тупо руководствуясь диспозицией, Лашкарев за весь день не отдал ни одного приказания, проторчав в полном бездействии в тылу отчаянно отбивавшихся турок. А Скобелев, рассчитывая на его атаку, строил на этом все свои действия, лишь к концу сражения поняв, что строил он их на песке.

Криденер еще завтракал, когда ему доложили, что от Шаховского прибыл порученец капитан Веригин.

— Его сиятельство просит тотчас же переправить к нему Коломенский полк.

— Еще бой не начался, а князь уже о резервах беспокоится, — тихо заметил Шнитников.

Барон сделал вид, что не слышит этого многозначительного замечания. Отер усы салфеткой, вздохнул:

— Сами этот полк с вечера ищем, капитан. Найдите же его наконец, господа.

— Слушаюсь, — сказал Шнитников и тут же вышел. Искать Коломенский полк не было никакой необходимости, поскольку штабу было известно, где он стоит. Однако Шнитников немедленно послал туда порученца, чтобы увести его в иное место. Он старательно прятал полк от Шаховского не потому, что хотел насолить князю, а исходя из убеждения, что старый генерал занервничал и коли получит резерв, то сгоряча и бросит его в дело. По-своему он был прав, но вместо того чтобы откровенно сказать Шаховскому, что полк прибудет не тотчас же, схитрил. Многие в армии побаивались сурового гнева и солдатской прямоты Алексея Ивановича, и Шнитников с Криденером не были исключением. При всей благосклонности Государя Криденер всегда помнил, что он все же только остзейский барон, а не природный Рюрикович князь Шаховской.

А капитан Веригин ничего не мог поделать с вежливыми объяснениями офицеров штаба. Но не уезжал, все время кого-нибудь тормоша. И все играли в странную игру, а бой разгорался, и Шаховской, надеясь на обещанный Коломенский полк, уже двинул свои войска с задачей захода правым плечом в полном соответствии с дерзкой, но вполне реальной идеей Скобелева.

Все было в этой идее. Блеск самобытного и смелого таланта, понимание планов Османа-паши, полная неожиданность смены удара во время боя и свобода маневра. Не хватало только сил, которые находились в чужих руках, и эти чужие холодные руки и задушили в конце концов скобелевскую жар-птицу. Руки своих же генералов, а совсем не таборы Османа-паши.

3

— Шаховской двинул свои войска! — издалека, еще на скаку прокричал Млынов.

Он оставался в наблюдении ради этого известия и был весьма удивлен, не заметив никакого воодушевления. Скобелев сидел на расстеленной бурке и играл в шахматы с Тутолминым. Услышав крик, которого так ждал, достал часы, щелкнул крышкой.

— Сдавайся, полковник, я тебе во фланг выхожу. — И вдруг вскочил, застегивая сюртук. — Пехоте готовиться к атаке. Батареям следовать за нею на прежние позиции. Тутолмин, отряди казаков подвозить в торбах патроны и снаряды, а на возврате забирать раненых. Кто принял командование осетинами?

— Подъесаул князь Джагаев.

— Прикажи князю быть в постоянной готовности атаковать во фланг вдоль ручья. С Богом, товарищи мои. Приказов об отходе более не будет, а коли случится что, последним отступать буду я.

Пехота двинулась в атаку с песней: куряне шли в свой первый бой женихами. Легко сбив турок с третьего хребта, они настойчиво атаковали последнюю возвышенность, за которую противник цеплялся с ожесточенным упорством. Осман-паша уже оценил внезапное появление русских в трехстах саженях от предместий Плевны.

— Тутолмин, дави туркам на фланги! — кричал Скобелев, появившись впереди на белом коне. — Молодцы, куряне! Вперед, ребята, только вперед!..

Турки то откатывались вниз, к ручью, то снова бросались в контратаку. Кубанцы залповым огнем расстроили их ряды, и аскеры отошли к предместьям, перед которыми не было никаких укреплений. Здесь, в виноградниках, они и залегли, огнем отбивая попытки скобелевцев форсировать топкие берега Зеленого ручья.

На большее Осман-паша пока рассчитывать не мог: войска Шаховского напирали левее, намереваясь — турецкое командование быстро поняло это — зайти правым плечом и вместе со Скобелевым всей мощью обрушиться на последнюю высотку перед Плевной. Если бы это случилось, русские на одном порыве вкатились бы прямо в город. Для защиты его Осману-паше пришлось бы отвести туда все резервы, оголив поле сражения. А генерал Вельяминов настойчиво рвался к Гривице, по тылам турок, многозначительно бездействуя, гуляли разъезды Лашкарева, и Осман-паша уже отдал приказ подтягивать запасные таборы поближе к городу.

— Если они ворвутся в Плевну со стороны Зеленых гор, готовьтесь с боем прорываться на Софийское шоссе, — подумав, нехотя добавил он.

— Между первой и второй колоннами русских образуется разрыв, — осторожно подсказал командующему начальник штаба Тахир-паша. — Может быть, нам следует ударить в этом месте? Русские не любят неожиданного маневра.

— Тому, кто нашел ключ к дверям, не нужно окно. Хотел бы я знать, кто же нашел этот ключ?..

Ключ был найден, и дверь Плевненской твердыни оказалась практически отперта, но на то, чтобы распахнуть ее, сил уже не осталось. Но именно с этого дня, со дня второго Плевненского штурма, турецкое командование приметило и уже не упускало из внимания генерала на белом коне, которого аскеры сразу же нарекли Ак-пашой.

К полудню, когда Скобелев окончательно сковал турок, Вельяминов продолжал кровавый штурм Гривицких редутов, а Шаховской успешно заканчивал захождение правым плечом, Криденер не выдержал вежливых напоминаний упорного капитана Веригина об исчезнувшем пехотном Коломенском полку.