Золотые мили - Катарина Причард

Казалось, что война с ее ужасами приблизилась — теперь, когда Лалу предстояло идти в бой.

Сначала миссис Моллой обещала Салли присмотреть за домом и постояльцами на время ее отсутствия. Но Перт Моллой ведь тоже был в легкой кавалерии, и когда Тереза узнала о предстоящем параде и предполагаемой после этого отправке войск за океан, — она тоже решила поехать повидаться с сыном.

— Ничего не поделаешь, — сказала Салли своим жильцам, — придется вам самим о себе позаботиться эти несколько дней.

— Не беспокойтесь, хозяйка, — заявили они, — все будет в порядке. Уж как-нибудь справимся.

Динни предложил, что они с Крисом приедут из Кэмбэлли и заделаются поварами, как в золотоискательском лагере. Но Мари даже договорить ему не дала.

— Ну нет, chérie, — решительно заявила она, — за это возьмусь я. И давай больше не говорить об этом. Могу же я хоть что-то сделать для тебя и для Лала!

— О Мари! — только и могла вымолвить Салли, да Мари и не дала бы ей ничего сказать. Тем не менее Салли была бесконечно ей благодарна: как ни надеялась она на своих жильцов, а все-таки побаивалась их потерять, если ее отсутствие затянется надолго, — всякое ведь может быть.

Мари, конечно, знает, подумала Салли, что ей тяжело лишиться своего небольшого заработка. Расходы, вызванные судебным процессом Морриса и Тома, да и подарок Дику, который был должным образом упомянут при перечислении свадебных подношений, почти исчерпали ее фонды. Хотя Динни и собирается оплатить поездку Дэна, это путешествие на побережье все равно дорого ей обойдется; к тому же и Моррис с Томом вот-вот вернутся домой. Том, по-видимому, какое-то время будет без работы, да и Моррис едва ли сможет сразу взяться за дело. Так что для нее очень важно иметь средства, чтобы как-то перебиться это время. К тому же Мари заявила, что с радостью отдохнет немного от своего шитья. Она возьмет с собой свекра: ему доставит удовольствие пожить у Гаугов и вдосталь наговориться с Динни и Крисом.

За три дня до отъезда Салли и Дэна пришло письмо от Фанни, которое заставило их поторопиться со сборами. В письме говорилось, что она и Фил с нетерпением ждали лета, надеясь, что Салли с Дэном приедут к ним на летние каникулы, но Фил заболела, и Фанни с трудом управляется на ферме. Работников у нее всего один, да и тот старик. Их молодой гуртовщик, как и другие мужчины во всей округе, ушел в армию, и нанять кого-то на его место невозможно.

Дэн, кажется, увлекается верховой ездой, и ему хотелось стать скотоводом — так не мог ли бы он приехать к ним поскорее? Фил совсем доконал ревматизм, а у Фанни просто руки опустились — ей никак не управиться без помощника. Придется, видно, расстаться с коровами, молодняком и лошадьми, а так обидно продавать их за бесценок.

К счастью, ее выручают соседи. Фанни не знает, что бы она стала делать, если бы не Чарли Уэлс, — и коров ей пригоняет и помогает доить. «Но, конечно, неудобно затруднять соседей, у них и у самих сейчас дел по горло!..»

Дэн совсем потерял голову. Он пришел в такой восторг и так обрадовался перспективе пожить на ферме и стать гуртовщиком, что на несколько минут даже забыл о своем желании видеть Лала. Однако он очень быстро опомнился и с некоторой тревогой спросил:

— Но я все-таки увижу сначала парад, мама? И я смогу перекинуться хоть несколькими словами с Лалом и попрощаться с Моппингом?

— Надо будет телеграфировать тете Фэн, что эту неделю мы проведем в Перте и как только уедет Лал, ты отправишься к ним.

Салли совсем захлопоталась: надо было собрать Дэна и при этом взять не только самое лучшее, чего ему бы вполне хватило для поездки в Перт. Надо было заштопать носки и джемперы, зачинить рубашки и брюки, сшить на машинке еще одну пижаму.

О том, чтобы ей самой отвезти Дэна в Ворринап, не может быть и речи, решила Салли. В будущем году она, возможно, и съездит ненадолго навестить его. Она боялась, что жизнь в Ворринапе покажется Дэну не такой, какой он ее себе представляет: ведь Фил и Фанни превратили усадьбу в настоящую молочную ферму.

Да и сумеют ли две старые девы с достаточным снисхождением отнестись к подростку, выросшему на приисках? Он может на тысячу ладов раздражать и огорчать их своим поведением — пусть даже в мелочах. Понимают ли они, как он еще юн? Не будут ли ждать от него слишком многого? И не заскучает ли Дэн, впервые уехав так далеко от дома, где он пользовался полной свободой и весело проводил время в обществе мальчиков и девочек своего возраста? Нудный, однообразный труд на молочной ферме — разве этого он ждал от жизни в деревне… Хотя, если он намерен посвятить себя сельскому хозяйству, Ворринап будет для него хорошей школой.

Во всяком случае, пусть хотя бы на время, он избежит войны, говорила себе Салли. Правда, судя по письму Фанни, и на Юго-Западе молодые люди вступают в армию, бросая на произвол судьбы фермы и скотоводческие станции. Но ведь войскам нужно продовольствие, и, значит, Дэн будет выполнять свой долг в Ворринапе с таким же успехом, как и в любом другом месте.

Только бы он захотел там остаться! Только бы сельский труд пришелся ему по сердцу! Салли молилась, чтобы это было так, чтобы хоть один из ее сыновей избежал этого ада — рудников.

Лалу удалось избежать. Но к чему это привело?

А Дэн?.. Только Дэн, пожалуй, и вырвется из этого пекла. Его всегда тянуло уехать с приисков. С детства его манили зеленые выгоны, густые леса, полноводные сверкающие реки. Должно быть, ее воспоминания о доме, где протекло ее детство, развили в нем это влечение к природе. Теперь Салли понимала, что она сама бессознательно внушила сыну это стремление к иной жизни. Только бы осуществилась его мечта о работе на скотоводческой станции, полной приключений и опасностей. Только бы Дэну пришелся по душе Ворринап. Как он поздоровеет там, бежав от губительного воздуха приисков. А какой там чудесный сухой воздух, какие фантастические миражи возникают перед путником на горизонте. Быть может — и это лишь мираж; быть может, ей только кажется, что Дэну удастся избежать общей участи — зачахнуть в рудниках или погибнуть на войне.

Как бы то ни было, а сейчас Дэн был вне себя от радости.

На вокзале, перед отходом поезда, Салли слышала, как он говорил мальчикам, с которыми вместе ходил в школу, играл в футбол, а временами и дрался:

— В Калгурли я больше не вернусь. Повидаюсь с Лалом, погляжу на Моппинга, а потом поеду к своим тетушкам на Юго-Запад — там у них ферма — и займусь хозяйством. Со временем огляжусь, да и сам куплю себе участок.

Салли не сомневалась, что Дэну понравится щеголять в сапогах со шпорами и с бичом под мышкой. Он ведь так тяготится тем, что выглядит точно «городской щеголь» в новом костюме, который он надевал на свадьбу Дика, и в котелке. И теперь, когда он избавился, наконец, от котелка, который купила ему Салли и против которого он усиленно протестовал, его веснушчатое лицо так и сияло от радости, со лба градом катился пот, а рыжеватые волосы, как он их ни приглаживал, стояли торчком.

Ни тени сожаления не было в его блестящих глазах. Дэн ни к чему и ни к кому особенно не привязан, говорила себе Салли. Сейчас он думает только об удовольствиях, которые ждут его впереди, да о лошадях, любовь к которым влекла его в Ворринап. Он может примириться и с необходимостью ходить за коровами и с доильными машинами — лишь бы ему дали несколько лошадей и позволили перегонять молодняк на ярмарку. Салли написала об этом Фанни и была уверена, что сестра всячески пойдет навстречу Дэну, которому так хочется стать гуртовщиком.

Динни дал Дэну кредитный билет в пять фунтов на карманные расходы в Перте, и Дэн чувствовал себя миллионером. Мальчик и не догадывался, как тяжело Динни расставаться с ним, пока тот не заковылял прочь, моргая, точно ему попала в глаза угольная пыль.

— Знаешь, мама, — обратился к Салли Дэн, устроившись на скамье вагона, когда поезд, наконец, тронулся. — Динни-то, кажется, очень огорчил мой отъезд.

— Еще бы! Ведь он был так горд, когда мы назвали тебя в его честь, — сказала Салли. — Вот он теперь и считает, что ты вроде бы ему родной. Я уверена, Дэн, что он любит тебя больше, чем кого бы то ни было.

— Да что ты! — Дэн широко раскрыл глаза. — Вот уж никогда не думал!

Он размышлял о чем-то, сосредоточенно хмуря брови.

— Но ведь это он из-за тебя, — добавил Дэн с лукавой усмешкой. — Для Динни, мама, ты лучше самого сочного барашка.

— Дэн!

Лицо Дэна расплылось в озорной мальчишеской улыбке:

— Не слишком приятный комплимент, скажешь? Но ты же знаешь, что я имею в виду!

Эту ночь они провели в вагоне второго класса, и спать им пришлось, откинувшись на жесткую спинку скамьи. На утро поезд привез их в Перт. Салли сняла комнату в пансионе, который держала на Аделаид-террейс золовка Вика Моллой. Тереза остановилась у Мел, вышедшей замуж и державшей в одном из пригородов мясную лавку.