Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона - Бен Макинтайр

— Что именно вы хотели бы иметь?

— Какие-нибудь технические приспособления. Если вы и вправду собираетесь опять нанести нам визит, мы были бы рады получить кое-какую немецкую технику плюс к нашей собственной. По ряду причин это было бы интересно, согласитесь.

Когда в разгар дискуссии о том, как сделать бомбу из куска угля, в комнату вошел Ронни Рид, Ротшильд обернулся к нему с мальчишеской живостью: «Послушайте, мы только что обсуждали, что нам неплохо было бы вдвоем устроить хорошее шоу — что-нибудь как следует взорвать».

Наконец, с большой неохотой, лорд Ротшильд прервал этот допрос, похожий скорее на беседу двух приятелей с общим хобби.

— Мы чертовски долго проболтали, — радостно сказал он.

Чапмен, поднявшись, пожал руку улыбающемуся круглолицему лорду, которого ему представили как мистера Фишера.

— Огромное спасибо, до свидания! — произнес его светлость. — И удачи — на случай, если до вашей очередной поездки мы не сможем увидеться.

Казалось, он провожает Чапмена на веселый уик-энд, а не на задание в самое сердце нацистской Германии.

17

Кто не рискует…

Майор Тар Робертсон лично явился поздравить Чапмена с успехом фальшивой диверсии. Они сидели в гостиной дома 35 по Креспини-Роуд, пока Бэквелл и Тус возились на кухне, а Фрида, как всегда, отправилась на прогулку с Дианой. «Вы храбрец, — объявил Тар. — Особенно если учесть, что вы готовы отправиться обратно во Францию, чтобы работать на нас».

Среди многочисленных шпионов, прошедших через «лагерь 020», лишь немногие, очень немногие отличались истинным мужеством. По мнению майора, Чапмен был храбрейшим из них.

Затем Тар вкратце обрисовал Чапмену его будущую миссию. Как только Чапмен как следует выучит свою легенду, он вернется в оккупированную Францию в качестве стратегического агента контрразведки. Его основной целью будет сбор информации об абвере. Какое бы новое задание ни предложили ему немцы, он должен на него согласиться, после чего при первой возможности связаться с разведкой союзников. У Чапмена не будет радиопередатчика, который увеличивает риск провала; он также не будет связан ни с кем из британских агентов, действующих во Франции, так как он «слишком ценен, чтобы подвергать его риску подобных контактов». Ему предоставят возможность передавать сообщения британцам, однако он должен пользоваться своими каналами передачи данных лишь в случае, если получит по-настоящему срочную информацию и при этом будет уверен в том, что контакт полностью безопасен.

«Я вовсе не хочу, чтобы вы предпринимали во Франции какие-нибудь действия, которые могут создать вам проблемы с немецкими властями. Особенно прошу не устраивать никаких диверсионных авантюр», — объявил Робертсон. Об убийстве Гитлера никто уже не заговаривал.

Перебив Робертсона, Чапмен задал ему вопрос, тревоживший его с момента беседы с лордом Ротшильдом. Если он вернется с кем-то из сообщников, скажем, с Лео или Войхом — «людьми, которые ему чрезвычайно симпатичны», — он, вероятно, должен будет по прибытии передать их в руки полиции, «при этом зная, что эти люди будут обречены на смерть». Он не был уверен, что сможет сделать это. Он еще никогда не предавал своих сообщников. Тар ответил, что, хотя речь идет о требованиях закона, он «уверен, что мы сумеем сделать все необходимое, чтобы удовлетворить его пожелания». Эдди не придется передавать своих друзей в руки палача.

Тар подвел итог: «Сейчас мы готовим легенду — такую, чтобы она была как можно ближе к правде, чтобы даже на подробном перекрестном допросе у немцев вы могли говорить лишь то, что действительно было». Шеф подразделения, работавшего с двойными агентами, изучал немецкие техники проведения допросов, он знал, какие опасности будут подстерегать Чапмена, и даже подготовил для него список уловок, которые могли помочь выстоять: «Говорите медленно, это поможет, в случае необходимости, скрыть неуверенность; изображайте рассеянность; не пытайтесь казаться внимательным; делайте вид, что вы сбиты с толку, напуганы или просто глупы; симулируйте потерю ориентации или усталость до того, как они на самом деле наступят». Тар предупредил, что Чапмену могут грозить пытки, применение наркотиков или анестетиков, однако, как правило, немецкие следователи предпочитали получить результат, «сломив волю допрашиваемого… заставив человека чувствовать себя неуверенно, дискомфортно, глупо или смущенно, к примеру, раздевая его догола или наряжая в женское платье, заставляя стоять лицом к стене или сидеть на трехногом табурете, будучи вынужденным все время удерживать равновесие. Вполне вероятно, Чапмену предстоит встреча сразу с двумя следователями, один из которых будет груб, а второй — вежлив и обходителен». Главное, он должен строго придерживаться своей легенды и не лгать без крайней необходимости.

При этом, давая Чапмену советы, Робертсон отлично понимал, что, если Чапмен попадет в руки гестапо и там ему не поверят, его точно сломают. А затем — убьют.

Главной задачей было перебросить Чапмена за линию фронта. Однако абвер, казалось, вовсе не спешил его вызволять. Эдди просил вернуть его во Францию, однако, как сообщали «наиболее секретные источники», эта проблема даже не обсуждалась по ту сторону Ла-Манша. В ответ на вопрос о «предложениях» Чапмен отбил депешу: «FFFFF ЗАБЕРИТЕ ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ ИЛИ БЫСТРОХОДНЫМ КАТЕРОМ. НАЙДУ ПОДХОДЯЩЕЕ МЕСТО НА ПОБЕРЕЖЬЕ. ПЫТАЮСЬ ДОСТАТЬ ДОКУМЕНТЫ ДЛЯ ПУТЕШЕСТВИЯ НА СУДНЕ. ЧИТАЙТЕ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ DAILY EXPRESS 1 ФЕВРАЛЯ».

Ответ, полученный несколько дней спустя, был краток: «ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ ЗАБРАТЬ НЕ МОЖЕМ». Вместо этого Чапмену предлагалось добираться «обычным» путем, иными словами — на судне через Лиссабон. Фон Грёнинг с самого начала считал этот путь наиболее подходящим. Однако поездку в нейтральную Португалию в разгар войны никак нельзя было назвать делом «обычным». «Это предложение было абсурдным, — утверждал Рид. — Зигзаг, которому было двадцать восемь лет, в распоряжении которого было лишь не лучшего качества фальшивое удостоверение личности и который не имел никакого дела в Португалии, никак не мог путешествовать в качестве пассажира». Вероятно, понимали это и немцы, так что их предложение было лишь уловкой, дабы с пользой для себя удержать его на месте. Было ясно, говорил Рид, что «любую попытку возвращения на оккупированную территорию Зигзагу придется предпринимать в одиночку». Эдди же, сообразно своему мировоззрению, был уверен, что отказ прислать за ним подлодку однозначно доказывает: его немецкие боссы не слишком-то торопятся выдать ему обещанные 15 тысяч фунтов.