Изменница - Филиппа Карр

Дикон вздохнул:

— Увы, люди не становятся красивее с возрастом.

— Они могут становиться интереснее, — предположила я.

— Госпожа Рэнсом! — воскликнула Эвелина. — Вы хотите сказать, что я — маленькая дурочка. Я думаю, что вы, возможно, правы, но Эндрю любит меня именно такой.

Я почувствовала, что меня все это раздражает, и быстро спросила:

— Вас интересует только старая мебель, господин Мэйфер?

— В основном, — ответил он. — Я вообще интересуюсь искусством: картинами, скульптурой… предметами старины.

— Думаю, у вас прекрасная коллекция, — заметил Дикон.

— Ну, не такая обширная, как мне бы хотелось. Вижу, что вы хорошо разбираетесь в этом, поэтому взгляните все-таки на сундук.

Эвелина вскочила.

— Я сейчас отведу нашего гостя, — сказала она. — Тогда он сможет сразу высказать свое мнение. Вы извините нас, — продолжала она. — Это ненадолго, правда?

Она игриво взглянула на Дикона.

— Мы быстро, — сказал он.

Я оказалась наедине с Эндрю Мэйфером. Я представляла себе ушедшую парочку и думала, о чем они будут говорить, осматривая сундук. Я была уверена, что Дикон без зазрения совести будет предлагать Эвелине встретиться и что она это предложение примет.

— Удивлена, — сказала я, — что вы считаете Дикона специалистом по старинной мебели. Не могу представить, где бы он мог получить эти знания.

— У него есть чутье на это. Я это ощущаю по тому, как он говорит. Конечно, он очень молод и ему не хватает опыта, но у него есть интуиция. Я хотел бы узнать его мнение по поводу этой вещи.

— Видно, вас это очень интересует.

— Да, очень. Когда ты — калека, хорошо иметь увлечение, не требующее слишком больших физических усилий. Я всегда любил искусство. В молодости я некоторое время провел в Италии. Там я и встретил лорда Эверсли.

— О, я и не знала, что вы знакомы.

— Мы жили там несколько месяцев. Мы оба интересовались искусством, а Флоренция — Мекка для таких людей, как мы. Он то и рассказал мне об имениях близ Эверсли, и я захотел купить одно из них. Эндерби было уже занято, поэтому я купил Грассленд.

— Вы приобрели его очень давно?

— Задолго до болезни лорда Эверсли.

— Вы видели его после удара?

— Нет. Его доктор не любит посетителей. Раньше я иногда заходил к нему, но при нашем состоянии здоровья это было нелегко. Он не мог из-за болезни выйти из дома, а я мучился ревматизмом. Я гуляю с тростью, но меня не тянет уходить далеко отсюда. Доктор говорит, что мне нужна небольшая разминка, но нельзя слишком напрягаться.

— Вы знаете давнего друга моего дяди доктора Кэйбла?

— Нет, я никогда его не встречал. Я слышал, что сейчас он не практикует и поэтому может уделять так много внимания лорду Эверсли. Но у меня очень хороший врач. Доктор Форстер.

— Доктор Форстер! — воскликнула я, — Я знакома с ним.

— Я считаю, он превосходный человек. Честно говоря, я хотел бы, чтобы он осмотрел лорда Эверсли.

— Не будет ли это неэтично?

— Видимо, да, раз у него есть собственный врач. С другой стороны, доктор Кэйбл на пенсии, а доктор Форстер сравнительно молод. Может быть, он лучше знаком с современной медициной.

— Я… я бы этого очень хотела, но не знаю, как лучше это сделать.

— Да, я понимаю. Доктор Форстер мне очень помог. Специальные таблетки, знаете, и потом он проявляет большое участие ко мне. Он внушает мне доверие.

— Лорд Эверсли почти не приходит в сознание. Мне кажется, он узнает меня, но в последний раз он сумел произнести только мое имя.

— Ну, я думаю, ему повезло, что он еще жив. Многие люди умирают от приступа. Но я доверяю доктору Форстеру. Вы знаете, он хороший человек. Я только несколько недель назад узнал, что он содержит приют для брошенных детей.

— О, неужели, я и не знала. Я с ним так мало общалась. Кажется, он говорил еще о какой-то больнице. Я часто проезжаю мимо Эндерби, где живет его брат. Я познакомилась с доктором Форстером во время одного из моих визитов.

— Да, доктор Форстер вкладывает много сил в этот госпиталь, и это очень приятно. А к детям у него особое отношение.

— А свои дети у него есть?

— Не думаю. Кажется, он был женат, но что-то случилось. То ли жена умерла, то ли еще что-то… и тогда он оказался здесь. По-моему, он проводит часть времени в Эндерби, потому что у него мало практики.

— Это все очень интересно, — сказала я. — Доктор Форстер показался мне необычным человеком, хотя, как я уже сказала, наша встреча была короткой.

Появились Эвелина с Диконом. Ее лицо пылало, и я заметила, что одна из пуговиц на ее платье была расстегнута. Дикон, как всегда, вел себя спокойно и уверенно. Я догадалась, что между ними произошло, и, чувствуя симпатию к Эндрю Мэйферу, мое отвращение к этой парочке еще больше усилилось.

— Как вам понравился сундук? — спросил Эндрю.

— Замечательный, — заявил Дикон. — Просто замечательный. Сделан довольно грубо, и потому это наверняка тринадцатый век. Резные детали показались мне великолепными. Кстати, эта прелестная вещица, которая в нем лежит, почему вы убрали ее в сундук да еще завернули? Вы боитесь, что ее украдут?

— Какая вещица? — спросил Эндрю.

— О, ничего особенного, — сказала Эвелина. — Просто одна из тех вещей, которые обычно держат в сундуках.

— Я и не знал, что там что-то лежит.

— Ну как же, это ведь настоящее сокровище. Эндрю озадаченно посмотрел на Дикона, и тот произнес:

— Я пойду принесу ее. Я хотел расспросить вас о ней.

— Может быть, лучше в другой раз? — воскликнула Эвелина. — Я так устала от этих разговоров о старых вещах.

Но Дикон улыбнулся ей и вышел из комнаты. Эвелина нахмурилась, потом довольно резко сказала:

— О, как мне надоели все эти пустые беседы, как бы мне хотелось участвовать в чем-то более значительном!

— В чем? — ласково спросил Эндрю.

— Ну, устроить бал или банкет.

— Посмотрим…

— Пожалуй, мне пора, — сказала я.

— Очень мило, что вы зашли, — сказал Эндрю.

— Да, было приятно вас снова повидать, — промолвила Эвелина. — Я помню нашу последнюю встречу…

В глазах Эвелины сквозили злорадство и вызов.

— Кажется, это было так давно… Вернулся Дикон. Он держал в руках бронзовую статуэтку, которую и протянул Эндрю.

— Где вы нашли это? — вскрикнул Эндрю.

— В сундуке.

Эндрю осторожно взял статуэтку и, осмотрев ее, пробормотал:

— Клянусь, это она. Я уже видел ее раньше во Флоренции много лет назад. Как она прекрасна! Говорят, это работа ученика Микеланджело.

— Вполне возможно, — ответил Дикон. — Обратите внимание, какое изящество линий.

— И она находилась в моем сундуке? Невероятно! Как она туда попала? Эта вещь принадлежит лорду Эверсли. По крайней мере, принадлежала, когда я видел ее в последний раз… если это она. Мы оба хотели ее приобрести, но он предложил за нее больше, чем я… и она досталась ему. Я не понимаю…