Цепи для волка. - Нина Леннокс

Амина прижалась к нему, чувствуя, как силы покидают ее с каждой минутой. Хотелось провалиться в забытье…

— Черт, твою мать, — ошарашенно прошептал Дрейк.

— Что такое?

— Тихо, молчи и не шевелись, — приказал он и втянул носом воздух. Сердце мужчины перестало биться. — Не может это быть правдой…

— Дрейк, — начала паниковать Амина, — что ты унюхал?

— Ты… как же это сказать, чтобы ты меня не убила… беременна, — выдохнул Дрейк и зажмурился.

Челюсть Амины отвисла, а сама она в неверии таращилась на Дрейка. Что он только что сказал?! Девушка подскочила с постели и почти задымилась от злости и потрясения.

— Ты же сказал вчера, что все обошлось, и я не беременна.

— Вчера, видимо, ты не была беременна… Только я не пойму, почему ты себя так плохо чувствуешь. Эмилия была вполне здоровой, пока вынашивала обоих мальчишек.

— Придурок! — заорала Амина. — Я не волчица, понимаешь?! Я чертов гибрид человека и спящего животного! Во мне живет почти мертвая волчица, которая уже двадцать лет просто спит в моем теле, а теперь еще и этот дурацкий плод!

Глаза Дрейка сузились, он тоже начал злиться.

— Это не дурацкий плод, а мой ребенок! И тебе придется принять его существование, как факт, — отрезал он.

— Ты урод, — всхлипнула девушка. — Я же просила тебя не кончать в меня, просила! Что теперь делать?!

— Во-первых, успокойся. А во-вторых, не вижу ничего страшного в твоей беременности. Мы вырастим малыша в самых лучших условиях. Да, я не Альфа, не крутой вожак целой стаи, но я стану хорошим отцом, клянусь.

— Дрейк, ты оглох или специально делаешь вид, что не слышишь и не понимаешь меня? — сказала Амина и запустила руки в волосы, хотелось вырвать их с корнем. — Ты будешь офигенным отцом, самым лучшим, а я такой же матерью не могу стать. По крайней мере, сейчас. Я не хочу становиться матерью, Дрейк.

Они сверлили друг друга взглядами. Амина сходила с ума. В ее голове крутилась только одна мысль: о том, что она станет матерью. Но она не могла этого допустить, любым способом надо избавиться от ребенка! Дрейк догадывался, о чем она думала, и был решительно настроен не дать ей сделать ничего с их ребенком. Даже если придется снова заковать ее, он сделает это, но она не причинит вред его сыну или дочери.

Мужчина встал и подошел к девушке, обнял ее сзади и поцеловал в волосы.

— Амина, я говорю тебе честно, что сделал это не специально. Я вообще не думал о ребенке, когда мы занимались вчера сексом. Твоя волчица, появившаяся на пять минут, полнолуние… У меня снесло крышу так, что я не мог остановить себя. Я хотел быть в тебе до последнего, не расставаться с тобой. Это животные потребности, которые человек во мне не в состоянии побороть.

— Ты хотел, ты не мог себя остановить, все ты. А что делать мне? — продолжала твердить одно и то же она.

— Полюбить нашего ребенка. Ты же меня любишь? Тогда почему так ненавидишь его? Этот малыш был зачат в самой настоящей любви, Амина, — произнес Дрейк и, развернув ее к себе, поцеловал в губы. — Да, все случилось быстро, и пусть. Ты моя истинная пара, я не смогу разлюбить тебя уже никогда. Построим свою семью, наконец-то у нас будет то, чего никогда не было.

— Но я не волчица, Дрейк, посмотри правде в глаза. Ты, как маленький ребенок, твердишь о своих желаниях и не хочешь смотреть на реальность такой, какой она является. Сейчас я человек, и я забеременела от волка; во мне по неизвестной причине спит уже много лет волчица, но не может проснуться; Вергилий может добраться до этого ребенка, и…

— Не этого ребенка, Амина, а нашего! — воскликнул Дрейк. — Пусть этот ушлепок только приблизится к стае хотя бы на километр, я лично вырву его сердце и принесу его тебе на блюдечке, сможешь им отобедать. Если ты будешь постоянно оглядываться на прошлое и бояться его, у тебя только один путь — в ад. Сейчас ты стоишь на развилке, выбери правильную дорогу, Амина, ту, которая приведет тебя к счастью. Твое счастье живет в тебе, а второе — стоит сейчас напротив и пытается достучаться до тебя.

— Я не знаю, что сказать тебе, Дрейк, кроме того, что ты решил все за меня. В этом ты видишь счастье? В том, что у тебя отнимают право выбора? Может, тогда я рожу тебе этого ребенка и уйду? Тебе же явно он нужен больше, чем я.

— Не говори так.

— Так и есть. Ты хочешь, чтобы у тебя была семья, но ты идешь по головам, Дрейк, — ткнула в него пальцем девушка. — Тебе плевать, что мое сердце разбито, и я пока не могу склеить его в единое целое. Какого ребенка я могу родить, когда внутри меня выжженное поле?! Физиология человека не позволит мне родить волчонка, а волчица будет рваться наружу, но не сможет вырваться, и в итоге я сдохну на родильном столе! Вот тогда ты повеселишься, когда из меня вырежут твоего ребенка, — сказала она, а по ее щекам покатились слезы.

— Малышка, не надо говорить такие ужасные вещи, — сказал Дрейк и подхватил ее на руки. — Идем в кухню, сделаю тебе крепкий чай, тебе нужно успокоиться.

Он отнес Амину в кухню и усадил на диван. Через десять минут был готов крепкий черный чай с лимоном. Амина действительно успокоилась, но это дало обратный эффект: она пришла к обдуманному решению, которое было единственно правильным в данной ситуации.

— Дрейк, — обратилась она к мужчине, — есть ли врачи-гинекологи, которые имеют дело с несостоявшимися полулюдьми-полуволками?

— Не слышал о таком. Эмилия отведет тебя на осмотр к ее гинекологу, это самый лучший врач. Поверь, Картер бы другого к ней не подпустил. Ты спокойно обдумала ситуацию и поняла, что все-таки хочешь малыша? — с улыбкой спросил он.

— Я хочу сделать аборт.

Тарелка, которую Дрейк держал в руках, отправилась в стену, сопровождаемая его рычанием. Амина даже глазом не моргнула, ожидая такой реакции с его стороны.

— Ты не сделаешь аборт, ясно тебе? Только подумай о том, чтобы убить моего ребенка!

— И что ты мне сделаешь?

Дрейк встал на пол перед ней и обнял ее за колени, целуя кожу.

— Почему я должен что-то делать тебе, Амина? Я люблю тебя. Просто позволь мне любить тебя, озволь родиться нашему ребенку и тоже любить тебя. Не делай ничего, абсолютно ничего, и все само сложится так, как должно. Хватит уже спорить с Судьбой, она — сучка, мы это выяснили, но сейчас она сделала нам хороший подарок.

— Ты не можешь любить меня, — всхлипнула Амина, снова ударяясь в слезы. — Прошло так мало времени с тех пор, как ты называл меня конченой дрянью, а я отдавала приказы о твоем избиении. Куда ты так торопишься? Потом эта пелена спадет с твоих глаз, но время нельзя повернуть назад, нельзя будет избавиться от ребенка никаким образом. Ты пожалеешь об этом.