Сумрак в конце туннеля (сборник) - Андрей Гребенщиков

   Дурная слава Павелецкой отпугивала даже жителей соседней станции. Константину еще не приходилось бывать там, но начальник твердо решил выбить этот глупый страх у парня из головы. И теперь молодой уборщик топал в хвосте маленького отряда и тащил на плечах мешок с товаром для продажи. В самом деле, кого, как не его, взять с собой? Квалифицированные рабочие нужны на станции, а он… Подай-принеси, никакой другой специальности нет. И для охраны Автозаводской у него боевого духа не хватает. Примерно такие мысли и посещали Константина, он хотел идти помедленнее и не покидать так быстро свою станцию, но в то же время торопился вслед за остальными, чтобы не потеряться одному в темноте.

   – Костик… – Что-то слишком добрый голос у Потапыча. – А ну, шевелись, тварь кривоногая! До ночи тебя ждать?

   – Да я стараюсь…

   Прозв ище у начальника такое: Потапыч, вроде раньше на поверхности зверь с таким именем жил. А во что теперь превратился? Никто его не видел, а кто видел, уже не расскажет. Или он был не потапыч, а медвед? Константин слишком мало знал о том, как жили раньше, да и не очень сильно интересовался. Работы много.

   Когда Константин увидел впереди свет, даже и не знал, радоваться ли тому, что поход закончился. Но в компании Потапыча и Севы-слесаря чувствовал себя почти в безопасности. Рано радовался – они оставили ему на хранение мешок, а сами отправились по своим делам. Молодому человеку оставалось только глазеть по сторонам.

   А не так уж и страшно, обычная торговая станция. Только до вечера здесь задерживаться не следовало. Константин ничего не знал о планах начальства, но надеялся, что собственную шкуру оно все-таки побережет, да и запчасти, оставленные на хранение, тоже. Впрочем, водопроводные вентили для монстров несъедобны, вряд ли они соблазнятся содержимым мешка. Охранять его надо от двуногих обитателей Павелецкой. Уборщик, теперь повышенный в должности до носильщика, присмотрел для себя укромный уголок, потащил свой мешок туда. И услышал позади какой-то гулкий, неестественный топот. Не шаги вразнобой, а то, что называлось книжным словом «поступь». Несколько пар ног шагали настолько слитно, что сотрясали платформу. Гражданские так не ходят… Что случилось?

   Костик обернулся. На него надвигались четыре фигуры в одинаковой одежде, до того синхронные в движениях, что движение это, казалось, выполняется не четырьмя людьми, а одним существом невероятной силы. Останавливаться это существо не собиралось, хотя завороженный невиданным зрелищем Константин стоял прямо на его пути.

   – В сторону, пацан! – Чья-то крепкая рука отдернула с дороги пятнистой четверки. – Не видишь – армия Ганзы.

   Константин вглядывался в камуфлированные фигуры, старался запечатлеть в памяти все детали от бронежилета и маски до форменных ботинок, чтобы после вспомнить и помечтать, как он мог бы быть одним из них… Все-таки разные они. Надо же, а он представлял их себе внутри под броней такими же одинаковыми, как снаружи, чем-то напоминавшими Потапыча: широкие плечи, уверенные движения, жесткий взгляд, короткий невидимый ежик щетины на затылке…

   – Смотри-ка, не обманули, помощь прислали…

   – Ничего себе помощь, чуть не затоптали. Да и толку-то с четверых? Вот пару десятков бы сюда!

   Мужчина посмотрел на Константина, как на малого ребенка.

   – Два десятка на весь Рейх, наверное, хватило бы – потолок сравнять с полом! И не четверо их, вон командир пятый.

   Командир стоял, скрестив руки на груди, оглядывая свою гвардию. Щиток его тяжелого шлема был открыт, позволяя убедиться, что там внутри – человек, а не мутант с синим лицом. Константин вздохнул – такого уверенного в себе вида ему не п риобрести никогда. На пути солдат появился Потапыч, плавно обходя людей в рыночной толкучке, что было непросто с его габаритами: крепкий он мужик. В слаженном звуке шагов вдруг проскочила фальшивая нота, Константин успел заметить, как боец из второго ряда споткнулся. Сам он точно ногу бы сломал, подвернись она так сильно, но солдат припечатал следующий шаг также четко, как остальные.

   – Вот выпендриваются… – Он думал, что уже разговаривает сам с собой, но его собеседник никуда не ушел.

   – Да нет, они… Дисциплина, блин, подготовка! Не то, что наши вояки. Пару дней назад такие твари сверху полезли… Без Ганзы никак не управиться.

   Константин подумал, что и этот местный житель нечасто видит такое представление. Молодой человек поставил мешок на пол в конце платформы, сел на него и развернул сухой паек: покупать еду на Павелецкой ему не хотелось, дозиметр, чтобы ее проверить, остался у Потапыча.

   – Татья на! Что это было сейчас?

   Замерший в углу Константин старался слиться с тенью, и в то же время непроизвольно вытянул шею, пытаясь понять, к какой Татьяне обращается командир ганзейцев. Второй боец стянул шлем, и загадка благополучно была разгадана. Светлые пушистые волосы рассыпались по плечам, на щеках женщины блестели слезы. Но вопрос остался без ответа.

   – Я тебя слушаю! Опять?! Ты когда перестанешь о нем думать? Нет больше Смерча. Это же предатель, иуда, про него забыть надо, а если вспомнить, то только с матюками!

   – Это мое личное дело.

   Она подняла голову, Константин смог, наконец, рассмотреть ее лицо, больше-то ничего не видно под военной формой и громоздким тяжелым бронежилетом.

   – Нет у тебя личных дел, если боевая операция начинается. Не позорь остальных – соберись!

   – Я тебе сейчас так соберусь… – Командир уже ушел, а она продолжала стоять у коло нны, вытирая слезы. И показалось со стороны, что выволочка от начальства не имела к этому никакого отношения. – Ничего не понимает!

   Она невидяще смотрела прямо перед собой. Страх Константина сменился жалостью, внутри бронированной шкуры обнаружился человек… Мешок предательски брякнул под ним, и в следующую секунду он потерял под ногами опору – стальные пальцы сжимали шею, но пока позволяли вдохнуть.

   – Что ты слышал? – Не глаза – лед, ни следа страдания и тоски, а слезинки еще не успели высохнуть на щеках… Константин снова ощутил пол под ногами, но потерял способность дышать, пытался царапать ее руку, без воздуха звон в ушах становился все сильнее. – Ничего не слышал. Не видел. Забыл!

   Каким-то непостижимо быстрым вывертом руки она заправила волосы под шлем. Вместо живого, страдающего от боли человека, перед ним снова оказалась «боевая единица», пятнистая спина на секунду закрыла свет и пропала. Константин нащупал мешок и рухнул на него без сил. Кажется, он увидел что-то не предназначенное для посторонних глаз. И лучше об этом помолчать. Забыть… Забыть кого приказал ей командир? И почему? Отчего может плакать боец Ганзы, хоть и женщина? Личное дело…

   Потапыч застал его полностью погруженным в свои мысли.

   – Костик, ты чего в угол залез? Быстро заканчивай жрать, нас на Кольцевой ждут. – Потапыч просто сиял: сделка состоялась, и он рассчитывал получить хорошую прибыль, поэтому был не в меру разговорчив. – Армию ганзейцев видал?

   – Видал, – ответил Константин, испытывая смешанные чувства от легкой зависти до страха: какие же монстры здесь ходят по ночам, если нужна такая мощная оборона?

   – Я слышал, у них один командир был… Солдат от Бога… или от черта, кто ж его разберет… в общем, люди рассказывали, что профессионал, каких мало. И как-то странно там получилось: отстранили его. Получилось, что вроде за трусость, но мало кто поверил. За трусость бы расстреляли, наверное. Он тогда должен был в прикрытии работать. Ну, не он один, отряд его. И вдруг во время нападения на караван командир людей своих увел. Караван пропал, история вышла мутная. Если бы против людей воевал, так можно было бы подумать, что продался. Но с мутантами-то не сговоришься, они взяток не дают…

   Константин не совсем понимал, откуда вдруг Потапыч выкопал такой случай. Наверное, группа ганзейцев, готовая оборонять Павелецкую, и напомнила о доблестном командире, который… История осталась незаконченной, потому что пора было уже идти дальше. Потапыч рассказывал о неведомом герое с таким сочувствием, будто тот был его близким другом. Константин решил, что он сам представляет себя на месте списанного военного, обидно, что все твои прошлые дела так легко забыли… Впрочем, самому-то Константину еще надо что-то сделать, а то ни вспомнить, ни забыть пока и нечего. Но он уже успел увидеть и услышать здесь столько нового, сколько на Автозаводской и за месяц не узнать.