Сердце ждет любви - Сюзанна Энок

В это утро ее очень беспокоил желудок, и ее уже стошнило. Но это давало ей повод забыть о завтраке, и она писала, прихлебывая мятный чай. Роуз удивляло, что ее не хватил апоплексический удар, так натянуты были ее нервы, готовые лопнуть в любую минуту. Надежда, отчаяние, страх, гнев — они придавали ей силы, но все же она предпочла бы, чтобы в этом не было необходимости, чтобы все разрешилось мирным путем.

Слова Брэма, его обещания, его прикосновения давали ей ощущение своей значимости и защищенности. Однако она полагала, что он не заслужил бы своей репутации распутника, если бы не умел очаровывать всех понравившихся женщин. Она смахнула катившуюся по щеке слезу.

Роуз хотела верить, что Брэм переродился, стал человеком, которому она верила, а не тем, кем был раньше: распутником и шалопаем. Но она не могла позволить себе ждать, когда он в очередной раз приедет к ней, снова поможет и окажется ее героем или тем ужасным негодяем, которым она его считала до того, как познакомилась с ним.

Да, слава Богу, у нее еще есть время, даже если больше нет союзника. Смахнув еще одну слезу, Роуз продолжала писать.

Брэм давно пришел к выводу, что быть бесполезным — настоящее искусство. Он в совершенстве овладел им. И только теперь начал понимать, что этот талант не приносил ему никакой пользы.

— Проклятие! — выругался он, сложив газету и швырнув ее на столик для завтрака, которым редко пользовались.

— Плохие новости, милорд? — осведомился Хиббл, наливая Брэму кофе.

— Никаких новостей. С какой стати я должен что-то узнавать, если никто ни с кем не разговаривает? Эти чертовы сплетники не занимаются своим прямым делом.

— Не могу знать, милорд.

— Да уж, от тебя никакого толка.

— Никакого, милорд.

Брэм оглянулся на дворецкого, но вид у того был совершенно серьезный.

— Сколько времени ты у меня уже служишь, Хиббл?

— Милорд?

— Ты слышал. Сколько лет?

— Девять, милорд.

— Да, девять лет. — Брэм немного повернул стул, чтобы посмотреть в лицо дворецкому. — И как по-твоему, что я делаю полезного?

Дворецкий побледнел.

— Мне надо чистить серебро, милорд.

— Да ладно, не будь трусом. За годы службы ты наверняка что-то заметил. И как ты считаешь, в какой деятельности или мастерстве я преуспел?

— Я бы предпочел не говорить об этом, милорд. Брэм со вздохом опустил руку в карман и извлек десятифунтовую банкноту.

— Говори, я тебя не уволю.

— Вы хорошо ездите верхом, — помолчав, ответил Хиббл.

Да, это правда.

— Что еще?

— Думаю, ваше умение играть в карты стало легендой.

— Ты прав. Еще?

— Леди, милорд. Вы очень популярны среди дам.

Гм… Он ожидал услышать что-то новое. О каком-то искусстве, которое он постиг, или о достижениях в области науки, математики, например.

— Что-нибудь еще, Хиббл?

— Вы очень красиво пишете. Я слышал, как восхищались вашим почерком. О, и я думаю, вы меткий стрелок и прилично управляете упряжкой лошадей. И вы всегда одеты безу…

— Довольно, Хиббл. — Он протянул ему деньги. Дворецкий спрятал их в карман.

— Благодарю вас, милорд. Надеюсь, я вам немного помог.

— Нисколько.

— Я…

— Назови мне настоящего джентльмена, — снова заговорил Брэм, — умного, утонченного, обладающего истинно джентльменской натурой и осанкой. Всеми уважаемого.

— Ваш брат, милорд, — не задумываясь ответил дворецкий. — Лорд Хейт.

— Несмотря на то что ты глубоко оскорбил меня, не назвав мое имя, я с тобой согласен. Вели седлать Титана.

Облегченно вздохнув, Хиббл буквально вылетел из комнаты. Брэм сел и занялся едой, остававшейся на тарелке. Ему нужен был совет. Если бы несколько недель назад одна из его любовниц начала угрожать ему — скрытно или открыто, — как это сделала прошлым вечером Миранда, он бы знал, как поступить. Он бы вел себя жестоко и грубо, совершенно не думая, какие последствия это будет иметь.

Для нее и для него.

Прошлым вечером он сбежал, задержавшись лишь на минуту, чтобы убедиться, что объект нападения исчез и Миранда тоже ушла. Косгроув явно нашел способ добраться до него — угрожая скандалом или физической расправой не ему, а тем, кто был ему дорог. Любой из них мог стать следующим. Фин или Салливан, их жены, особенно Элайза Бромли, уже получившая свою долю неприятностей. Брат Фина, Уильям, прикованный к инвалидному креслу, или его молоденькая сестра, Бет, достаточно наивная, чтобы увлечься им. Косгроув мог уничтожить ее.

Да, Косгроув был изобретателем по части организации подлых выходок. А вот Брэм чаще становился объектом скандалов. Настала пора покончить со всем этим, привести в порядок свою жизнь. Стать лучше. И не только ради Розамунды, но и ради самого себя. Потребовалось лишь знакомство с хорошей, попавшей в беду девушкой, чтобы он, наконец, понял это. Он только боялся, не слишком ли поздно. Всего лишь одиннадцать дней и восемь тысяч фунтов отделяли ее от гибели, и он обнаружил, что готов сделать все, чтобы защитить ее. Даже обратиться за помощью к брату, который зарекся давать ему советы.

Как только оседлали Титана, он направился в Марстен-Хаус. Брэм не удосужился посмотреть в распорядок дня, но, к счастью, заседание палаты лордов было назначено на вторую половину дня и его брат был дома.

Дворецкий провел его в библиотеку, где в большом кресле сидел Огаст с примостившимся у его ног Оскаром, который читал вслух «Робинзона Крузо». Это выглядело так по-домашнему, что Брэм остановился на пороге, очарованный этой картиной. Сидел ли он когда-нибудь у колен отца? Он не мог вспомнить ни одного такого случая, хотя хорошо помнил другое — как его перегибали через это колено и секли розгами.

— Дядя Брэм!

— Привет, Оскар, — улыбнулся Брэм. Мальчик вскочил на ноги и, подбежав, прижался к нему. Брэм взъерошил темные волосы мальчика. — Мне приятно видеть, что кто-то наконец читает твоему отцу.

— О, у меня совсем неплохо получается. Хотите, я почитаю вам?

Судя по тому, как Оскар предложил ему это, было очевидно, что мальчик мало что знал о своем дяде. И это, определенно, было к лучшему.

— Мне очень нужно поговорить с твоим папой, если ты не возражаешь.

— Нисколько. Миссис Эдмондс печет пироги. Она всегда хочет, чтобы я попробовал их первым! — Радостно улыбаясь, Оскар выбежал за дверь.

Брэм закрыл ее за ним.

— У тебя найдется минутка? Огаст посмотрел на него:

— Кому на этот раз от тебя досталось?

— Не спеши. Ты знаешь, что я никогда ничего не рассказываю заранее, пока не распространятся сплетни. А то не получится сюрприза.

— Так в чем дело?