Аннотация - Евгений Варламов

В глубине пещеры виднелось еще одно отверстие, у которого также стояли вооруженные люди. Вдоль стены, примыкающей к отверстию, было построено что-то типа длинной одноэтажной казармы. Туда и направлялись стражники, сопровождающие Захарова. Заставив пленника встать на колени, один из них вошел в дверь, расположенную с торца здания, и вскоре вышел с тем самым долговязым мужчиной, которого Захаров видел разговаривающим с Маржаном.

- Привели? - спросил он. - Что приказал Маржан?

- В штольню, - ответил стражник. - Больше ничего.

- Ну, в штольню, так в штольню. Вы свободны. Им займутся мои люди. Красс, проводи парня в штольню. Покажи все, и дай инструмент.

Подошедший коренастый, безбородый надзиратель поднял Захарова с колен, и тычком направил в нужном направлении. Они вернулись назад, к свободным нарам, и надзиратель, посмотрев в таблички, висевшие на его поясе, указал Захарову его ложе.

- Здесь будешь спать, - коротко буркнул он, - пойдем за инструментом.

Подойдя к стене, где было устроено нечто вроде склада, он жестом указал на кучу кайл, лопат, и висевшие на крючках фонари.

- Выбирай, - снова буркнул он.

Захаров выбрал себе не сильно разбитое кайло с отполированной руками рукояткой, широкую лопату, и уже зажженный фонарь. Повинуясь жесту надзирателя, он, уже заметно прихрамывая, пошел ко входу в штольню. Надзиратель молча шел следом за ним, поигрывая внушительной дубинкой.

Довольно скоро, пройдя коротким переходом, они попали в следующую пещеру, чуть меньше размером, чем предыдущая, и хуже освещенную. Зато здесь текла река. Или просто широкий ручей, перегороженный плотиной. Место за плотиной было освещено ярче, и там суетилось много, народа и разносился дробный стук. На немой вопрос Захарова надзиратель все так же коротко ответил:

- Золото моют.

Действительно, откуда-то из глубины пещеры к плотине двигалась вереница рабов с тяжело нагруженными тачками, возвращаясь обратно с пустыми. Захаров пересек речушку через узкий мостик, и, пропуская рабов с тачками, пошел по штреку вдоль стены. Промежутки между фонарями, развешанными на стенах, стали большими, но пол штрека, выровненный рабами, позволял идти, не опасаясь споткнуться. Постепенно издали стал доноситься шум голосов, который становился все громче, и перед Захаровым открылась огромная новая пещера. Конец ее терялся вдали, и только огоньки далеких фонарей показывали протяженность пещеры.

Сотни рабов добывали золото, разрабатывая богатую рудой кварцевую золотоносную жилу. Шириной более двух метров, она извивалась по стене пещеры, и исчезала в толще темно-зеленого диорита. Видимая ее двухсотметровая часть была плотно облеплена рабами, яростно дробящими кварц кайлами. Отбросив породу из под ног лопатой, они снова принимались колотить в стену увесистым инструментом.

Подведя Захарова к свободному участку жилы, надзиратель подозвал своего коллегу, наблюдающего за производственным процессом, и поручил нового раба его заботам. Сам он облегченно вздохнул, и пустился в обратный путь. Новый надзиратель, отстегнув от пояса одну из многочисленных табличек, записал что-то на ней острой железной иглой, и, спросив у Захарова имя, записал его тоже. Затем, потеряв к нему интерес, приказал приниматься за работу.

Отставив в сторону лопату, Захаров примерился, и нанес удар кайлом. Инструмент отскочил, и чуть не отсек ему ухо. От стены же отвалилось лишь несколько кусочков. Сосед по жиле, заросший волосом широкоплечий мужик, оглянувшись назад, торопливо сказал ему:

- В щели бей, недотепа!

Захаров присмотрелся, и увидел, что кварцевая жила испещрена трещинками, делающими ее похожей на мозаику. Примерившись, и ударив концом кайла в одну из щелей, он добился того, что на пол под ноги упал внушительный кусок породы, килограмма в два. Почувствовав азарт, Захаров неторопливо принялся бить, тщательно прицеливаясь, и вскоре ему пришлось браться за лопату. Надзиратель, присматривающий за новичком, поймав взгляд Захарова, показал ему большой палец, - наверное, интернациональный знак одобрения.

Освоив шахтерскую премудрость, Захаров не стал идти на рекорд, ясно понимая, что нет смысла перетруждаться для мутного дяди Маржана. Да и силы, только начинающие восстанавливаться, следовало приберечь. Поэтому он, изображая ретивого работника, бил кайлом не особо напрягаясь.

Часа через два объявили десятиминутный перерыв, и рабы кинулись пить воду и оправляться в отводке пещеры с глубокой расщелиной поперек. Захаров глотнул воды, принесенной из подземной реки, и этим ограничился. В пещере было довольно прохладно, и он не хотел вспотеть в этой обстановке. В таком темпе он и доработал до конца смены.

Глава десятая

Поужинав жидкой похлебкой с кусочками мяса, Захаров первым делом снял с себя майку, разодрал ее пополам, и подмотал куски материи под ножные браслеты. Ах, как же он пожалел, что с ним нет аптечки! Ссадины были уже глубоки, а кроме собственной мочи никаких дезинфицирующих средств у Захарова не было. Но, надеясь на силу народных средств, он не унывал. Поболтав со своими новыми товарищами, новоявленный раб узнал много нового и полезного. Как вести себя с рабами, надзирателями и охраной, как работать не перетруждаясь, и прочие хитрости рабской жизни. В общем-то, оказалось, что подневольный труд рабов мало чем отличается от труда большинства соотечественников Захарова в эпоху социализма. Та же посменная работа, скудная пища и проблемы с жильем. Милиция и КГБ в роли надсмотрщиков. И та же житейская хитрость простого народа, позволяющая выжить.

Он, постаравшись, смог бы, наверное, самостоятельно снять кандалы со своих ног, но решил, что пока не стоит этого делать. Не пришло еще время. Нужно было получше сориентироваться в тамошнем обществе. К слову сказать, Захаров решил поднять восстание в шахте, а для этого нужно было находиться в гуще событий.

Шесть часов сна, и Захаров снова на ногах и с кайлом в руках. Тяжелая физическая работа, монотонная и грязная. Хорошо хоть, что с водой проблем не было.

Так и прошло несколько смен. Время в пещере текло незаметно, а скоро он уже не знал, день на поверхности, или ночь. Временами он тосковал по своим друзьям, особенно по Люське, но, единожды поставив перед собой цель, он изо всех сил стремился ее достичь. Постепенно, исподволь, он заводил разговоры с соседями по нарам, перезнакомился с кучей народа, и все больше убеждался, что его план требует пересмотра и корректирования. Как ни странно это было, но рабы не спешили освобождаться в своей массе, и лишь наиболее свободолюбивые, коих было меньшинство, робко мечтали о воле. К ним-то и проявлял Захаров свой интерес.