Крысолюд (СИ) - "Ludvig Normaien"

А со стороны врагов, которых была полна вся площадь, показались отряды скелетов-лучников, которые натянули свои ветхие луки и выпустили в небеса навесом град стрел. Бронзовые наконечники ломались, ударяясь в щиты тяжёлой наёмничьей пехоты, или отскакивали от толстых доспехов, рикошетили от полированных шлемов. Несколько воинов упали, когда стрелы попали между сочленениями доспехов, но в целом вреда выстрелы наносили немного, больше беспокоя и досаждая.

Пехотные ряды столкнулись и раздался грохот ударов щитов о щиты, ударов металла о металл, стук костей и редкие крики раненых. Наёмникам в строю под страхом смерти запрещено было кричать - умри, но сделай так, чтобы в первую очередь командира было слышно. Ростовые щиты нежити неплохо их защищали, да и в целом складывалось представление, что это не просто кровожадная нежить, а воины гораздо повыше уровня новобранцев. Правда отсутствие доспехов и недостаточная крепость костей играли не в их пользу.

Перехватить копьё посередине и ударить из-за своего щита прямо в лоб нежити, пробивая его насквозь. Скелет осыпается, со стуком падают его щит и копьё, а на его место из второго ряда выходит следующий воин-скелет. Удар ему, но он приподнимает щит, пытаясь поразить меня кончиком копья в стопу. Хотелось прыгнуть вперёд и со всего маха пнуть проснувшегося, чтобы его высохшие кости разметало по окрестностям. Но увы, выходить из строя нельзя. “Быки” сильны именно строем и нельзя оставлять место, на которое может устремиться противник.

А потом над головами товарищей, черепов и наконечников копий я увидел нового страшного врага. Тот зашагал, скрипя кожей и гремя костями, вытянув безглазую псиную морду в нашу сторону. Ростом почти под три метра, частично человеческий, частично псиный скелет, с золотыми наручами, нагрудником, оплечьем, узким шлемом (всё в каких-то значках), держа на плече двуручный меч. Новый монстр шёл, раздвигая скелетов и целенаправленно направлялся к нам. А где-то в конце улицы, был виден такой же, но уже с птичьей головой.

-Это что за тварь? - спросил я возвышающегося у левого плеча кока.

-А хер его знает…- лаконично буркнул тот в ответ. До сих пор до конца не может простить ошпаренное лицо. Но гадости я от него не видел, прикрывали друг другу спины честно. Вот Сутулому в нашем отряде я так и не научился доверять. Чувствовал от него некое ожидание - “ты только пойди со мной в разведку, только повернись ко мне спиной…”

-Капитан! Нам пора уже что-то сделать, мы не можем так стоять вечно. Вам пора решать, капитан!

Ингберт тихо и устало выругался:

-Что-то я устал командовать. Тут не бывает хороших решений.

Он увидел направляющуюся к нему де Неамель и его глаза вновь загорелись.

-Арбалетчикам огонь по тем дылдам! Ротам - медленно отступать! Знаменосец - приготовиться…

-Эти дылды - ушебти. Пока всего лишь ушебти. Мы движемся очень медленно, капитан. И я теряю терпение. У нас не так много времени до того момента, когда появятся настоящие хозяева этого места. - голосом графини можно было заморозить воду, если бы поблизости была эта вода.

Когда первый залп защелкал по кости, дереву и бронзе, не причиняя никакого вреда, арбалетчики поспешно принялись перезаряжать своё оружие. Но ушебти и последующие залпы не сделали ничего плохого (по крайней мере так виделось из рядов). Болты откалывали небольшие сколы с костей, если попадали или застревали в зачарованном металле.

А потом он начал размахивать своим мечом, не боясь задеть своих меньших костяных товарищей. И какими бы крепкими и стойкими не были бойцы “Белых Быков Гольшарка”, но выстоять под его размашистыми ударами было не просто. Щиты трещали, руки отсушивало и, не имея возможности удержать оружие, подставлялись под многочисленные удары нежити. Если же ушебти попадал не по щиту, а по телу, то и доспех не спасал даже тогда, когда острое лезвие не разрубало крепкий металл - трудно сражаться когда металл вдавливается внутрь, сминая и ломая кости. Звон и треск сопровождали ушебти, продавливающего линии наёмников. Теряя товарищей, они пятились под этим натиском, в то время как тела раненых наёмников утаскивались скелетами в неизвестном направлении.

Де Неамель, стоящая позади войск и крайне недовольная, расставила ножки пошире, вскинула руки и выкрикнула горланное заклинание, после которого очень сильно побледнела и пошатнулась, отчего её подругам и слугам пришлось придержать на краткое мгновение, пока она вновь не пришла в себя.

Первые секунды ничего не происходило, пока короткий порыв тёмного ветра, будто состоящего из обожжённых песчинок, не прошёлся вдоль толп воинов-скелетов, сметая их со своего пути. Кости буквально рассыпались под действием гигантского наждака. Не менее сотни воинов-скелетов, скучившихся у отступающей стены щитов людей, оказались уничтожены. Трупы людей и те раненые воины, которые попали под ветер, лишились брони и кусков мяса, и их трупы, будто в анатомическом театре (видел такой в Канхейме) оказались выставлены на обозрение.

Часть тела ушебти, обращённая к ветру, лишилась руки и смело часть шлема. Кисть, которая осталась от исчезнувшей руки, все так же удерживала клинок, болтаясь при каждом ударе, она стала гораздо слабее и медленнее.

Наёмники воспрянули духом!

-Гольшарк! Гольшарк! Гольшарк!

Мертвецы, как будто бы заколебались. Пронзительный свист меча и, я лишь чудом успел отпрянуть от удара ушебти, который должен был снести мне голову. Лезвие при этом, едва коснувшись груди Орво, стоявшего от меня справа, ударило в стальной наплечник. Парой сантиметров выше и меч вспорол бы ему горло. Скелет, было сунувшийся ко мне, сраженный мечом кока, осыпался прямо под ноги, окатив костной пылью.

Когда я отошёл от удара, на моё место проскользнул стоящий позади меня воин, наверное подумав, что я убит. У меня появилась возможность передохнуть, но видя, что скоро к нам подберётся второй ушебти, только свежий и птичеголовый, я решил действовать без приказа. В моих интересах было победить!

Кинув под ноги щит, я опёрся на копьё и придерживаясь за стоящих во втором ряду солдат, прыгнул выронив копьё на искалеченного однорукого ушебти, когда он опустил в очередной раз свой меч на солдат. Цепляясь за его торчащие рёбра, я оказался на его спине и достав сечку, принялся рубить ему шею и затылок. Меня пытались достать копейными остриями скелеты-воины, и приходилось поджимать ноги и балансировать на негодующем от моих действий псиногловой мёртвой твари, но упускать момента я не собирался. Я рубил, и костяные щепки летели от моих ударов.

За время, проведённое в отряде, я не отказался от этого “кухонного” оружия. Сечка, предназначенная для рубки капусты, представляла собой небольшую обоюдоострую секиру с увесистой ручкой и лезвием. Для простого человека долго орудовать в бою такой было проблематично, если только не двумя руками, а мне вполне по силам. Заменив простую деревянную ручку на ветвь железного дерева и нанеся на лезвие малую руну укрепления, купленную у гномов за пять золотых (скаредные коротышки!) я стал обладателем своеобразного оружия. Надо мной порой посмеивались наёмники, советуя купить уже нормальный топор или секиру, но мне сечка стала близким оружием.

И сейчас я рубил ею нежить так, что щепки летели! Только вот оказалось, что в шее у ушебти оказался металл. Это точно труп? Я засомневался. Подцепив когтями металлический прутик, свитый из множества перекрученных тонких золотых и серебряных нитей, я вырвал его из шеи умертвия, и неожиданно полетел вместе с рассыпающимися костями вниз, придавливая нескольких воинов-скелетов.

Это конструкт!

На мгновение мне показалось, что сейчас возможно будет победа, пусть и кровавая. Что мы, второго ушебти толпой не запинаем?

Но, имея дело с мертвецами, не стоит на это рассчитывать на лёгкую победу.

Из соседней улицы вырвался отряд из почти сотни всадников-скелетов, гремя костями и атакуя левый фланг сражающихся, занятых с фронта чудовищами и повернутых спинами ко входу в комплекс. Среди “Белых Быков” началась паника, захлестнувшая воинов. И мало было этого, как тут же земля под ногами людей взорвалась обломками камней и почерневшего песка - и выскочили два могильных скорпиона. Бронированные клешни и хлещущие во все стороны жала скорпионов крошили испуганных воинов. За несколько минут организованное сопротивление прекратилось, наёмники утратили последние капли отваги и ринулись отступать, толкаясь на входах в комплекс.